Сергей Александрович здравствуйте!

Фрагмент письма В.П.Титаренко

Я рад приветствовать в Новом году, пожелать всего хорошего в жизни, труде и Вашей деятельности, скажу прямо, неутомимой деятельности по воссозданию истории ракетных войск и в частности РВСН. Кроме того, крепкого здоровья Вам, всех благ, нормальных взаимоотношений в семье; пусть будут здоровы и счастливы Ваши дети и внуки. Отдельный привет и добрые пожелания Вашей супруге Лиде, тоже счастья и здоровья ей.

Хочу начать своё повествование с небольшого экскурса к истории своей службы в Армии. Это может и не по теме, но некоторые факты, возможно, заинтересуют Вас. Кроме того, надо учесть, что я был рядовым солдатом и не имел широкого доступа к информации, документам, а учитывая строгую секретность в те времена, все свои доводы основывал на своих соображениях от увиденного или услышанного.

Итак, призван я был в ряды Советской Армии 6 декабря 1962 года Горяче-Ключевским РВК (г. Горячий Ключ Краснодарского края находится в 65 км южнее краевого центра по федеральной трассе М4; в то время он был районным центром). 7 декабря из Краснодарского ГВК команду примерно 150 человек разместили в двух пассажирских вагонах (при норме в одном вагоне 60 чел.), прицепили к пассажирскому составу и отправили в г. Батайск, Ростовской обл. (в те времена – это формировочный пункт Северокавказского военного округа). В Батайск прибыли утром, часов в 7.00 (в дороге от Краснодара были часов восемь), покормили в солдатской столовой и вывели на поле (9.00 час. утра), построили в уже сформированные взводы ещё в Краснодаре (четыре взвода примерно по 40-42 человека в каждом). На этом поле (плаце) простояли весь день, не разрешалось никуда отлучаться (кроме посещений туалета, по несколько человек и в сопровождении сержантов, представителей, т.н. покупателей). Объяснялось долгое нахождение на плаце, тем что на пункт прибывали призывники из других районов СКВО, а именно: Волгоградской обл., Чечено-Ингушской АО, Осетинской АО, Ставропольского края. Все они прибывали в разное время дня, потом по прибытии началось формирование военного эшелона (кстати, эшелон из 13 вагонов (нормальных, пассажирских) стоял на ж/д пути, примыкавшем к военному плацу). Посадку по вагонам начали часов 18.00 вечера и закончили к 20.00 час. Проводниками в вагонах были гражданские люди – это я к тому, что на вопрос куда нас везут или хотя бы намек в какую сторону мы едем, ответ один: едем вперед, куда приедем увидите сами. И так все трое суток пути (об этом мы догадались, что будем в поездке трое суток, еще в Краснодаре, где нам каждому выдали на руки по 3 р. 15 коп. из расчета 1.05 руб. суточных). Перед посадкой в вагон (кстати, наполняемость его в этом случае была нормальной – примерно 60 чел.) производился инструктаж как себя вести, что можно, чего нельзя и главное, что выход на остановках запрещен, делегированных от вагона (для покупки сигарет, чего-то съестного, кроме спиртного) и в сопровождении сержанта данного вагона. Когда состав прибыл в Москву (ст. Сортировочная, там отцепили два вагона), стало ясно, что мы едем на север (и по ландшафту, и обилию снега, и по станциям: Ярославль, Вологда). Короче говоря, 11 декабря примерно в 21-21.30 час. наш состав оказался, как это потом стало ясно, на территории соединения (видимо ж/д ветка от ст. Плисецкая шла на военный объект). Параллельно нашему составу подогнали на соседний путь сцеп из примерно 6-7 вагонов, в голове которого был мотовоз. И нас по очереди выпускали из вагонов поезда и по перекличке направляли в соответствующий вагон мотовоза. Примерно через пару часов передислокация закончилась и мы дальше на мотовозе отправились в путь, как говорится в неизвестность. Ехали с остановками, где высаживались люди, видимо уже по другим частям. Наконец и до нас дошла очередь. Высадили, погрузились в автобусы (чел. 80) и поехали; ехали мин. 20. По команде из автобусов вышли и увидели, что находимся на территории воинской части. Построили, провели в столовую, накормили (каша и чай), снова построили и привели в солдатский клуб (обыкновенная щитовая казарма), рассадили, на сцену вышел полковник и представился зам. командира полка (фамилию его не помню). Он сказал: «Вы прибыли в наш ракетный полк для прохождения военной службы и находитесь в расположении войсковой части 14003^[001], командует которой полковник Кулешов (инициалов не знаю). Так как данная воинская часть, как и другие, входящие в ракетное соединение «Ангара»^[002] стратегического назначения секретны, то и Вы должны соблюдать секретность в том плане, что в своих письмах не должны раскрывать месторасположения своей части и всего гарнизона в целом. Не писать куда ехали, куда приехали, что видели, какая погода, какая природа. С Вас завтра будет взята подписка на неразглашение военной тайны».

После этой информации подняли нас и повели в баню, где помыли и переодели всех в военную форму. По окончании этой процедуры, погрузились в автобусы и минут через 20 привезли нас на объект, так называемый «Опытный»^[003], расселили в два двухэтажных барака (правда, жили только на первых этажах) и уложили спать – время было часа четыре утра. Ну, а дальше потекла «карантинная» служба – изучение уставов, внутренний наряд, да и наряд на кухню в местную столовую (на территории «Опытного» базировался батальон охраны, что он охранял, я толком не знаю, но потом понял, что охранял объекты воинской части 14083^[004], расположенной на объекте «Горный», т.е. где хранились головные части ракетных изделий), стройподготовка и прочее, что должен знать и уметь солдат страны Советов (кстати о стройподготовке: из Краснодара я уехал, когда температура на улице было +12°С, приехали на объект, было -7°С – потепление в этот период, а потом морозы в среднем 28÷33°С и максимум был -44°С – это через неделю после моего приезда на службу, я думал, что дам «дубу» – я таких морозов не испытывал никогда (на Кубани максимум 18÷20°С), а потом привык к этому климату (зима так зима – мороз, снег). Карантин закончился 19 января 1963 года и 20 числа нас погрузили в автобусы и привезли в в/ч 14003, где мы и приняли присягу. Весь личный состав части был выстроен в спортзале (спортзал там большой, высокий, светлый), где и прошла процедура принятия присяги. По окончании её нас поздравил тот же подполковник – зам.полит. и сказал, что завтра Вас всех передадут в подразделения, в которые Вы распределены (действительно, за две недели до присяги, нас ознакомили, кто где будет служить; я лично был определен, в качестве кого? так и не узнал, на кислородно-азотный завод – КАЗ). Снова привезли нас на «Опытный». На другой день всех, кроме четвертого отделения, где служил я, увезли в в/ч 14003. А нас – 21 человек во второй половине дня 21 января посадили в автобус и мы поехали служить в воинскую часть 44141; как сказал сопровождавший нас капитан (не знаю кто), что в отличие от в/ч 14003 в в/ч 44141 на вооружении ракеты меньшие, но по количеству их больше (со слов, на вооружении в/ч 14003 трехступенчатые изделия 8К-75)^[005]. Приехав в в/ч 44141 нас поместили в солдатский клуб (клуб С.А. тебе известный, я считаю хороший, сделан аркой). Часа четыре шло распределение нас по подразделениям всех трех дивизионов части. Я, сотоварищи попал на так называемые «сборы шоферов» – где были представители тоже со всех площадок (5-й, 24-й и 25-й); всего на сборах было собрано человек 45. Технической базой «сборов» были тягачи МАЗ-537 и МАЗ-529 «батареи подвоза и заправки» горючего (батарея подвоза и заправки просуществовала до 15 апреля 1963 г., а далее расформирована в группы заправки и переданы по дивизионам (и это верно, ведь до 24 площадки километров 15 ехать и какая же это боеготовность; правда служивым шоферам хорошо – хоть поездят во время тренировочных занятий, но это к слову).

Жилой базой «сборов» была часть казармы подразделения «Левый старт» (ниже при описании жилого фонда постараюсь показать это. В основном «сборы» как таковые были и не нужны – это по-моему соображению, т.к. использовались в основном как погрузочно-разгрузочная команда (в большей части мы нагружали – выгружали на товарной площадке – 5-б, да и здесь по территории части рыли-копали), и вообще тягловая сила. Запомнился момент т.н. перевооружения в части. Буквально, на второй или третий день пребывания на сборах, нас построили и повели через КПП на техническую зону и там на площадках перед хранилищем ракет и МИКом^[006] и после них производилась замена изделия 8К-64 на 8К64У.

Стыковка 1-й и 2-й ступеней ракеты 8К64У.

Делалось это так: тягачом МАЗ-535 изделие вытаскивалось из хранилища или МИКа, производилась расстыковка ступеней и спецкраном с боевой тележки 8Т-139, ступени укладывались на транспортные тележки (8Т-133 и 8Т-134); но так как указанные площадки перед хранилищем и МИКом ограничены и транспорту там негде находиться, то там в работу вступала тягловая сила «сборов» и выталкивала тележки на пространство, где стоял тягач (транспортировкой тележек с изделиями занималась «батарея транспортировки», дислоцирующаяся на 5-й площадке, но предназначенная для всех площадок). Фактически этой работой мы занимались всю ночь (четыре изделия, восемь их фрагментов по очереди – одни разбираются, другие, новые собираются и заталкиваются в хранилища). На сборах я пробыл с 21 января по 6 апреля 1963 г. а с этого дня переведен в батарею подвоза и заправки 5-й площадки – личный состав отделений окислителя и отделения горючего передислоцированы на 24-ю площадку вместе с заправочными агрегатами. Места в казарме стало много (видимо это ещё одна причина подержать нас на «сборах»).

Свидетельство В.П.Титаренко

Первое впечатление о 5-й площадке (1-й дивизион в/ч 44141) когда мы туда приехали – всё пространство перед казармами перерыто траншеями – это позже узнали, что в казармах стали делать, простите, туалеты, а их естественно надо подсоединять к хозфекальной канализации (два туалета – дощатые – находились на улице; представить можно как там зимой в морозы всё это находится – для чистки их были кадры из «сборов», а также попавшие в немилость нач. гарнизона (Таранов, инициалов не знаю)), он же командир «батареи транспортировки» полка. Строительные работы производили расположенные на территории строительные подразделения (они занимали три казармы). На технической зоне строительных работ при мне не велось (площадка уже стояла на боевом дежурстве). Устройство водопровода, канализации, теплосетей было полностью закончено в апреле-мае 1964 года и строители были убраны с территории дивизиона № 1 (кстати, солдатская столовая была пущена в эксплуатацию летом 1963 г., до этого столовая была расположена в щитовом казарменном помещении). Говоря другими словами к лету 1964 года вся социальная инфраструктура площадки № 5 была закончена (на других площадках я не знаю).

С 1-го июля 1964 года 593-й ракетный полк перешел на новое штатное расписание. Объяснением тому было главным образом – обеспечение оперативности управления боевой готовностью подразделений, их мобильности, хотя это обходилось в копейку казне ВС и государству – так нам говорили командиры. Наверное так оно и было: управлять тремя дивизионами, расположенными на большом расстоянии как друг от друга и от командования полком, было не просто. Поэтому сверху было принято решение: каждый дивизион полка стал отдельным ракетным полком со своим командованием и штабом. Первый дивизион (5-я стартовая площадка), наверное как преемник, так и остался 593 полком и в/ч 44141, о других дивизионах ничего сказать не могу, не знаю^[007].

Теперь коснусь структуры в/ч 44141 (593 полк) до перестройки, или до 1-го июля 1964 г. (т.е. с 21.01.63 г. когда я прибыл в эту часть).

Полк состоял из трех дивизионов и двух общих подразделений – батареи подвоза и батареи транспортировки:

ТСС «Сосна»

 1-й дивизион полка, пятая стартовая площадка, имеющая две пусковые установки (левый старт, правый старт). На вооружении четыре ракетных изделия марки 8К-64У (Р-16), находящиеся в двух корпусах железобетонных – две в хранилище, две в монтажно-испытательном корпусе. Хранилище, МИК, пусковые установки, командный пункт, хранилища окислителя, хранилища горючего (гептил), воздушная и азотная станции, а также необходимая для доставки изделия на старт, его установки и подготовки к старту техника находится на территории технической зоны, имеющей токозаградительное ограждение по периметру «Тополь»^[009] (6 кВольт). Кроме того, техническая зона имеет сигнализационное ограждение системы «Сосна»^[008] с напряжением 12 вольт и сигнал от которого в случае нарушения на объекте поступает к начальнику караула дивизиона и оперативному дежурному, находящемуся постоянно на командном пункте. Кстати, сигнал об опасности по указанным адресатам поступит, если будет нарушена и система «Тополь». Система «Тополь» – внутренний забор, система «Сосна» – наружный (расстояние между ними метров 20-25).

 2-й дивизион полка – 24 стартовая площадка, две пусковых установки открытого типа, аналогичные установкам первого дивизиона. Все обустройство технической зоны также одинаково. Командовал дивизионом подполковник Лисицин^[010] (инициалов не знаю) – ветеран артиллерийской Костромской дивизии, на базе которой (какая база, я точно не могу сказать, но видимо, кадровая) было основано ракетное соединение «Ангара»^[011]. К слову сказать, что на площадке №24 я был один раз и то только в районе КПП на въезде. Хочу высказать такой вывод, что разъединение дивизионов 593 полка было задумано изначально, т.к. управлять на таком расстоянии было нелегко и видимо, чтобы отчитываться перед верхами и досрочно поставить стартовые площадки на боевое дежурство, когда объекты были не готовы (вспомни, Сережа, 1962 год – Кубинский кризис). Готов был к концу этого года только дивизион № 1, имеется ввиду техническая зона, жилая – это второй вопрос, она даже и здесь была незакончена полностью. Я уже раньше говорил, что заправочные агрегаты находились в первом дивизионе до 15.04.63 г. и как я понял – хранилища и окислителя, и горючего пущены в работу летом 63 года (а до этого заправка агрегатов 24 площадки должна осуществляться из хранилищ 1-го дивизиона; кстати, это в ущерб 1-го дивизиона, т.к. хранилища вмещают компонентов на два пуска)

 3-й дивизион полка. 25 стартовая площадка, имеет три пусковых установки подземного (шахтного) типа. Ракеты на вооружение такие же Р-16; в отличие от первых двух дивизионов эти изделия находились в первой боевой готовности, т.е. до приведения в высшую готовность (пуск) – 15-17-ть минут на заправку горючим. Кстати забыл, что ракеты в первом и втором дивизионах были в четвертой боевой готовности – 40 мин. необходимо, чтобы привести их в высшую боевую готовность. То есть первый залп делают шахтные установки 25-й площадки, а потом уже «стреляют» наземные установки 1-го и 2-го дивизионов (изделия надо вывезти из ангаров (хранилищ), установить в вертикальное положение, обслужить все её системы, навести на цель, заправить горючим и окислителем (заправочные агрегаты, параллельно с подготовкой ракеты, заправляются из хранилищ нужными компонентами). Командиром третьего дивизиона был, простите забыл, подполковник^[012] ...

----------------

Далее хочу дать структуру первого дивизиона (второй аналогичен, наверное; третьего вообще не знаю, так что не обессудь).

----------------

Заправщик окислителя 8Г139?

 Батарея подвоза и заправки базировалась на площадке № 5 и обслуживала все три площадки. Состояла она из четырех отделений: два из них отделения окислителя для соответственно 5-й и 24-й площадок и два отделения горючего для этих площадок. 25-я площадка, ставшая на боевое дежурство позже других нуждалась в завозе компонентов топлива в хранилища, как говорится один раз и выполняли эту работу заправщики 5-й и 24-й площадок. Все четыре отделения располагались в одной казарме (позже по снимку покажу её) на двухярусных койках. Просуществовала батарея заправки с момента постановок площадок 5 и 24 на дежурство и до 15.04.63, когда её расформировали, разделив на 2 группы заправки и рассредоточили по площадкам (т.е. личный состав и технику передислоцировали на 24 площадку, имеется ввиду ту часть техники и людей, что её обслуживала и раньше). Когда половина личного состава уехала, оставшаяся часть стала жить вольготно – второй ярус коек стал не нужен и его ликвидировали. Командовал батареей подвоза майор Семенов (и.о. не знаю), который после этой реформации был переведен заместителем нач. штаба дивизиона № 1. Командиром «новой» группы подвоза и заправки назначен капитан Жулдыбин Юрий Карпович (это мой командир, поэтому помню; если я не ошибаюсь, он, или 1914, или 1915 г. рождения – он тоже ветеран и воевал в составе Костромской дивизии арт.); до этого он был командиром отделения заправки горючим на 5-й площадке.

Стыковка ступеней Р-16У

 Батарея транспортировки обслуживала все три площадки нашего полка, а также других частей соединения. В комплект батареи входило человек 40, может 45 личного состава; из техники было шт. 12÷15 тягачей (КрАЗ-214) и сколько, не могу сказать, транспортных тележек для перевозки ступеней ракеты (8Т-133 для 1-й ступени, 8Т-134 для второй; боевые тележки 8Т-139 находились на балансе стартовиков). Видимо, эта служба была нужна, когда шло, так сказать, «вооружение» полка, потом перевооружение его, а далее она стала не нужной и её стали, так сказать, ужимать. Часть личного состава и техники перевели на 24-ю площадку где-то летом 63-го года и так батарея просуществовала на двух площадках раздельно до реформации полка, т.е. до июля 1964 г. Руководил этой службой капитан Таранов (и.о. не знаю), он же комендант гарнизона (какие границы гарнизона?, я сказать не могу, то ли всего соединения, то ли прилежащие к нашему полку части; гауптвахта – гарнизонная находилась на «Опытном».)

После июля 64 г. транспортировщики (личный состав, тягачи) были дислоцированы, правда не знаю куда, а вот тележки оставались в корпусе, который транспортировщики заняли еще год назад, когда техника заправщиков уехала на 24-ю площадку (этот корпус находится на пересечении линии между «К и Л» и между «10 и 11», т.е. если находиться на площади трех корпусов и смотреть на север, то этот корпус «слева»).

 В составе «большого» полка была и третья боевая служба – «техническая рота». В её состав входили: отделение регламентных работ, отделение хранения компонентов топлива, компрессорная станция и станция получения азота. Отделение регламентных работ занималось обслуживанием ракет в хранилищах, соблюдая температурный, влажностный, санитарный и гигиенический режим в этих корпусах. Компрессорная станция (расположена была рядом с МИКом, примерно в секторе Ж-15) оснащена была шестью воздушными компрессорами с коммуникациями и с электрическим приводом, имелся общий ресивер воздуха, от которого смонтирована заправочная рамка для заполнения воздушных баллонов на заправочном агрегате 8Г-139 (окислитель). Баллонов на агрегате 10 шт., емкость каждого 100 л, давление до 8 кгс/см2. Воздух заправщику нужен, чтобы можно было перемещать топливо из емкости агрегата методом «выдавливания».

8Г139?

Азото-добывающая станция (АДС-50), передвижная, находилась на базе МАЗ-501. Было их 6 шт. Производительность одной станции 50 м3 в час и получался азот методом «захолаживания» воздуха и получения жидкого азота, который потом проходя через «испарительную» систему и системы очистки собирался в газгольдере. Из газгольдера азот подавался в систему «азотного дыхания» хранилищ гептила (т.к. гептил окисляется соприкасаясь с кислородом воздуха и теряет свои свойства, поэтому и придумана т.н. «азотная подушка» в хранилищах топлива. Также заправщики горючим имеют тоже баллоны для азота и заполняют их от газгольдера для целей выдавливания продукта из емкости 8Г-140 или в ракету или другую емкость. Азотные станции располагались на технической зоне между стартами, примерно также расположены и хранилища компонентов топлива, но в отличие от азотной станции, они под землей, на фото их нет. Если смотреть на фото – стартовая площадка – это овал, большая ось которого направлена примерно на северо-запад, а малая – это северо-восток и юго-запад. Заправочные стояки окислителя слева от большой оси, а горючего – справа (если смотреть на север). Левый старт на севере, правый на юге большой оси. Техническая рота существовала до 1.07.64 г., и я так понял, что она была только для 5-й площадки, на других площадках были свои, т.к. после реформирования и личный состав и техника всё осталось на месте, только люди были переданы в другие подразделения. Отделение регламентных работ было выделено в отдельное подразделение под руководством капитана, если не ошибаюсь, его фамилия Лебедев (отделение имело 10-12 чел. личного состава и было поселено в казарму «правого старта»).

Компрессорная и азотные станции, а также отделение хранения компонентов топлива были переданы в «группу заправки и подвоза»; личный состав, обслуживающий эти объекты – это человек 24, также переданы в состав «группы». Командовал технической ротой – майор Товкес.