 |
|
 |
|
|
|
|
Б.С. Першин
О СТРОИТЕЛЬСТВЕ
© Сайт «Гарнизон Ясная»
Печатается в соответствии с условиями использования материалов.
Наш адрес: ruzhany@narod.ru |
||||||||||||
|
Опубликовано на сайте «Гарнизон Ясная». Забайкальский край 10 июня 2010 года. По перечню
строительных объектов РВСН всё,
Немного о себе. В марте 1957 года я окончил Высшее инженерно-техническое Краснознамённое училище Военно-Морского Флота в Ленинграде (сокращённо – ВИТУ ВМФ), по специальности «военный инженер базового строительства». В настоящее время именуется тоже ВИТУ, но расшифровывается как Военный инженерно-технический университет (Министерства Обороны), в городе Санкт-Петербурге). В числе 35-ти наших выпускников был направлен в распоряжение Командующего Тихоокеанским Флотом (ТОФ). После месячного ожидания назначения на должности, 10 человек были направлены на Камчатку(прорабами); 10 человек – в Хабаровск – в филиал проектного института Министерства Обороны – ЦПИ-20;5 человек – в Отдел капитального строительства ТОФ; 10 человек (в том числе и я) – в Военно-Воздушные Силы Тихоокеанского Флота(ВВС ТОФ), где мы стали работать в авиагарнизонах прорабами на строительстве различных объектов «хозяйственным» способом, будучи назначенными на должности, никак не связанные со строительством. Я служил в авиагарнизоне «Николаевка» (существующем и сейчас) в должности «техник авиационный 36-го минно-торпедного авиационного полка» авиационной дивизии. За один год под моим руководством было построено десять четырёхквартирных деревянных жилых домов, два овощехранилища и др. «Строители» – матросы последнего года службы. Через 1,5 года был переведен во Владивосток, в штаб тыла ВВС ТОФ. Хотя служба шла нормально, должность была «подполковничья» (а я только ещё старший инженер – лейтенант ), я написал несколько рапортов «своему» и более «высокому» начальству о переводе для работы непосредственно на строительных объектах. После нескольких отказов («вакантных должностей прорабов в строительных организациях ТОФ нет») мне, наконец, разрешили «завербоваться» в Ракетные войска стратегического назначения, «эмиссары» которых набирали кадры для отделов капитального строительства (ОКС) вновь формируемых ракетных дивизий и находились в тот момент во Владивостоке. Так я «попал» в Ясную, где прослужил более 9 лет. Приехал старшим инженер-лейтенантом на должность старшего помощника начальника ОКСа дивизии, а уехал инженер- подполковником с должности начальника этого ОКСа (войсковая часть 69781). Всё строительство, «с первого колышка» и до постановки на БД 9-го (последнего по счёту района), прошло «на моих глазах» и при моём непосредственном участии. Попробую вспомнить основные моменты. Я прибыл на станцию Ясная 13 октября 1960 года, вместе с женой и маленьким сыном, которому было 2 года 10 месяцев. Поезд прибыл рано-рано утром. Темно, вышли из вагона, впереди (метров 100) светится одна-единственная лампочка. Идём, несём сына и чемоданы , везде снег и лёгкий морозец 5-6 градусов. После Владивостока, откуда мы приехали, и где при нашем отъезде было +14 – это что-то!… Правда, как выяснилось позднее, это были первый снег и первый мороз в этом году, то есть нам просто «повезло». Снег через два дня растаял, погода была разная. Примерно, через 2 недели снег выпал окончательно, но в очень малом количестве, морозы крепчали, а снег постоянно уносился сильным ветром. Земля оставалась почти «голой», сильно растрескивалась. Так было, примерно, до февраля 1961 года. В феврале снега выпало много.
Встречал нас (а всего в это утро приехали 10-12 человек) помощник дежурного по штабу в/части 33967 на грузовой машине с тентом. Часов до 9 утра ожидали прихода начальства в какой то комнате в штабе (кипяток был в избытке). С приходом командования решились вопросы «расквартирования» и служебные. Временно мне с семьёй «предоставили» целый этаж в подъезде бревенчатого 8-квартирного двухэтажного жилого дома, пустовавшего после ухода танковой части. Мы заняли в одной из квартир кухню, где была плита, которую можно было топить каменным углем и на чемоданах (потом привезли две солдатских койки, 2 стула) жили, примерно, две недели. Потом переехали в типовой 4-х квартирный дом, где заняли «квартиру» (кухня и комната), отопление – печное (уголь). В этой квартире жили два года, пока не перебрались в «пятиэтажку» (по плану на сайте № 21).
В отделе капитального строительства в/части 33967,куда я приказом Главкома РВСН был назначен старшим помощником начальника, к тому времени было два офицера: исполняющий обязанности начальника – инженер-капитан Большев В.М. и инженер-лейтенант Сороколетов К.Д. – инженер отдела. Первый – после окончания в 1960 году ВИА имени Куйбышева в Москве (послуживший до Академии в войсках), второй –выпускник 1960 года ВИТУ ВМФ в Ленинграде. Мы быстро нашли общий язык (служебный и дружеский) и все годы на Ясной (и потом на «Западе») работали без неприязни. В это время в бригаде был период «заборостроения»: вокруг жилого городка вокруг штаба, вокруг парковой зоны и др., в том числе и в соседнем гарнизоне бригады – Мирная. Офицеры ОКСа осуществляли «разбивку» заборов на местности, техническое руководство их «возведением», изучали начавшую поступать из московского проектного института рабочую документацию на временные сооружения жилого городка строителей и производственной базы строительства. Заборы строили из досок и колючей проволоки, собственными (солдатскими) силами воинских частей. Обстановка была сугубо секретная, начальство всё старалось закодировать, особенно телефонные разговоры, хотя ни одного по-настоящему боевого и секретного объекта ещё не было. Скоро кто-то «наверху» понял, что с заборами переборщили, и последовал приказ – забор вокруг штаба в/части 33967 разобрать(около 200 метров , из досок). Доходило и до смешного: в Мирной, где первоначально располагалось два полка бригады, в парковой зоне, где размещались спецтехника и автотранспорт, вдоль «фасадной линии» построили деревянный забор, КПП, ворота для въезда и выезда и строго проверяли пропуска, а с тыльной стороны стоянок никаких заборов не было и можно было беспрепятственно въезжать со степных просторов и выезжать туда же. Позже, конечно, забор достроили («замкнули» периметр). В январе 1961 года в ОКС прибыл ещё один офицер-капитан Карташёв В.П. , в феврале – ещё два офицера из «местных» расформированных танковых частей. В течение 1961 года ОКС (основной штат) был укомплектован на 100%. Чтобы не возвращаться к этому вопросу, скажу здесь. По штату в ОКСе было 28 офицеров и 4 служащих СА. Кроме того в 1963 г. была создана группа инженеров-инспекторов технического надзора за капитальным строительством (30 офицеров ), а также база материально-технического обеспечения строительства (3 офицера, 4 прапорщика и 130 солдат), впоследствии – войсковая часть 69799. Был придан соответствующий легковой и грузовой транспорт. Монтаж специального технологического оборудования на БСП и ТРБ контролировала специально созданная Военная приемка, подчинявшаяся ГИУ РВСН. Начальником объекта 750 являлся командир 47-ой ракетной дивизии. В 1960-1966 годах – полковник (генерал-майор) Дряхлых Николай Иванович; в 1967 – до марта 1969 года полковник Ермошкин Валентин Павлович; с марта 1969 года – полковник (генерал-майор) Еремеев Иван Максимович. Проектировали: площадки 13,11,23, первую очередь площадки 6 и базу строительства – Центральный проектный институт № 31 Министерства Обороны, ГИП подполковник Башков; площадка 10 – Центральный военпроект Министерства Обороны; БРК и всё, связанное с ними – филиал Центрального проектного института № 20 Министерства Обороны в г. Хабаровске, ГИП – инженер-майор Карасёв А.В. (кстати – мой однокашник по ВИТУ ВМФ). Начиная с марта 1961 года, стали прибывать военные строители. Сначала оперативная группа – три офицера УИРа (Управления инженерных работ) и 30-40 военных строителей. Вместе с представителями ОКСа дивизии они выбрали места расположения жилых городков для размещении военных строителей, офицеров и их семей, зданий управлений УИРа и УНРов (управлений начальников работ), входивших в состав УИРа. Вскоре прибыли военные строители (УНР и передовой военно-строительный отряд – 400 человек), руководители и офицеры УИРа и УНР, которые занялись строительством сборных щитовых деревянных казарм и таких же зданий для жилья офицеров и их семей. Одновременно началась подготовка к строительству железнодорожной ветки от станции Ясная на площадку 6 (ТРБ), строительную базу (пл. 6а,9б) с ответвлением на площадку 10 (гарнизон Ясная). УИР был передислоцирован из гарнизона Итатка, где, по рассказам прибывших, очень много болот и озёр, так что Ясная и её окрестности (степи, сопки, некоторая «сухость») им очень понравилась. УИР (в/часть 74801) подчинялся ГУСС МО – Главному управлению специального строительства Министерства Обороны СССР. Командованию Забайкальского военного округа УИР не подчинялся. Командиром прибывшей в/части 74801 был полковник Борисевич. Очень хороший администратор и организатор, грамотный строитель с большим практическим опытом. Главный инженер – инженер-полковник Груздев Серафим Владимирович, который после Борисевича (примерно, в 1965 году) стал начальником УИРа (до 1967 года). Его сменил инженер-полковник Красик, который до этого был начальником УНРа (в/части42012), построившим площадку 10. В течение 1961 и в первой половине 1962 года, в основном, было закончено размещение личного состава военно-строительных отрядов во вновь построенных временных казармах (бараках). Этот личный состав строил сооружения площадок 6, 10, энергопоезда 4000 квт (площадка 9Б). В этом жилом городке (площадка 6Б) жили также военные строители, строившие, а потом работавшие на сооружениях строительной базы: бетонно-растворный узел, завод железобетонных изделий, деревообрабатывающий комбинат, песчаный и гравийный карьеры и др. В первой половине 1961 года проводилось согласование и оформление документов на отчуждение земель для 47-й рд с организациями, имевшими Государственные акты на владение землёй. Постановление Совета Министров об отчуждении земель для объекта 750, было принято по карте, а непосредственное отчуждение производилось на местности с участием главного землеустроителя Оловяннинского района, представителей колхозов и совхозов (они «бились» за каждый кусок плодородной земли) и представителей дивизии – войскового инженера подполковника Кулеши А.Ф. и старшего инженера ОКС – старшего инженер–лейтенанта Першина Б.С. (автора этих заметок). Там, где это не нарушало технических заданий по размещению будущих боевых стартовых позиций (БСП), мы шли навстречу, что помогло нам впоследствии при решении различных вопросов в процессе строительства с местными властями и руководителями организаций. Согласованные документы были нами переданы в райисполком и вскоре было принято закрытое решение «суженного заседания» («СЗ»), об отчуждении земель, а также произведено их межевание, то есть закрепление границ на местности специальными знаками (реперами).
В конце 1961 года началось освоение территории 13-й площадки – первой БСП в 47-й рд: строительство ограждения из колючей проволоки, временных казарм для военных строителей, помещений для штаба строительства и строительного участка, временных складов и т.п. В январе 1962 года началась «проходка» первой шахты (из трёх по проекту) под установку ракеты 8к64 и разработка котлованов под заглубленные сооружения командного пункта (КП) и двух сооружений заправки: горючим и окислителем. Немного позже начали строить хранилище головных частей ( на пл. 13А) Строительство сооружений пл. 13 велось военными строителями под руководством инженеров Управления начальника работ (УНР), начальником его был подполковник Долуд, которому в 1963 году (в период сдачи в эксплуатацию пл.13) было присвоено звание «полковник». УНР входил в состав УИРа (см. выше). Главным инженером УНР был капитан Смольский, в 1961 году призванный в армию из «гражданки», начальником строительного участка – инженер-капитан Промтов (выпускник ВИТУ ВМФ). Инженером технического надзора за строительно-монтажными работами (СМР) был я – инженер-капитан Першин Борислав Серафимович, по должности – старший инженер ОКС 47-й рд. В мои обязанности входили: контроль качества и приёмка выполненных СМР с подписанием соответствующих актов приёмки (т.н. форма № 2),организация взаимодействия всех служб ОКСа с подрядчиками по обеспечению оборудованием и материалами поставки Заказчика (кроме специального технологического), вынос в «натуру» осей сооружений и т.п. Позже на площадку прибыли инженеры технадзора по электрике, отоплению и вентиляции и др., а ещё позднее офицеры военной приёмки, которые контролировали монтаж специального технологического оборудования. Работа на площадке велась в три смены, а проходка шахт – круглосуточно. Проходку осуществляли горнопроходчики треста «Донецкшахтострой».
Одновременно велось строительство ТРБ (площадка 6), в первую очередь сооружений, необходимых для постановки на боевое дежурство площадки 13: хранилищ окислителя, горючего, головных частей, закрытых «тёплых» стоянок спецтехники и автотранспорта, котельной с котлами ДКВР на жидком топливе и др. Была построена воздушная ЛЭП 35 киловольт до пл.13, проложены кабели связи, водопровод от пробуренных скважин (около 2-х километров в канале с тепловым сопровождением) и др.
Полным ходом велось строительство на площадке 10 (ныне гарнизон Ясная ), продолжавшееся в последующие годы. В 1965 году приняла первых учеников средняя школа №1! 1 сентября 1965 года пошел в первый класс мой старший сын Володя (первых классов было «целых» четыре – 1а, 1б, 1в, 1г), 1 сентября 1968 года – младший сын Андрей, который и родился в Ясной. Вспоминаются также очень «волнительные» моменты ввода в эксплуатацию детсада №1 на улице Ленина, магазина «Кристалл», почты (был применён типовой проект для районного центра с населением 10000 жителей), первых жилых домов (самый первый , из построенных УИРом №18 по улице Ленина), котельной со складом мазута, водозабора очистных сооружений канализации, хлебозавода. Событием был и ввод в эксплуатацию здания штаба 47 ракетной дивизии. До этого штаб размещался в деревянном бараке с оштукатуренными глиной стенами и печным отоплением. В этом здании, будучи дежурным по управлению в/части 33967, я встретил сообщение о полёте Гагарина в космос – 12 апреля 1961 года!
С началом строительства жилого городка площадки 13 (пл.13а) произошла задержка – долго не было рабочих чертежей сооружений. В конце концов, командование РВСН приняло решение строить все сооружения заглубленными, с обвалованием, из железобетонных арочных конструкций: казармы, столовая, клуб, штаб, спортзал, общежитие для офицеров, склады, котельная с котлами ДКВР высокого давления на жидком топливе. Между сооружениями – потерны из сборных железобетонных блоков (арок). Примерно, в мае стали поступать из Москвы чертежи сооружений. Строители срочно послали в Москву «гонцов» – толкачей, в результате арки стали поступать на пл.13А в начале июня, развернулись работы по их установке на ряде сооружений. В июле «собрали» строительную часть котельной и установили котлы. В немыслимо короткие сроки выполнили все монтажные работы и в октябре были готовы подать тепло во все сооружения. Однако, проект котельной не был проектировщиками согласован с Котлонадзором Министерства Обороны. Несмотря на это, с разрешения командования ГУСС МО и ГИУ РВСН, УИР провёл комплексные испытания котельной с участием персонала Заказчика, но без согласования Котлонадзора нельзя было принять котельную и провести комплексные испытания (КИ) ракетного комплекса (пл.13). Государственная комиссия, назначенная Министром Обороны, провела несколько заседаний на объекте, но решения о приёмке БСП принять не смогла, т.к. не была принята котельная на площадке13а, а она входила в пусковой комплекс. Председателем комиссии был назначен первый заместитель Командующего войсками Забайкальского военного округа генерал-лейтенант танковых войск Чумичев.
Наконец, из Москвы пришла команда: проводить КИ. В течение нескольких часов КИ были проведены. Строители и монтажники быстро устранили все замечания. Акт Госкомиссии был подписан всеми членами комиссии, кроме председателя. Ракетчики завезли на боевой комплекс ракеты и стали на «условное» боевое дежурство. Заканчивался год, план по вводу сооружений мы не выполнили. После Нового года пришло Распоряжение Предсовмина Косыгина, который «продлил» год по вводу до 20 января. Это нам не помогло: согласование Котлонадзора ГИП привёз из Москвы только 20 февраля. Председатель Госкомиссии подписал Акт, поставив дату наступившего года (до 20 января). Премию за ввод объекта мы (ОКС), как и УИР, не получили (не по нашей вине…). Мы сильно не горевали, так как ракеты были в шахтах, все сооружения пускового комплекса функционировали, наша мощь стала сильнее на три межконтинентальные ракеты, а это не менее 12 мегатонн! В начале апреля 1964 года первая боевая стартовая позиция (БСП) 47-й рд (пл. 13) была поставлена на постоянное боевое дежурство. Жилые городки на площадках 11 и 23 строились уже наземными (опыт пл.13а показал нецелесообразность заглубленных жилых сооружений). Позднее и на площадке 13 был построен наземный жилой городок. Боевые стартовые позиции на площадках 11 и 23 были аналогичны площадке 13 , все согласования рабочей документации проектировщиками были получены своевременно и поэтому особой нервотрёпки при строительстве сооружений не было.
В 1962-1965 годах продолжалось строительство железнодорожных веток, жилых домов для офицеров и казарм для солдат. Строились также сооружения культбыта на площадке 10. Временные жилые здания для офицеров-строителей сооружались так же со всеми удобствами. Сооружались сети водопровода, канализации, тепловые сети, уличное освещение, водозаборные сооружения и очистные сооружения канализации для площадки 10. До того как была построена электроподстанция мощностью 110/35/6 киловольт и три подстанции 35/6 киловольт с подключением к сети Читаоблэнерго, электроснабжение производилось от энергопоезда 4000 квт (пл. 9Б). Были построены ЛЭП 35 кВ к площадкам 13,11,23 на деревянных опорах. Впоследствии такие ЛЭП были проложены и на « районы» (ОС). НИИ Министерства Обороны в гарнизоне Степь, в соответствии с приказом Главкома РВСН , в зиму 1961-1962 годов проводил исследования «поведения» ракет 8к64 в условиях низких температур и сильных местных ветров (было построено два экспериментальных наземных старта и проведены пуски). В строительстве стартов и последующей их ликвидации после пусков участвовали «наши» военные строители, офицеры ОКСа дивизии и ракетчики. Кроме этого, личный состав 47-й рд принимал участие в событиях 1962 года на Кубе («Карибский кризис»). Вернулись живыми… Строительство боевых ракетных комплексов (БРК ) для ракет УР-100 началось в 1965 году. Мы начали изучать поступавшие чертежи стартовых сооружений (шахт и «оголовков»), КП, караульных помещений и ограждений с системами обнаружения «врагов» на подступах к БРК, кабельных трасс управления (система СДУК). Электроснабжение должно было осуществляться по воздушным ЛЭП. Почти одновременно приступили к проходке шахт, которые были меньшей глубины и диаметра, чем на площадках 11,13,23. Для нас (ОКСа) так же как и для строителей всё было ново. Особенно бетонирование шахт в зимний период, когда морозы достигали 40-45 градусов. Бетон возили с бетонного завода (пл. 6А) на расстояние (максимальное) около 100 км, в специально оборудованных самосвалах ЗИЛ и КрАЗ (тогда ещё не было АБС – автобетоносмесителей). По указанию учёных и проектировщиков в бетон на заводе вводились специальные добавки, увеличивавшие время начала «схватывания» бетона, т.е предупреждалось преждевременное его твердение. При строительстве самых «дальних» БРК был построен инвентарный бетонный завод на полпути. Сразу этого нельзя было сделать по разным объективным причинам… Не обошлось без некоторых «накладок». В двух «районах» была закончена проходка шахт (по-моему в третьем и пятом), но «сверху», в декабре 1966 года, пришло решение приостановить работы. Видимо, дорабатывались и «доизготавливались» ракеты... Пришлось, с наступлением отрицательных температур, делать временные перекрытия шахт и отапливать готовые шахтные стволы , поддерживая температуру +5 градусов. Сожгли тонны солярки. Строители утвердили у заместителя Министра Обороны по строительству «хорошую» расценку на «натоп», согласованную с генеральным заказчиком – ГИУ РВСН. В результате, «натоп» принёс генподрядчику большую прибыль. Впоследствии нам удалось несколько уменьшить расценку, «оптимизировав» расходы подрядчика. Несмотря на непредвиденные задержки (не по вине строителей), строительство БРК и их постановка на БД выполнялись в установленные Правительством сроки. Контроль за качеством строительно-монтажных работ и работ по монтажу технологического оборудования обеспечивался офицерами ОКС дивизии, инспекции по техническому надзору за капитальным строительством и военных представительств ГИУ РВСН (в/ч 78469). Качество работ было высоким. Это подтвердила внезапная проверка комиссией, назначенной Главкомом РВСН в августе 1968 года, когда была начата постановка на боевое дежурство 9-го района. Поводом для неё послужило «подмётное письмо» в ЦК КПСС одного из шахтёров-участников строительства с жалобой на своего начальника, который, якобы руководил работами, нарушая строительные нормы и правила, давал рабочим неправильные указания и что шахты могут не выдержать боевых пусков. Как выяснилось позднее, причина была в обиде и зависти, а сам «автор» был разгильдяй и лодырь… В общем, письмо переадресовали КГБ , а «контора» – Главкому РВСН. Тот назначил комиссию из 30 человек (представители всех ведомств, участвовавших в проектировании и строительстве), приостановив постановку района на боевое дежурство. Комиссия работала две недели: проверила прочность железобетона на блоках шахтного ствола; проверила наличие нагнетания цементным раствором М400 за блоки стенок шахт (бурили перфоратором «насквозь»), проверила наличие подбетонки болтов крепления рассекателя, марку бетона на подъездных автодорогах и на площадках, наличие и марку бетона в «крышах» шахт, проверила наличие и правильность ведения производственно-технической и технологической документации на всех сооружениях комплекса. В комиссии были представители фирм-разработчиков БРК , НИИ РВСН и МО СССР. В результате работы был сделан вывод: все выполненные работы соответствуют проектам и нормативным документам и 9-й район готов к постановке на боевое дежурство. (А мы и не сомневались!). Однако переживаний во время проверки было достаточно… Тем более, что на подведение итогов проверки прибыли Главком РВСН Маршал Советского Союза Крылов Н.И. и его заместитель по строительству генерал-лейтенант Деревянкин М.К., то есть начальники, от которых зависела наша судьба… Слава Богу, как говорится, всё обошлось…
В 1968-1969 годах строительство в 47-й рд пошло на спад. Достраивали КП и ЗКП дивизии (ПРЦ и ПДРЦ), строили «по мелочи» на площадке 10 (плавательный бассейн, забор из железобетонных панелей вокруг площадки 10 и др.), занимались реконструкцией существующих сооружений. Большинство военных строителей (УИР и четыре УНР из пяти, вместе с ВСО) были передислоцированы или расформированы. Штаты в/частей 69781 и 69799 тоже были сокращены. Командиром 47-й рд в марте 1969 года был назначен полковник Еремеев Иван Максимович (сменил полковника Ермошкина В.П.), который основное внимание, естественно, уделял боевому дежурству. Примерно в мае 1969 года из Москвы пришло указание ГИУ РВСН о подготовке доклада о выполнении проектного задания и освоении средств по сметно-финансовому расчёту площадки 10, т.е. что построено, что осталось и чего «не хватает». Проект такого доклада на имя Главкома РВСН за подписью командира в/части 74102 (8-й ракетный корпус) генерал-лейтенанта Бровцина А.Н. мы подготовили. Активное участие в этом принял Еремеев И.М.Что стало с этим докладом, мне неведомо. Может быть, при последующей реконструкции БРК после 1973 года, что-то «перепало» и площадке 10.
«И теперь о погоде»... Конечно, те, кто давно (более 5 лет) живёт в Ясной (а такие пользователи сайта есть, оказывается), достаточно хорошо изучили особенности местного климата, но хочу рассказать о некоторых, в своё время удививших нас. Сначала о зиме. В 1961-1962 годах она была особенно морозной. Лично видел на термометре в метеослужбе дивизии в январе 1962 года -52 градуса по Цельсию. Такая температура держалась всего две ночи, потом 45-48 – ещё неделю. В последующие годы ниже 45-ти не опускалась, как правило, максимум был 38, редко 40. Первый и последний раз я видел, как мой плевок замёрз, не долетев до земли. На испытание другой «жидкостью» я не решился… В эту же зиму, практически, не было снега до февраля. Земля была в «широких», до 6-8 см, трещинах. Последующие зимы были более снежными. «Крепкие» морозы создавали дополнительные трудности при строительстве зданий и сооружений. О наводнениях. Проектирование всех сооружений на БСП, площадке 6 и площадке 10 велось с учётом многолетних метеорологических наблюдений местных станций. При расчёте надёжности зданий и сооружений по строительным нормам и правилам (СНиП ) должны учитываться климатические явления, случающиеся один раз в 50, 100, 500, 1000 лет, в зависимости от «важности» сооружений. При этом, при предполагаемых наводнениях, предусматривается строительство дамб и т.п. На площадке 6 такого не предусмотрели при проектировании. Так вот, в 1965 году пришлось нам пережить неприятные моменты. После сильных дождей где-то далеко в сопках, на площадку 6 с юго-восточной стороны пришёл вал воды высотой, примерно 1.3 метра (судили по следам на бурьяне на склоне сопки). Эта масса воды нанесла значительный урон сооружениям и технике, стоявшей на открытых площадках. На площадке велись земляные работы, раскопанным грунтом замыло траншеи, грунт попал в перевёрнутые автомашины, некоторые из них были сильно покорёжены или помяты, многие нужные материалы и инструменты разнесло по всей долине до самой реки Турги. На следующий день мы с начальником ОКСа дивизии (я тогда был начальником группы инженеров-инспекторов объекта 750 по техническому надзору за капитальным строительством) поехали на площадку 6, чтобы увидеть последствия, разобраться в причинах и решить, что делать для предупреждения повторения этого явления. Приехали, увидели, что натворила вода, прикинули во что может обойтись восстановление… Погода замечательная, светит солнце, дождя не предвидится… Отошли от ограждения метров 100 по лощине между сопками, где вчера шла вода. Осмотрелись и вдруг услышали сильный шорох (другого слова не подберу). Смотрим – с той же стороны, что и вчера, катится что-то серое. Не сразу поняли, что это вода. Вал высотой 60-70 см в 50-70 метрах от нас. Еле успели забежать на сопку, а предупредить людей на площадке уже не было времени. Урон был меньшим, но достаточно ощутимым... Подсчитали вместе с ТРБ и строителями «дополнительные» убытки и послали в Москву свои предложения по строительству дамбы и отводящего канала. Убытки нам со «скрипом» списали. Для проектирования дамбы приехали проектировщики (авторы проекта площадки 6). Ошибку свою поняли, проект доработали. Не прошло и года – дамбу и канал мы построили. Интересно, сохранилось ли это сооружение сейчас. Кстати, дамба спасала площадку в последующие годы (до 1970 года, далее не знаю). Почти тоже произошло в те же дни на площадке 10. На этот раз вал воды пришёл с восточной стороны, из района дороги на 13-ю площадку. На самой 10-й площадке прошел дождь (часа 2 назад). Никаких разрушений он не принёс, а вот вода, неожиданно «пришедшая» с этого направления, наделала бед. Особенно досталось хлебозаводу, где проводились пусконаладочные работы на оборудовании – пекли батоны «нарезные». Вода переливалась через подоконники открытых окон, залила все помещения, принесла много грязи и песка. Пришлось срочно обесточить оборудование. Два дня было потрачено на ликвидацию последствий… Кроме того, потоком воды затянуло в дорожную трубу семилетнего мальчика, который погиб (это на главном въезде в гарнизон со стороны 6-й площадки). Его тело нашли на следующий день… О вечной мерзлоте… Для нас было неожиданным, что на юге Забайкалья есть «линзы» вечной мерзлоты. Однако, проектировщики нас в этом «убедили», выдав проекты жилых домов и сооружений с глубиной заложения фундаментов 7 метров! На этой же глубине был запроектирован водопровод от артезианских скважин (около 2-х км). А у строителей не оказалось соответствующей техники... Траншеи пришлось копать в два приёма: сначала экскаватором «обратная лопата» на 5 метров, потом основание выравнивать бульдозером, а потом многоковшовым экскаватором докапывать оставшиеся 2 метра… Проект фундаментов по нашей просьбе проектировщики переделали на свайные… Водопровод стали прокладывать на глубине 1,2 метра, с тепловым сопровождением (в каналах). Особенно много было работы в связи с «линзами» на площадках 6: ТРБ, и производственной базе строителей. О телевидении… Вам, «теперешним» жителям Ясной, пользующимся Интернетом, трудно,, конечно, представить , что в гарнизоне когда-то не было телевидения. Однако , попытки его организовать были. В 1964 году офицеры-умельцы с узла связи дивизии из «подручных» средств смонтировали приёмно-передающий телецентр и установили его за Сопкой Любви, ближе к 11-й площадке, под навесом. Электропитание – от маленькой ПЭС. Наш телецентр принимал сигнал от телецентра в «столице» Бурятского национального округа п.г.т. Агинское и передавал на гарнизон. Вначале об этом знали сами «умельцы» и их «ближний круг». Потом стали включаться те, кто при переводе в Ясную захватил с собой телевизоры. Качество изображения было плохим… Пару раз ТЦ обворовывали солдаты-строители. Когда о существовании «хилого» телевидения узнали в политотделе (туда обратилась группа жён офицеров), то работы повели более солидно, хотя и хозспособом. Строители, с ведома ОКСа, построили кирпичное помещение и небольшую вышку (из сэкономленных» материалов), связисты обновили оборудование («из списанных» деталей), организовали дежурство, Военторг начал завозить в магазины телевизоры для продажи. Года два мы были хоть и с плохим, но «своим» телевидением. Во всяком случае, я хорошо помню, что чемпионат мира по хоккею с шайбой 1966 и парад 7 ноября 1967 года мы видели (хотя и со «снегом» на экране телевизора). Ну а потом всё сошло на нет: телецентр пару раз обокрали, офицеры-умельцы уехали по замене и т.п. В общем, этого «удовольствия» мы лишились. Оставалось ждать строительства обещанной радиорелейной линии из Читы и вышки высотой 235 метров в Хада-Булаке. В 1969 году со мной согласовывали кое-какие вопросы проектировщики из Государственного Союзного Проектного Института (ГСПС), Ташкентское отделение, которые разрабатывали проектное задание. У меня до сих пор хранится копия (на кальке) «Карты покрытия телевизионным УКВ ЧМ вещанием РТС с п. Хада-Булак (Борзя). Мачта высотой 235 метров» от 7 декабря 1967 года. Сроки начала строительства радовали… Как было на самом деле – не знаю, так как уехал в 1969 году.
Вот и всё, о чём хотелось бы рассказать, и что связано со строительством. После перевода в Москву в 1969 году, служил в Главном инженерном управлении РВСН (в/часть 78469) – генеральном заказчике строительства, в Центральных Управлениях Министерства Обороны СССР, в Госкомитете СССР по внешним экономическим связям. Уволился в 1986 году. Полковник в отставке, Ветеран военной службы. После увольнения с военной службы около 15-ти лет работал в Управлении капитального строительства гидротехнических сооружений МГУП «Мосводоканал». В настоящее время работаю в частной фирме – заказчике строительства. Борислав Серафимович Першин В заключение
Автор упоминает свое участие в работах в районе Агинского полигона в 1962 году. Вот его ответ на уточняющий вопрос о тех событиях: "Уважаемый постер! Мне ничего неизвестно было об операции "тюльпан".Узнал, что такая была, почитав сообщения на форуме рашенармз. Наша оперативная группа определяла тогда в Степи объёмы строительных работ по ликвидации последствий "научных" пусков ракет 8К64 (так мне их называли специалисты-ракетчики). Затем военные строители генподрядчика(см.воспоминания) провели все необходимые работы. На месте пусков не осталось никаких следов. 31.10.2011." |
