Г.И. Смирнов (сост.)

РАКЕТНЫЕ СИСТЕМЫ РВСН
От Р-1 - к «ТОПОЛЮ-М» 1946 - 2006 гг.

Сборник материалов о развитии ракетного оружия в СССР и РФ

Смоленск 2002 г.
Наш адрес: ruzhany@narod.ru

Мобильный ракетный комплекс средней дальности
«Пионер» с ракетой 15Ж45 (РСД-10) (SS-20,Saber)

Мобильный грунтовой ракетный комплекс «Пионер» – с двухступенчатой баллистической ракетой средней дальности. Разработан в Московском институте теплотехники под руководством А.Д. Надирадзе. Проектирование в КБ начато в 1971 году. Постановление правительства вышло 28 апреля 1973 года. Испытания на полигоне Капустин Яр проходили с 21 сентября 1974 года по 9 января 1976 года. Комплекс принят на вооружение 11 марта 1976 года. Серийное производство ракет было развернуто на Воткинском заводе в 1976 году.

Ракета оснащена маршевыми твердотопливными двигателями трех ступеней. РДТТ разработаны в НИИ-125 под руководством Б.П. Жукова. Автономная система управления создана в НИИ АП под руководством Н.А. Пилюгина и В.Л. Лапыгина. Ракета имела разделяющуюся головную часть с тремя ядерными боевыми блоками индивидуального наведения.

Тактико-технические характеристики

Твердое смесевое топливо и заряды двигателей ракеты разработаны в ЛНПО «Союз» под руководством главного конструктора Б.П. Жукова. Пусковая установка разработана под руководством главного конструктора ОКБ Волгоградского ПО «Баррикады» (ныне – ЦКБ «Титан») В.М. Соболева. Автономная инерциальная система управления разработана в НИИ автоматики и приборостроения под руководством Н.А. Пилюгина и В.Л. Лапыгина. Композиционные материалы и контейнер разработаны и изготовлены в ЦНИИспецмаш под руководством В.Д. Протасова. Рулевые гидроприводы ракеты и гидроприводы самоходной пусковой установки разработаны в Московском ЦНИИ автоматики и гидравлики.

Система прицеливания разработана под руководством главного конструктора Киевского завода «Арсенал» С.П. Парнякова. В состав системы прицеливания входил возимый на пусковой установке блок автоматического гирокомпаса. С прибытием на место старта блок АГК отсоединялся от ПУ и задавливался ее массой в грунт. Связь с бортовой системой для передачи значения базового направления, определенного гирокомпасом, осуществлялась через светопровод.

В конструкции корпуса двигателей ракеты применен стеклопластик, днища выполнены из титанового сплава, переходные отсеки – из алюминиево-магниевого сплава. Двигатель первой ступени работает до полного выгорания топлива, второй ступени – в зависимости от дальности стрельбы. Двигатель выключается путем вскрытия десяти дополнительных отверстий, расположенных на переднем днище камеры сгорания, давление резко падает и горение твердого топлива прекращается.

«Пионер» мог иметь несколько полетных заданий, данные о которых хранились в наземной ЭВМ. Одно из заданий передавалось в бортовой компьютер ракеты непосредственно перед стартом. Время готовности к пуску – около двух минут.

Ракета выполнена по принципу главного конструктора Надирадзе: «Никаких жидкостей на борту». Система разведения РГЧ приводится в действие с помощью твердотопливных двигателей. Весь период эксплуатации ракета находится в транспортно-пусковом контейнере, выполненном из стеклопластика. Аэродинамический обтекатель головной части отсутствовал.

При пуске сжатым воздухом запускался ходовой двигатель, приводивший в действие насос гидросистемы, которая переводила контейнер из горизонтального в вертикальное положение. При этом с помощью пиросредств отстреливалась передняя крышка контейнера и запускался пороховой аккумулятор давления. При этом он увеличивался в объеме и нижней своей поверхностью опирался на грунт, увеличивая устойчивость пусковой установки. Ракета выбрасывалась из контейнера давлением газов порохового аккумулятора давления, а маршевый двигатель ракеты включался тогда, когда струя раскаленных газов уже не могла повредить стартовый комплекс и ракетовоз. Ракета энергично набирала высоту и выходила на заданный курс.

Шестиосный вездеход МАЗ-547А изготовлен под руководством Б.Л. Шапошника. Пусковая установка разработана в Волгоградском ЦКБ «Титан» под руководством В.М. Соболева. Серийное производство пусковых установок – в Волгоградском ПО «Баррикады».

Для комплексов «Пионер» разработан подвижной командный пункт НКП.

Специально для «Пионеров» были спроектированы и построены металлические укрытия «Кроны»- сооружения 15У111 с открывающейся крышей. В них пусковые установки несли боевое дежурство в постоянной боевой готовности в период нахождения ракетного комплекса в постоянном пункте дислокации. Автоматическое открытие крыши осуществлялось по циклограмме проведения пуска.

В состав ракетного дивизиона входили следующие подвижные агрегаты: три СПУ 15У106, машина подготовки и пуска МПП 15В116 (первоначально машина 15В56 на два направления), две машины дизельных электростанций МДЭС 15Н1061М, машина боевого поста МБП 15Я56 с системой курсопрокладки, машина дежурной смены охраны и обороны МДСО 15Я55 с башенно-пулеметной установкой в бронированном кормовом отсеке, а также машины боевого обеспечения – машина-столовая 15Т117 и машина-общежитие 15Т118. Все машины, кроме СПУ, на МАЗ-547 и МБП 15Я56 на бронетранспортере с пулеметной установкой, были смонтированы на 4-х осном шасси МАЗ-543.

Подвижный командный пункт ПКП полка состоял из машины боевого управления МБУ 15В55, машин связи МС-1 15В57 и МС-2 (Р-133), а также агрегатов: двух 15Н1061М, 15Я56,15Я55, 15Т117 и 15Т118.

На стационарной боевой стартовой позиции СПУ размещались в «Кронах», а МПП 15В116 и две 15Н1061М – в стационарном сооружении 505, в котором они и несли боевое дежурство. В постоянной готовности ракетный комплекс запитывался от стационарной системы электроснабжения, пусковые установки были связаны с МПП с помощью стационарных кабелей боевого управления. При переходе в высшие степени боевой готовности комплекс питался от штатных машин 15Н1061М.

В каждый ракетный полк входило 6-9 самоходных ПУ (два или три дивизиона). При боевом применении предусматривалась перезарядка СПУ для проведения повторного пуска. Загрузка контейнера с ракетой производилась методом перетягивания с транспортно-перегрузочного агрегата ТПА 15 Т116 как в стационарных, так и полевых условиях.

Из истории создания ракетного комплекса

В начале 70-х годов в Европе и на Востоке продолжают разворачиваться стратегические ракеты средней дальности. В дополнение к американским ракетам «Першинг» в 1971 году, в число ракетно-ядерных держав вошла Франция. На вооружение ее армии была принята ракета S-2, обладавшая дальностью полета 3000 км. Они были развернуты на плато Альбион.

В это же время на основе документации и образцов ракет Р-12, переданных советским руководством КНР, китайские конструкторы разработали ракету средней дальности «ДУН-1». В 1970 году ракета была принята на вооружение Китайской Народной армии. В 1971 году Китай начал летно-конструкторские испытания баллистической ракеты «ДУН-2», с дальностью полета до 4000 километров, что позволяло поражать стратегические объекты, расположенные в глубине СССР.

«Дун-1», «Дун-2» и S-2 были приняты на вооружение Китая и Франции, против которых ответное применение МБР или тактических ракет было бы нецелесообразным или невозможным. Принятые на вооружение в СССР в 1959-1961 годах наземные и в 1964 году шахтные варианты Р-12 и Р-14 морально устарели. РТ-15 и РТ-20П не были приняты на вооружение. Со всей очевидностью встал вопрос о разработке мобильного ракетного комплекса средней дальности на колесном ходу с твердотопливной ракетой, оснащенной РГЧ ИН. К созданию комплекса, получившего название «Пионер», приступил Московский институт теплотехники.

Проектирование комплекса началось в 1971 году, разработка задана Постановлением СМ от 28 апреля 1973 года. Рассматривалось несколько вариантов создания новой БРСД на базе элементов МБР «Темп-2С», наиболее целесообразной из которых был признан вариант с использованием 1-й ступени и доработанной под вновь вводимый узел тяги 2-й ступени.
По новому были спроектированы узел отсечки тяги ДУ 2-й ступени, соединительный отсек и разделяющаяся ГЧ ракеты «Пионер».

Испытания ракеты 15Ж45 проводились на ГЦП-4 (Капустин Яр) с 21 сентября 1974 года по 11 марта 1976 года. Всего был произведен 21 пуск. Первый ракетный полк с комплексом «Пионер» заступил на боевое дежурство 30 августа 1976 года (район Петриков Гомельской обл., командир А.Г. Доронин). Массовое развертывание комплекса «Пионер» началось в 1977 году в позиционных районах, занимаемых устаревшими комплексами с ракетами Р-16, а также ракетами Р12 и Р-14.

К 1986 году была развернута 441 пусковая установка, На базе самоходных ПУ комплекса предполагалось создать подъемный кран грузоподъемностью 120 т – «Прогресс-2000» и машину пожаротушения, разработанную АО «Ритм».

«Начатые 21 сентября 1974 г. летные испытания ракеты с полигона Капустин Яр прошли исключительно удачно. Они завершились 9 января 1976 г. двадцать первым, успешным, как и все предшествующие, пуском ракеты, и Постановлением от 11 марта 1976 г. ракетный комплекс «Пионер» был принят на вооружение. Летом того же года впервые в истории РВСН на боевое дежурство был поставлен подвижной грунтовой комплекс с твердотопливной управляемой баллистической ракетой с дальностью до 4500 км, обладающий высокой выживаемостью, малой продолжительностью предстартовой подготовки, возможностью пуска с любой из плановых точек маршрута патрулирования, простотой и надежностью в эксплуатации». ^[149]

В 1973 году начата подготовка производства ракет на Воткинском заводе. Серийное производство развернуто в 1976 году. В августе 1976 года под городом Петриков в Белоруссии приступил к дежурству первый полк, вооруженный комплексом «Пионер», а через год начались массовые поставки ракетных комплексов в ракетные полки, которые имели на вооружении по девять пусковых установок.

Рассказывает бывший заместитель Главного инженера 50-й РА полковник Смирнов Г.И.:

«Для процесса обучения личного состава полка, его боевого слаживания и получения боевой техники была выбрана, на мой взгляд, очень оптимальная и эффективная схема. Переподготовка полка осуществлялась в течение 3-х месяцев в учебном центре (площадка № 4) полигона Капустин Яр, так же как и много лет назад (в 1959-1961 гг.), когда ставились на боевое дежурство полки с ракетами Р-12 и Р-14. Для этого учебный центр располагал необходимой учебно-материальной базой и учебными комплектами техники нового РК, подготовленными специалистами-инструкторами.

Изюминка, в отличие от прежнего, заключалась в том, что получение ракетной техники и ракет производилось здесь же на полигоне. Для этого была создана комплектовочно-испытательная база (КИБ – площадка № 28). На ней находились корпус регламентных работ (КРР), в котором проходили испытания пусковые установки с ракетами, служебно-лабораторный корпус (СЛК), где была смонтирована необходимая испытательная аппаратура, а также теплые сооружения, в которых размещалась принимаемая техника. Техника поступала с заводов-изготовителей комплектно подивизионно: три пусковых установки (СПУ 15У106), машина подготовки и пуска (МПП 15В116), две машины дизельных электростанций (МДЭС 15Н1061) и машины связи МС-1 и МС-2. Весь технологический процесс приема комплекта организовывался и обеспечивался специалистами и испытателями КИБа. Руководил приемом техники председатель комиссии, которым являлся представитель от армейской службы ракетного вооружения.

Личный состав дивизиона после завершения практических и теоретических занятий и проведения тактико-специального учения (ТСУ) на учебной технике прибывал из учебного центра на площадку № 28 и приступал к приему штатной техники. Она к этому времени уже находилась в сооружениях КИБа, где боевыми расчетами осуществлялась проверка внешним осмотром, комплектации и документации и подготовка к испытаниям (заправка охлаждающими жидкостями, топливом, сжатыми газами, установка соответствующих узлов и т.д.). После этого агрегаты считались принятыми дивизионом на временное хранение. Далее по специальным программам боевым расчетом под контролем испытателей проводились автономные испытания каждого агрегата. На пусковые установки загружались боевые ракеты, производилась стыковка кабельной сети, сборка системы термостатирования контейнера с ракетой, установка в КРР для проведения совместных испытаний. После завершения испытаний оформлялись акты приема. заполнялась эксплуатационная документация и дивизион выходил на тактико-специальное учение на штатной технике. Агрегаты боевого обеспечения использовались из состава учебного комплекта учебного центра. В ходе приема, испытаний и ТСУ устранялись выявленные недостатки, неисправности, а также поломки, связанные с неопытностью личного состава боевого расчета. ТСУ одного из дивизионов оканчивался проведением учебно-боевого пуска ракеты. По времени весь технологический процесс приема всего полкового комплекта занимал 2 месяца – примерно две недели на дивизион.

Такая схема получения техники ракетным полком позволяла обеспечить решение целого ряда важных задач.

Прежде всего, был создан четко отлаженный механизм приема-сдачи агрегатов и ракет от промышленности войскам, где связующим звеном являлись специалисты КИБа, имеющие высокую квалификацию проведения испытаний и устранения неисправностей. Они непрерывно вели боевые расчеты, которые не имели еще опыта в эксплуатации получаемой техники, жестко контролируя выполнение инструкций по эксплуатации, не допускали нарушений технологической дисциплины. Вопросы обеспечения испытаний всеми службами полигона (связи, спецслужбы, АГО и КП и т.д.) были продуманы до мелочей, что поддерживало высокий ритм выполнения работ. Надежно ими решались операции по приведению агрегатов и систем в исходное положение перед каждым очередным испытанием. График проведения работ постоянно уточнялся ведущим руководителем испытаний КИБа и председателем комиссии, ежедневно ставились конкретные задачи по каждому агрегату личному составу боевого расчета и испытателям.

Надо также отметить, что заводом-поставщиком пусковых установок являлся Волгоградский завод «Баррикады». Его небольшая удаленность от КИБа позволяла оперативно решать все вопросы, возникающие в ходе приема-передачи СПУ, как по комплектации, так и устранения недостатков и неисправностей. По сути дела это была как бы вторая военная приемка на пути поступления техники в войска. На мой взгляд, такая схема передачи техники снижала напряженность на заводе в ходе выпуска и сдачи продукции, перекладывая все это на полигон. Для этого завод держал на полигоне (на 2-ой площадке) квалифицированную экспедицию с необходимой оснасткой и материалами. Энергичное устранение недостатков позволяло заводу (и министерству оборонной промышленности) избежать рекламаций и штрафных санкций на поставку дорогостоящей техники, и иметь приличные экономические показатели производства. Заводы-производители агрегатов и систем имели на полигоне также своих представителей, которые непосредственно участвовали в передаче техники войскам (Московский завод «Прожектор» по машинам МДЭС, Краснодарский завод по машинам МПП и др.). Всем этим многочисленным промышленным людом руководил уполномоченный министерства оборонной промышленности (МОП), что обеспечивало высокую оперативность устранения недостатков и неисправностей в ходе работ.

Следующим преимуществом являлась возможность эффективного решения задачи обеспечения скрытности развертывания группировки мобильных пусковых установок. На полигоне по традиции существовал жесткий режим секретности, что значительно затрудняло получение информации заинтересованными зарубежными службами о происходящих там процессах. В том, что на полигон прибывали боевые расчеты, не было ничего необычного, потому что через учебный центр в течение года проходило их несколько десятков для проведения учебно-боевых пусков ракет средней дальности. Поступление новой техники тщательно маскировалось. Все агрегаты комплекса при перевозке на платформах, и в первую очередь, пусковые установки, тщательно укрывались брезентом, внешние формы изменялись с помощью деревянных каркасов, разгрузка с железнодорожных платформ и перемещение агрегатов осуществлялись с учетом пролета разведывательных спутников и, как правило, в ночное время. Работа радиосредств в ходе проведения испытаний тщательно планировалась и маскировалась. Отправка принятой техники производилась подивизионно, малыми партиями: эшелон в составе 8 платформ с агрегатами плюс 4 платформы прикрытия (пусковая установка выходила за пределы платформы), а также два крытых вагона с ЗИПом и караулом. Ракеты шли отдельным эшелоном в специальных изотермических вагонах по форме, сходной с вагонами-рефрижераторами. Движение транспортов планировались с несколькими переадресовками, по различным маршрутам. Некоторые транспорты сопровождались работниками особого отдела. На первых порах караул сопровождения переодевался в форму межведомственной охраны. Такие же строгие меры маскировки принимались и в пунктах назначения при разгрузке и приведении БРК в боевую готовность на стационарной позиции полка. Оценивая с дистанции двух с лишним десятков лет систему мер противодействия иностранным техническим разведкам, следует сказать, что она позволила скрыть от нашего вероятного противника развертывание СПУ на несколько лет». ^[150]

Ввод в эксплуатацию и постановка на боевое дежурство комплексов «Пионер» осуществлялись с 1976 по 1986 год. Часть комплексов была дислоцирована в старых позиционных районах ракет средней дальности. Созданы также три новых позиционных района для комплексов «Пионер» под Барнаулом, Иркутском и Канском.

В ходе эксплуатации комплекса выявился крупный недостаток: недостаточная поперечная устойчивость пусковой установки, в результате чего было несколько случаев, когда она ложилась набок. Доработать характеристики автошасси и пусковой установки – задача архисложная. Как «влезать» в систему, которую разработала промышленность?

В силу загрузки предприятий промышленности государственной программой по изготовлению серийных заказов и отсутствием финансирования на эти цели, эти доработки там не могли быть выполнены. Тогда решением Главнокомандующего РВСН эта задача была поставлена перед Брянским ремонтным заводом РВСН.

Пишет начальник Брянского ремонтного завода РВСН полковник Н.Н. Павлов:

«Первый разговор, в котором А.А. Ряжских (в то время первый заместитель начальника Г'УЭРВ) в общих чертах поставил передо мной задачу на доработку пусковой установки ракетного комплекса «Пионер», состоялся где-то в апреле-мае 1982 года. Изложив важность проблемы. А.А. Ряжских первоначально высказался за демонтаж всех систем управления, доработку рамы и кабины водителя с целью перемещения ее вперед на расстояние, обеспечивающее водителю нормальный обзор правой части дороги, чтобы не допустить выход правых колес многоосной машины на обочину дороги и дальнейшее ее сползание в кювет (что могло бы привести к большим неприятностям). Однако для окончательного принятия решения необходимо было тщательно изучить проблему и возможность проведения доработок на уже принятых в эксплуатацию и несших боевое дежурство ракетных комплексах.

С этой целью мы с А.А. Ряжских выехали на машине из Брянска в Мозырь (в дивизию, которая в то время, одна из первых, была вооружена комплексами «Пионер»). Нас принимал главный инженер дивизии Барабанов Владимир Михайлович (кстати, мой однокурсник). Он же организовал встречу с водителями этих ракетных комплексов, где мы из первых уст получили информацию о сложности управления машинами. За время, когда мы были в Мозыре, на завод было поставлено две пусковые установки, одна из которых должна была быть доработана как опытный образец. Для изучения особенности конструкции и производства этих автошасси и самого ракетного комплекса, а также для получения конструкторской документации я выехал в Волгоград на предприятие «Баррикады». Там же я встретился и с главным конструктором Соболевым Валерианом Марковичем. Главный вопрос, который меня интересовал на заводе-изготовителе, – это возможность доработки силовых элементов несущей рамы, на которой монтировались все узлы и агрегаты (как самой пусковой установки, так и ходовой части).

Вывод был сделан не в пользу версии выноса кабины вперед, так как при этом не только нарушалась несущая способность отдельных элементов, но и ограничивалась проходимость пусковой установки. Главное – это еще и сложность доработок всех систем, особенно механической и гидравлической частей. Поэтому была разработана другая компоновка передней части машины, которая значительно расширяла обзор для водителя и обеспечивала выполнение тех же условий без смещения кабины вперед. В то же время мы значительно упростили решение поставленной задачи. Суть доработки установки состояла в том, чтобы убрать кабели, проходившие от одной кабины к другой, убрать из поля зрения все приборы и агрегаты, мешающие обзору водителя (особенно с правой стороны). Расширили в полтора раза проем окон кабины. Эта работа вызвала значительные трудности, так как увеличение проемов окон ослабляло несущую способность кабины, которая была рассчитана на определенное избыточное давление при ядерном ударе.

Мы предлагали изменить конструкцию приборной панели, которую установили таким образом, что водителю не надо было изменять положения тела, чтобы контролировать работу агрегатов и следить за дорогой. В исполнении завода-изготовителя приборная панель была установлена так, что водителю, чтобы прочесть показания приборов, надо было наклоняться, и эта операция затрудняла управление машиной. Доработан был рычаг переключения скоростей, с целью исключения возможности включения передачи заднего хода, при переходе с высшей на низшую. На серийных установках такие случаи включения не гарантировались, что приводило к поломкам. Было установлено самолетное переговорное устройство для связи командира машины с водителем, а также с номерами расчетов в случае маневрирования задним ходом, когда это представлялось необходимым. Разработан специальный ртутный кренометр, роль которого выполнял датчик сигналов для срабатывания различных систем. При крене порядка 13 градусов он включал звуковой сигнал в машине, а при повышении угла на большую величину включал тормоза и останавливал машину помимо воли водителя. Планировалось также установить специальный модуль, который срабатывал бы при определенном угле и выбрасывал специально разработанную конструкцию, исключающую возможное переворачивание пусковой установки...

После завершения доработки были проведены заводские испытания в присутствии главного конструктора В.М. Соболева и А.А. Ряжских. Необходимо иметь в виду, что все работы проводились в очень сжатые сроки. Чертежи шли в работу прямо с чертежной доски за подписью конструктора и моей.

После доработки опытного образца 22 октября 1982 года на завод прибыл главнокомандующий Ракетными войсками маршал артиллерии Толубко Владимир Федорович. Более авторитетного председателя комиссии по приему опытного доработанного образца у нас на заводе еще не было. Уже сам факт его присутствия подчеркивал важность и ответственность решения проблемы, поставленной перед заводом... В цехе было две установки – одна доработанная и закрытая чехлом, а вторая недоработанная, для сравнения с первой. Мы предложили главкому без всякого предупреждения, сесть в кабину недоработанной СПУ, после чего он возмутился и спросил А.А. Ряжских:

– Зачем ты меня сюда привез?

И тут рабочие раскрыли штору, и А.А. Ряжских показал доработанную пусковую установку. Главком тут же не вышел, а «вылетел» из недоработанной ПУ и быстро пересел в кабину доработанной установки. Более счастливого человека я в жизни не видел. Он несколько раз садился в кабину, выходил, обегал вокруг машины, вновь садился. Потом, несколько успокоившись, потребовал открыть ворота цеха, чтобы самому попробовать проехать на доработанной машине по территории завода. На это мы ответили, что этого не позволяет спутниковая обстановка, и поэтому выезд не состоялся. Затем он приказал соединить его по закрытой связи со штабом Ракетных войск. На машине мы поехали в заводоуправление, где из моего кабинета была установлена связь с первым заместителем главкома генерал-полковником Яшиным Юрием Алексеевичем. Первая фраза главкома была следующая:

– Юрий Алексеевич, ты не представляешь, какие талантливые люди здесь работают.

Я почувствовал неловкость и хотел выйти из кабинета, но он меня удержал и продолжал отпускать подобные эпитеты в адрес работников завода.

После чего мы вернулись в цех, где детально была рассмотрена конструкторская документация, технология выполнения работ по доработке изделия и производственный график на их выполнение. Сроки доработок на всех машинах, находящихся в войсках, по нашим расчетам, исходя из загрузки завода, составляли три года. Главком нам при этом разговоре отпустил только один год. А в его письменном приказе на доработку изделия был установлен срок в восемь месяцев...». ^[151]

Привлечение внимания руководящего состава ракетных войск к проблемам аварийности, улучшение работы по подготовке водителей и командиров СПУ и маршрутов перемещения, а также проведенные доработки повлияли на снижение случаев опрокидывания СПУ, хотя и не полностью сняли эту проблему.

На базе ракеты 15Ж45 в 1980 году создан модернизированный вариант с улучшенными ТТХ..