Г.И. Смирнов (сост.)

РАКЕТНЫЕ СИСТЕМЫ РВСН
От Р-1 - к «ТОПОЛЮ-М» 1946 - 2006 гг.

Сборник материалов о развитии ракетного оружия в СССР и РФ

Смоленск 2002 г.
Наш адрес: ruzhany@narod.ru

3. Развитие отечественного ракетостроения в 1970-е годы

Ракетные комплексы третьего поколения (1969-1976 гг.) ^[117]

К началу 70-х годов ракетостроительная отрасль набрала высокие темпы, что позволяло решать задачи по достижению паритета с США в области стратегических вооружений. В конце 1960-х – начале 1970-х годов группировка отечественных МБР достигла своего апогея.

Боевое дежурство несли 1398 шахтных пусковых установок МБР в двадцати шести ракетных соединениях Советского Союза. Начиная с 1976 года, количество ПУ МБР неуклонно сокращалось, хотя число боеголовок продолжало расти до 1991 года. Это обеспечивалось увеличением МБР, оснащенных РГЧ, а также возрастанием количества РГЧ, размещаемых на каждой ракете.

Головные части ракет с последовательным прицельным разведением неуправляемых боевых блоков (РГЧ ИН) были впервые созданы американской фирмой «Боинг». В августе 1968 года в США начались испытания первой в мире МБР с РГЧ ИН «Минитмен-3». В 1970 году ракета, оснащенная тремя боевыми блоками, была принята в США на вооружение.

«...К 1973 году в СССР имелось 1745 стратегических носителей ядерного оружия против 2260 у США. Однако в начале 70-х годов был начат новый виток гонки стратегических вооружений. Наибольшую угрозу для достигнутого баланса стратегических сил представляли созданные и развернутые в США ракеты с разделяющимися головными частями индивидуального наведения, в результате чего с 1970 по 1975 год общее количество боеголовок баллистических ракет в США увеличилось более чем в три раза.

В ответ на это с нашей стороны были созданы и развернуты новые ракетные комплексы третьего поколения – УР-100Н, Р-36М, МР-УР-100, разработанные в конструкторских бюро Владимира Николаевича Челомея и Владимира Федоровича Уткина.

Наряду с применением разделяющихся головных частей индивидуального наведения эти комплексы имели более высокую готовность к пуску и точность попадания в цель, автономные системы управления с бортовой вычислительной машиной, созданной в КБ Николая Алексеевича Пилюгина и Владимира Георгиевича Сергеева. Ракеты и пункты управления боевым ракетным комплексом размещались в сооружениях высокой защищенности, разработанных в КБ Владимира Михайловича Барышева, Владимира Сергеевича Степанова, Николая Афанасьевича Кривошеина. Они имели возможность дистанционного переприцеливания ракет, более эффективные средства преодоления ПРО, системы боевого управления с РБУ, созданные в КБ Тараса Николаевича Соколова и Антона Петровича Биленко.

К этому же поколению относится и мобильный ракетный комплекс средней дальности РСД-10, созданный в конструкторском бюро Александра Давидовича Надирадзе и развернутый в конце 70-х – начале 80-х годов. На этом комплексе был применен ряд новых в мировой практике ракетостроения технических решений, а самоходная пусковая установка, созданная в КБ под руководством Валерьяна Марковича Соболева и изготовленная на заводе «Баррикады», представляла собой уникальный агрегат. Серийное производство твердотопливных ракет было освоено на Воткинском заводе во главе с талантливым инженером и руководителем производства Геннадием Владимировичем Садовниковым. В КБ и на заводах Красноярска, Воронежа, Краснодара создаются и серийно осваиваются подвижные командные пункты полков и дивизионов ракетного комплекса РСД-10 («Пионер»)...». ^[118]

В Советском Союзе разработка новых МБР, оснащенных РГЧ ИН, была поручена конструкторским бюро М.К. Янгеля и В.Н. Челомея. Разработка многозарядной ракеты средней дальности «Пионер» – КБ А.Д. Надирадзе.

Разработка и создание в Советском Союзе стратегических ракет третьего поколения с улучшенными характеристиками и с разделяющимися головными частями индивидуального наведения (РГЧ ИН) проводились, прежде всего, как ответная мера на создание в США МБР «Минитмен-3» и БРПЛ «Посейдон С-3» с РГЧ ИН, при этом число ракетных боеголовок в стратегических наступательных силах Соединенных Штатов возросло до 6100 в 1975 году и до 7300 в 1980 году.

Принятие на вооружение в 1975 году Р-36М, МР-УР-100 и УР-100Н, оснащенных разделяющимися головными частями индивидуального наведения, позволило резко увеличить и довести число боеголовок ракет к 1976 году до 2500 единиц. Если моноблочная МБР могла поразить одну цель, а более поздняя модификация с РГЧ – одну цель с рассредоточенными объектами, то новая ракета с РГЧ ИН получила возможность поражения нескольких целей, расположенных на значительном удалении друг от друга.

Основные усилия при создании шахтных комплексов третьего поколения были направлены:

– на создание одиночных командных пунктов контейнерного типа, которые устанавливались в шахты;

– на повышение защищенности ШПУ;

– на создание разделяющихся головных частей индивидуального наведения с более эффективными средствами преодоления ПРО для МБР;

– на повышение боеготовности и точности попадания, на уменьшение времени подготовки к пуску и возможность дистанционного перенацеливания ракет перед пуском;

– на разработку частей автоматизированной системы боевого управления (СБУ).

На этапе создания ракетных комплексов этого поколения, на заседании Совета Обороны СССР 28 августа 1970 года были выдвинуты две противоположные концепции построения стратегических сил. Одна был выдвинута генеральным конструктором ЦКБМ В.Н. Челомеем, другая – главным конструктором КБ «Южное» М.К Янгелем. По концепции В.Н. Челомея, в составе стратегических сил СССР нужно было иметь большое число достаточно простых в эксплуатации и дешевых ракет с дешевыми и простыми шахтами, до 5000 пусковых установок. МБР должны были иметь газодинамический старт, оснащаться недорогими аналоговыми системам управления. Огромное число стоящих на вооружении ракет должно было уберечь их при ударе противника, т.к. вывести из строя огромное число шахт не представлялось возможным. Массовый ответный удар не могла выдержать ни одна из систем противоракетной обороны. Вторая концепция, представленная М.К. Янгелем, предполагала создание новых ампулизированных жидкостных ракет с разделяющимися головными частями более мощных и более точных, с пусковыми установками высокой защиты, способных к нанесению ответного удара. Для систем управления предлагалось применить вычислительные машины. М.К. Янгелем были представлены две жидкостные ракеты – крупногабаритная Р-36М и малогабаритная МР-УР-100 с одними и тем же боевыми блоками, но с различным их составом. По результатам Совета Обороны была принята вторая концепция, выполнение которой после смерти М.К. Янгеля с 1971 года было возложено на главного конструктор КБЮ В.Ф. Уткина.

В апреле 1972 года Главнокомандующим РВСН назначен Главный маршал артиллерии В.Ф. Толубко, который прослужил в этой должности с 1972 по 1985 годы и руководил развертыванием в РВСН ракет комплексов третьего поколения.

Для шахтных комплексов третьего поколения была разработана новая унифицированная систем дистанционного управления и контроля (СДУК) «Паук», отличающаяся высокой степенью защиты от несанкционированных пусков (разработчик ОКБ Ленинградского политехнического института ЛПИ им. М.И. Калинина, главный конструктор Т.Н. Соколов) с использованием радио- и проводных каналов связи; применены системы сохранения заданного азимута прицеливания ракет при возможных разворотах шахтных сооружений от ядерного воздействия, внедрены системы боевого управления (СБУ) от центральных командных пунктов до командных пунктов БРК. С 1968 года в ОКБ ЛПИ были начаты работы по модернизации АСУ РВСН, в 1970 году началось изготовление промежуточных звеньев новой системы на заводе МЭМЗ в Минске и ПО имени В.И. Ленина. Ленинградский завод имени М.И. Калинина приступил к изготовлению аппаратуры КСА центральных КП и КП ракетных армий. Государственные испытания АСУ РВСН второго поколения начались в 1974 году, и вскоре система была принята на вооружение. В связи с важностью решаемых задач ОКБ ЛПИ в 1975 году выделили из ЛПИ и подчинили напрямую Минвузу РСФСР, при этом ОКБ получило название «Импульс» (в дальнейшем преобразовано в НПО «Импульс»), а в 1977 году было переподчинено Министерству общего машиностроения.

Качественно новые шахтные ПУ повышенной и высокой степени защищенности от поражающих фактор ядерного взрыва создавались в НПО «Вымпел» для МБР УР-100Н и ее модификаций (главный конструктор В.М. Барышев), в КБ-1 КБСМ – для Р-36М и ее модификаций (главные конструкторы Е.Г. Рудяк, В.С. Степанов), в КБ-4 КБСМ – для МР-УР-100 и ее модификаций (главные конструкторы Б.Г. Бочков, А.Ф. Уткин). Ракетные комплексы третьего поколения с МБР МР-УР-100 и Р-36М, разработанные в КБ «Южное», для облегчения конструкции шахтных пусковых установок ракеты имели старт из транспортно-пускового контейнера (ТПК) пороховым аккумулятором давления («минометный» старт). Из конструкции шахт были исключены газоходы, появилась возможность повысить защищенность ШПУ, при этом пусковая установка монтировалась в два-три раза быстрее, чем при традиционных способах строительства, качество работ было выше, а стоимость значительно меньше. При «минометном» старте запуск двигателя производился после выхода ракеты из шахты на высоте двадцать метров. Такой способ старта жидкостными ракетами впервые был применен и испытан в КБ «Южное». Для вертикальной амортизации ракеты с ТПК в ШПУ комплексов применена маятниковая амортизация, причем для тяжелых ракет Р-36М вместо металлических пружин пришлось применить оригинальные устройства с использованием сжатого газа. Изготовление амортизаторов для МБР Р-36М было развернуто на Волгоградском заводе «Баррикады». В ЦКБМ для повышения защищенности пусковых установок своих ракет УР-100Н предлагалось строить новые шахты за счет увеличения наружного диаметра на месте демонтируемых старых комплексов.

Разработка МБР МР-УР-100 (15А15) и МБР УР-100Н (15А30) велась на конкурсной основе. При этом ракеты в ТПК в обоих комплексах должны были размещаться в ШПУ МБР УР-100. Ракета МР-УР-100 получилась в полтора раза легче «конкурента» УР-100Н, но с меньшим числом боевых блоков, при этом дальность стрельбы была несколько больше. В результате испытаний МБР МР-УР-100 и УР-100Н и их стартовых комплексов на вооружение были приняты обе ракетные системы, имеющие большие возможности по модернизации. Дальнейшие совершенствование обоих комплексов позволило повысить их защищенность последовательно в два, а затем и в три раза. Серийное производство ракет МР-УР-100, Р-36М и их модификаций было развернуто на ПО «Южный машиностроительный завод» в г. Днепропетровске, ракеты УР-100Н и ее модификаций на Московском машиностроительном заводе им. М.В. Хруничева.

Ракетные комплексы третьего поколения основных вариантов и с улучшенными ТТХ принимаются на вооружение в 1975-1980 годах. К ним относятся РК с ШПУ типа ОС: с МБР Р-36М (РС-20), созданный в КБЮ, генеральный конструктор В.Ф. Уткин; с МР-УР-100 (РС-16), созданный в КБЮ, генеральный конструктор В.Ф. Уткин; с УР-100Н (РС-18), созданный в ЦКБМ (с 1983 года НПО машиностроения), генеральный конструктор В.Н. Челомей (после смерти В.Н. Челомея с декабря 1984 года генеральным конструктором НПО машиностроения был назначен Г.А. Ефремов), а также подвижные грунтовые РК «Темп-2С» с МБР и РК «Пионер» с БРСД.

Последовательному повышению степени защищенности шахтных пусковых установок комплексов Р-36М и МР-УР-100 способствовали проводившиеся на Семипалатинском ядерном полигоне натурные испытания ракетных комплексов на стойкость, под научным и методическим руководством 4 ЦНИИ МО и ЦНИИмаша, в рамках операций «Аргон» и «Сдвиг» по найденным в КБ «Южное» и КБСМ техническим решениям. Проведенные испытания позволили выявить существенные резервы прочности стволов шахт модернизированных комплексов и обосновать рекомендации по повышению защищенности пусковых установок в целом. По мере проведения испытаний и проведенным по их результатам проектно-конструкторских работ, постановка шахтных комплексов третьего поколения на боевое дежурство осуществлялась в несколько этапов. Первоначально заступали на боевое дежурство комплексы без повышенной инженерной защищенности: первый полк с Р-36М заступил на боевое дежурство 25 декабря 1974 года под Домбаровским; первый полк с УР-100Н – 26 апреля 1975 года под Первомайском, первый полк с МР-УР-100 – 6 мая 1975 года под Бологое (Выползово).

На втором этапе заступали на боевое дежурство комплексы повышенной защищенности: первый полк с Р-36М заступил на боевое дежурство 30 ноября 1975 года под Домбаровским; первый полк с МР-УР-100 – 11 ноября 1976 года под Бологое; первый полк с УР-100Н – 18 декабря 1976 года под Татищево.

На третьем этапе заступали на боевое дежурство комплексы высокой защищенности: первый полк с МР-УР-100 УТТХ заступил на боевое дежурство 17 ноября 1978 года под Бологое; первые три полка с Р-36М УТТХ – 18 сентября 1979 года под Жангиз-Тобе, Домбаровским и Ужуром; первый полк с УР-100Н УТТХ – 6 ноября 1979 года под Хмельницким.

Под руководством видного деятеля Советского государства Д.Ф. Устинова, прошедшего путь инженера – директора завода «Большевик» – Наркома вооружения – Министра обороны, была разработана и осуществлена концепция перевооружения РВСН на базе ракетных комплексов с твердотопливными МБР и БРСД, начатая еще на ракетных комплексах второго поколения и активно продолженная на ракетных комплексах третьего поколения.

С середины 1960-х годов в КБ «Южное» (КБЮ) и других смежных организациях проводились работы по созданию подвижного железнодорожного ракетного комплекса с твердотопливными ракетами РТ-21 и РТ-22 (комплексы не были приняты на вооружение).

По версии Н. Троицкого: «...Основу стратегических ядерных сил СССР в начале 70-х годов составляла наземная группировка межконтинентальных баллистических ракет Ракетных войск стратегического назначения. Все ракетные комплексы (РК) РВСН, несшие боевое дежурство, были стационарными и достаточно надежными. Но именно в этот период в ходе проведения командно-штабных тренировок, военных игр, результаты которых были подкреплены научными исследованиями, стало ясно: в случае военного конфликта с применением ядерного оружия очень высока вероятность того, что советские ракеты будут стартовать лишь после нанесения противником ядерного удара.

Это говорило о том, что возмездие может оказаться несколько запоздалым. А советское руководство традиционно придавало большое значение обеспечению паритета с Соединенными Штатами в области стратегических вооружений. Для этого необходимо было создать такой ракетно-ядерный потенциал, который бы обеспечивал гарантированное нанесение ответного удара. А это требовало повышения живучести ракет.

Учитывая значительное повышение точности американских ракет, шахтные пусковые установки перестали играть роль фактора, обеспечивающего высокую живучесть ракетного комплекса в условиях ракетно-ядерного удара. Кроме того, Договор ОСВ-1 существенно ограничил возможности развития группировки ракет шахтных пусковых установок, так как запрещал строительство новых и переоборудование шахт для ракет легкого класса. Существовало несколько способов надежной защиты РК от ядерного удара. Наибольшее предпочтение было отдано способу создания ракетных комплексов мобильного базирования. В отличие от шахтных пусковых установок высокая живучесть мобильных комплексов могла быть обеспечена не строительством высокозащищенных укрытий, а созданием у противника неопределенности о местоположении пусковых установок в момент принятия им решения о нанесении удара. В таком случае живучесть мобильной группировки уже не зависела от точности ракет противника.

В начале 70-х годов разработчики ракетного вооружения были способны создать мобильный ракетный комплекс, отвечающий требованиям РВСН, так как работы по этой тематике начались раньше. Несмотря на то, что большинство исследований имело экспериментальный характер, необходимые положительные результаты были достигнуты. По инициативе Дмитрия Федоровича Устинова, курировавшего вопросы обороны на уровне правительства, велись необходимые разработки, к примеру, в Коломенском КБ машиностроения под руководством Бориса Ивановича Шавырина. Там создавался РК «Гном» с трехступенчатой твердотопливной баллистической ракетой для грунтового и железнодорожного комплексов. На первой ступени предполагалось применить прямоточный воздушно-реактивный двигатель, использующий атмосферный воздух в качестве окислителя. Это оригинальное техническое решение обеспечивало в те годы создание 30-тонной баллистической ракеты дальностью до 11000 км. Однако, по ряду причин, напрямую не связанных с качеством созданного оружия, тема была закрыта в 1969 г...». ^[119]

Работы в НИИ-1, возглавляемом А.Д. Надирадзе по подвижному ракетному грунтовому комплексу стратегического назначения с твердотопливной ракетой «Темп-2С», начались по Постановлению СМ СССР от 6 марта 1966 года. До этого НИИ-1 (позднее МИТ – Московский институт теплотехники) и НИИ-125 создали твердотопливную оперативно-тактическую ракету «Темп» и подвижный грунтовый ракетный комплекс оперативного назначения «Темп-С» с самоходной пусковой установкой на базе четырехосного автомобиля МАЗ-543 и твердотопливной двухступенчатой ракетой ТР-1 (дальность стрельбы до 900 км). Комплекс был принят на вооружение в 1968 году, и некоторое время эксплуатировался в РВСН, после чего был передан в Сухопутные войска. На первом этапе работ по комплексу «Темп-С2М» прорабатывались при участии ВНИИ-100 (ВНИИ «Трансмаш») и других организаций самоходные пусковые установки весом около 65 т (в том числе ракета – около 37 т) в нескольких вариантах: одиночное гусеничное шасси; сочлененное шасси; гусеничный тягач с колесным полуприцепом автомашины МАЗ-543; одиночная пятиосная колесная машина МАЗ-547. В 1967 году Рубцовский машиностроительный завод прорабатывал вариант самоходной сочлененной гусеничной ПУ с удельным давлением на грунт 0,9 кг/см2. Для дальнейших работ в 1968 году были выбраны два основных варианта самоходных ПУ: на гусеничном шасси – на базе агрегатов танков Т-10 (комплекс «Темп-2С») и Т-80, созданных в КБ-3 ЛКЗ; на колесном шестиосном шасси на базе тяжелых автомашин Минского автомобильного завода (комплекс «Уран»).

7 января 1970 года на НИИП-5 («Плесецкий полигон») сформирована инженерно-испытательная часть для испытаний первого подвижного ракетного комплекса. В результате проведенных на Плесецком полигоне в 1972-1975 годах испытательных пусков на вооружение был принят подвижный ракетный комплекс «Темп-2С» с самоходной пусковой установкой на базе шестиосного автомобиля типа МАЗ-547А, созданной в ЦКБ «Титан». Два первых ракетных полка с комплексом «Темп-2С» заступили на боевое дежурство 21 февраля 1976 года под Плесецком. Ракета 15Ж42 изготавливалась Воткинским машиностроительным заводом, СПУ – ПО «Баррикады».

По договору ОСВ-2, подписанному в июне 1979 года руководителями СССР и США, Советский Союз брал на себя обязательства не производить, не испытывать и не развертывать ракетный комплекс «Темп-2С». В договоре запрещалось переоборудовать пусковые установки наземного базирования баллистических ракет, не являющихся МБР (в то время это был РК «Пионер» с ракетой средней дальности, имеющий однотипные шасси пусковых установок с РК «Темп-2С»), в пусковые установки для запуска МБР и не испытывать их для этой цели. Одновременно Протоколом к договору ОСВ-2 запрещалось развертывать мобильные пусковые установки МБР и проводить испытания с таких установок, действие протокола было ограничено 31 декабря 1981 года. В результате взятых на себя международных обязательств Советский Союз вынужден был снять с боевого дежурства РК «Темп-2С» и ликвидировать его.

На базе первых двух ступеней ракеты комплекса «Темп-2С» МИТ разработал и в 1974-1977 годах на Государственном Центральном полигоне в Капустином Яре провел испытания подвижного ракетного комплекса «Пионер» с баллистической ракетой средней дальности РСД-10. Самоходная пусковая установка комплекса «Пионер», созданная в ЦКБ «Титан» на базе шестиосной машины МАЗ-547А, стала первой полностью автономной (у комплекса «Темп-2С» требовались дополнительные машины для подготовки и производства старта). В ноябре 1973 года для повышения вероятности поражения стратегических целей КБЮ была задана разработка экспериментальной самонаводящейся головной части «Маяк-1». Ее испытания были начаты в июле 1978 года на ракете Р-36М (15А14) и завершены в августе 1980 года с двумя вариантами аппаратуры визирования цели.

В 1974 году для создания резервной системы боевого управления в ОКБ ЛПИ и КБЮ начались работы созданию командной ракеты 15А11 системы «Периметр», летные испытания которой были завершены в мае 1982 года; комплекс поставлен на боевое дежурство в январе 1985 года под Бологое (Выползово).

Наземное оборудование для большинства типов МБР и стационарные командные пункты РВСН в этот период создавались в ЦКБТМ под руководством начальника и главного конструктора Б.Р. Аксютина, а системы электроснабжения всех ракетных комплексов создавались в Государственном ОКБ «Прожектор» под руководством генерального конструктора В.А. Окунева. Специальные полимерные композиционные материалы, корпуса двигателей, корпуса головных обтекателей и детали сопловых блоков из полимерных композиционных материалов ракет создавались в ЦНИИ специального машиностроения под руководством главного конструктора В.Д. Протасова. С 1972 года для изготовления и монтажа уникальных газодинамических двигателей открытия защитных устройств крыш шахтных пусковых установок, выдвижных антенно-мачтовых устройств и др. сложного оборудования привлекается Ленинградский Металлический завод.

Благодаря созданию и развертыванию МБР третьего поколения в составе стратегических ядерных сил Советского Союза в 1980 году было 5500 ракетных боеголовок, а в 1985 году – 9300, против 7850 в США.

В 1976 году, сразу после принятия на вооружение РВСН комплекса «Пионер», началось его развертывание, которое велось очень быстрыми темпами. Первый ракетный полк заступил на боевое дежурство 30 августа 1976 года под г. Петриков (Гомельская обл., Белоруссия). Если к концу 1977 года имелось 18 ПУ, то в 1980 году их был уже 135, а еще через два года – 300. По официальным оценкам министерства обороны США из 351 ПУ, развернутых к маю 1983 года, 108 были размещены восточнее Урала. Ракетные комплексы «Пионер» был сведены в ракетные дивизии, в которых было по 3-5 ракетных полков с 6 или 9 подвижными грунтовым пусковыми установками в каждом. С июля 1977 года проводились работы по улучшению тактико-технических характеристик ракетного комплекса, при этом основными направлениями были улучшение точности и увеличение района разведения боевых блоков. По результатам летных испытаний в 1979-1980 годах комплекс был принят на вооружение 23 апреля 1981 года. Дальнейшее совершенствование комплекса проводилось в рамках опытно-конструкторской работы «Пионер-3». Ракеты 15Ж45, 15Ж53 комплексов «Пионер» и «Пионер – УТТХ» изготавливались Воткинским машиностроительным заводом, СНУ – ПО «Баррикады».

В эти годы СССР и США начали первые переговоры об ограничении стратегических ракетно-ядерных вооружений. В марте 1970 года вступил в силу договор о нераспространении ядерного оружия. В 1971 году договором о морском дне запрещено развертывание ядерного оружия на морском и океанском дне. 26 мая 1972 года СССР и США заключили договор об ограничении систем противоракетной обороны. В этот же день подписано Временное соглашение между СССР и США о некоторых мерах в области ограничения стратегических наступательных вооружений (ОСВ-1). Начата подготовка договора ОСВ-2.

Временным соглашением (ОСВ-1) запрещалось строительство дополнительных стационарных пусковых установок МБР наземного базирования. Их уровень фиксировался по состоянию на 1 июля 1972 года для каждой из сторон. На ближайшие пять лет (договор действовал до 3 октября 1977 года) все ракеты должны были устанавливаться в уже имеющиеся шахты. Как уже было сказано, СССР имел 1398 ШПУ для ракет условно легкого и тяжелого класса. Основу составляли ШПУ ОС для массовых «легких» ракет УР-100 и «тяжелых» ракет Р-36.

По числу боеголовок группировка наземных МБР США уступала группировке СССР. Однако Соединенные Штаты имели большее количество баллистических ракет подводных лодок и стратегических бомбардировщиков – носителей крылатых ракет. На вооружении США находились 1054 пусковые установки МБР наземного базирования. Их количество не увеличивалось с 1968 года, когда американцы приняли программу развертывания МБР, оснащенных РГЧ ИН.

Подписанный в 1972 году договор ОСВ-1 между СССР и США не удовлетворял полностью современным условиям военно-стратегического паритета между странами, носил временный характер и не затрагивал все аспекты ограничения развертывания стратегических наступательных сил (СНВ), поэтому 18 июля 1979 года в Вене был подписан новый документ «Договор между Союзом Советских Социалистических Республик и Соединенными Штатами Америки об ограничения стратегических наступательных вооружений» (в печати именуется как «Договор по ОСВ-2»).

Договор ОСВ-2 был призван ограничить СНВ в количественном и качественном отношениях. В договоре ОСВ-2 были зафиксированы все необходимые определения и термины в области СНВ, по нему к МБР стали относиться БР с дальностью стрельбы более 5500 км. По договору ОСВ-2 число СНВ каждой из сторон ограничивался 2400 единиц, из них 1320 МБР (БРПЛ) с РГЧ ИН и тяжелых бомбардировщиков с крылатыми ракетами большой дальности (КРБД, дальность более 600 км), к СНВ относились МБР, БРПЛ и тяжелые бомбардировщики (ТБ). По договору, к 1 января 1981 года число СНВ каждой из сторон должно было быть сокращено до 2250 единиц, из них 1200 МБР (БРПЛ) с РГЧ ИН и ТБ с КРБД. По договору ограничивались строительство новых ШПУ, предельные объемы по переоборудованию типов ШПУ, стартовый и забрасываемый вес тяжелых МБР, развертывание МБР на ПУ БРСД, разработка новых типов МБР (разрешалось развертывание по одному новому типу МБР для каждой из сторон), количество боеголовок для МБР и баллистических ракетах воздушного запуска (БРВЗ) 10 единицами, а для БРПЛ – 14 единицами, число крылатых ракет большой дальности на одном тяжелом бомбардировщике в 28 единиц. Дополнительным протоколом к договору ОСВ-2 до 31 декабря 1981 года были запрещены развертывание мобильных ПУ МБР, КРБД для морских и наземных ПУ, испытания КРБД с разделяющимися головными частями, развертывание БРВЗ. В Меморандуме к договору ОСВ-2 за Советским Союзом на 1 ноября 1978 года было зафиксировано: 1398 ШПУ МБР, из них 576 (к 18 июня 1979 года – 608) с РГЧ ИН; 950 ПУ БРПЛ, из них 128 (к 18 июня 1979 года – 144) с РГЧ ИН; 156 тяжелых бомбардировщиков. За Соединенными Штатами было зафиксировано: 1054 ШПУ МБР, из них 550 с РГЧ ИН; 656 ПУ БРИЛ, из них 496 с РГЧ ИН; 574 тяжелых бомбардировщиков.

В 1969 году произошло знаменательное событие в истории РВСН. Была принята на вооружение первая Автоматизированная система управления Ракетными войсками (АСУ РВ). Введение этой системы было жизненно необходимо в связи с появлением пусковых установок одиночного старта, находящихся на большом удалении друг от друга, а так же в связи с сокращением времени подготовки ракет к пуску, которое измерялось уже минутами и секундами.

Неизвестная война в космосе ^[120]

В конце 1950-х гг. Советский Союз развернул полномасштабную разработку средств радиоэлектронной борьбы и радиоэлектронного подавления. Одним из главных направлений стало создание систем защиты головных частей советских межконтинентальных баллистических ракет (МБР) от поражения противоракетами противника. Для решения сложнейших проблем в 1958 г. на базе лаборатории, которой руководили академики Борис Введенский, Михаил Леонтович и Владимир Фок, в московском НИИ-108 был создан специальный сектор № 3. Вскоре решением правительства страны институту была поручена разработка уникальных систем вооружения, которыми никогда и никто в мире до того не занимался.

Тема «Купол»

Успешный пуск первой советской МБР Р-7 в августе 1957 г. инициировал целый ряд военных программ в обеих державах. Соединённые Штаты сразу после получения разведданных о новой русской ракете начали создание системы воздушно-космической обороны Североамериканского континента и разработку первого противоракетного комплекса «Найк-Зевс». В мае 1958 г. было образовано объединенное командование НОРАД. Получив, в свою очередь, разведданные об американской системе, СССР в мае того же года приступил к разработке средств защиты головных частей баллистических ракет для прорыва обороны противоракетного комплекса «Найк-Зевс».

В начале 1961 г. НИИ-108 под руководством директора института генерала П. Плешакова начал выполнение сразу трех экспериментальных работ под условными названиями «Верба», «Кактус» и «Крот». Требовалось дать ответ на главный вопрос: можно ли вообще защитить головные части МБР от противоракет противника. МБР имели дальность стрельбы более 10000 километров и для достижения такой дальности развивали скорость на активном участке траектории свыше 7 километров в секунду. После выработки топлива ступени за ненадобностью отбрасывались, и полет к цели продолжала боеголовка, оснащенная ядерным боезарядом. Летящая с огромной скоростью боеголовка длиной чуть более 2 метров – песчинка в космосе.

Но новейшие радиолокаторы уже могли обнаруживать ее на огромной высоте в несколько сот километров и наводить на нее противоракеты. Противоракеты же не умели обнаруживать боеголовки без помощи наземных радаров. Вот с этими радарами в первую очередь и решено было бороться.

Занимаясь темой «Верба», начальник одной из лабораторий 108-го института П. Погорелко разработал надувные и дипольные отражатели. В шутку надувные отражатели прозвали «пузырями». Всерьез эти «пузыри» оказались незаменимыми «существами». Они представляли собой пакеты из тонкой пленки, на которую наносился тончайший слой металла. На земле пакеты складывались в коробочки. Сотни таких пакетов размещались в головной части ракеты. В космосе пакеты раскрывались, принимали различные формы, в том числе форму боеголовки, и, разлетевшись на десятки километров в разные стороны, заслоняли собой от радаров противника основную цель.

Эту же роль играли дипольные отражатели – небольшие куски проволоки, также предварительно укладывавшиеся в головную часть ракеты. В нужный момент в космосе до полумиллиона диполей разбрасывались вокруг боеголовки. Ни один радар противника не был способен «разглядеть» в этом облаке истинную цель.

«Пузыри» прикрывали боеголовку на внеатмосферном участке траектории. Приближаясь к земле, эти легкие «существа» начинали безнадежно отставать. Более тяжелые диполи, как верные спутники, сопровождали подопечную в верхних слоях атмосферы. Дальше к цели боеголовка летела без защиты. Но для начала этого было достаточно – противоракетные системы противника еще не могли поражать головные части наших МБР в нижних слоях атмосферы.

Параллельно с «Вербой» разрабатывал свою тему «Кактус» начальник сектора института В. Школьников (после него работу продолжил А. Данилов). Школьников и Данилов предложили использовать для защиты радиопоглощающие материалы. На боеголовку ракеты конструкторы ухитрились... надеть «чехол», обладающий поглощающими свойствами.

Энергию радиоволн радара этот чехол рассеивал и поглощал электромагнитную энергию, делая боеголовку почти невидимой.

Эффективная поверхность рассеивания снижалась в 10 и более раз. Конечно, обнаружить можно и боеголовку, облаченную в «чехол», но дальность обнаружения значительно снижалась, а вместе с ней снижалась и вероятность поражения цели противоракетой. «Чехол», как и «пузыри», действовал на внеатмосферном участке траектории полета. На низких высотах он сгорал.

В рамках темы «Крот» руководитель работ В. Герасименко и технический руководитель проекта Ю. Спиридонов создали... миниатюрный космический спутник. Конструкторы предложили захватывающую дух идею. На земле ракета комплектуется станцией активных шумовых помех. В космосе станция отделяется от ракеты, летит в отдалении от боевого блока и создает помехи, подавляя радары ПРО противника. Помехи таковы, что радар обязательно «проморгает» боеголовку.

Скептики утверждали, что создать станцию такого малого веса и габаритов невозможно – во время работы она непременно перегреется и сгорит в космосе. Герасименко и Спиридонов их опровергли. Станция была создана.

Испытания головных частей, оснащенных средствами защиты, проходили в 1962 г. и 1963 г. Сначала на стендах, затем на полигоне произвели пуски. В конце 1963 г. в комплексной научно-исследовательской работе «Купол» (научный руководитель Николай Алексеев) были обобщены результаты летных испытаний по темам «Верба», «Кактус», «Крот», а также проведены системные исследования, позволившие впервые сделать вывод о принципиальной возможности защиты ракет с помощью средств радиоэлектронного подавления. СССР приступил к разработке, производству и развертыванию серийных комплексов преодоления ПРО для баллистических ракет.

Против «Спринта» и «Спартана»

Первые отечественные МБР Р-7, Р-9 и Р-16 главных конструкторов С.П. Королева и М.К. Янгеля не имели средств преодоления ПРО. Основным их преимуществом была внезапность нанесения удара. Считалось, что за 30 минут подлетного времени к цели на территории США подготовиться к отражению ракетного нападения невозможно. Бурное развитие науки и техники внесло коррективы в первоначальные выводы. 4 марта 1961 г. в Советском Союзе впервые в мире был осуществлен перехват баллистической ракеты Р-12 противоракетой В-1000 экспериментальной системы А. И, хотя Р-12 была ракетой средней дальности и не обладала скоростью полета МБР, стало ясно, что перехват головных частей межконтинентальных ракет осуществим.

В начале 1960-х гг. СССР и США приступили к разработке боевых систем ПРО А-35 и «Найк-Х». После проведения в нашей стране целой серии фундаментальных и прикладных научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ по защите стратегических ракет от средств перехвата были сформулированы основные принципы этой защиты. Были созданы технологии, позволяющие вести разработку новых средств для стратегических ракет, определены оптимальные наборы этих средств для всех типов ракет, разработаны способы боевого применения. Был сделан вывод о том, что для защиты боевых блоков на каждой вновь сконструированной ракете необходимо размещать индивидуальные комплексы. Отделяясь в полете от ракеты и выстраиваясь в боевой порядок вокруг боеголовки, средства такого комплекса существенно затруднят селекцию и перехват боевых блоков.

М.К. Янгель и В.Н. Челомей приступили к созданию новых, более совершенных ракет. Первый работал над тяжелой Р-36. Решено было оснастить эту ракету комплексом «Лист», предназначенным для преодоления ПРО. Разработку «Листа» вело руководимое Янгелем КБ «Южное» в Днепропетровске. ЦНИРТИ, возглавляемый П. Плешаковым (позже институт возглавил Н. Емохонов), также принимал участие в работе над темой «Лист». В институте этой темой непосредственно занимался Н. Пономарев. Летные испытания ракеты, оснащенной комплексом, начались в июле 1965 г., серийное производство и Р-36, и «Листа» было развернуто на Южном машиностроительном заводе.

Ракету Челомея УР-100 – первую массовую отечественную МБР, развернутую позже в количестве более тысячи единиц в позиционных районах двенадцати ракетных дивизий на всей территории СССР,- оснастили комплексом «Пальма». Обе ракеты – Р-36 и УР-100 – были приняты на вооружение решением правительства в один день – 21 июля 1967 г. В этот день все разрабатываемые в США системы ПРО потеряли значительную часть своей эффективности.

ЦНИРТИ продолжал разработку новых комплексов. В конце 1972 г. была принята на вооружение первая отечественная твердотопливная МБР РТ-2П, оснащенная комплексом «Береза». В 1974 г. была завершена разработка первого комплекса преодоления ПРО «Ледокол» в составе баллистической ракеты для подводных лодок Р-29 главного конструктора В.П. Макеева. «Пальма», «Береза» и «Ледокол» были созданы под руководством В. Герасименко. Комплексы первого поколения надежно прикрывали головные части от противоракет американских систем «Сентинел» и «Сейфгард». Для своего времени это был отличный результат.

Убедившись в бесперспективности создаваемых систем «Найк-Зевс», «Визард» и «Найк-Х», предназначавшихся для защиты городов и территорий от ракетного нападения, и получив данные о развертывании новых советских ракет, американцы в 1967 г. приступили к разработке системы «Сентинел», предназначенной для защиты 25 наиболее важных городов США от ракетного нападения Советского Союза. Как и «Найк-X», система должна была иметь противоракеты «Спринт» и «Спартан». Позже, придя к выводу о том, что и эта система не сможет стать эффективной, американцы отказались от ее развертывания. Стало ясно, что защитить от ракетного нападения города и территории невозможно.

В 1969 г. США приступили к разработке новой системы «Сейфгард». На этот раз система должна была защищать только наиболее важные военные объекты – ракетные шахты, аэродромы стратегических бомбардировщиков, базы атомных подводных лодок и центры управления войсками. Однако некоторое время спустя решением сената США и эти работы были прекращены как недостаточно эффективные, а построенный и испытанный комплекс ПРО на ракетной базе Гранд-Форкс был законсервирован. СССР и США сели за стол переговоров об ограничении систем ПРО.

Создатели отечественных систем ПРО утверждают, что именно благодаря их успехам в 1972 г. был подписан советско-американский договор. Создатели отечественных комплексов средств преодоления ПРО считают, что подписание этого договора является их заслугой. Думается, правы и те, и другие. Комплексы средств преодоления ПРО обладают высокой эффективностью подавления РЛС. Относительная простота и дешевизна позволяют своевременно разрабатывать новые средства и производить их замену на ракетах, поддерживая высокую эффективность ракет на протяжении всего срока боевого дежурства. Именно эти их качества в значительной мере способствовали тому, что СССР и США удержались от развертывания сверхдорогостоящих полномасштабных систем ПРО.

Тепловые головки, кассетные блоки, лазеры...

В конце 1960-х гг. ведущие ракетные КБ Советского Союза приступили к разработке боевых ракет с разделяющимися головными частями. Разделяющиеся головные части (ядерные боевые блоки) представляют собой очень сложные цели для перехвата. Но все же перехват их возможен. Если же боевые блоки оснастить средствами преодоления ПРО, они становятся практически неуязвимыми.

Анализируя варианты боевого применения МБР с РГЧ, специалисты ЦНИРТИ пришли к выводу о том, что потенциальный противник все же сможет создать достаточно эффективную противоракетную систему, и только комплексы ее преодоления помогут нашим ракетам прорвать оборону, так как на уничтожение каждого боевого блока с комплексом преодоления ПРО потребуется несколько ракет-перехватчиков. Держать же на постоянном боевом дежурстве огромное количество мощных радаров, противоракет и других дорогостоящих систем слишком обременительно. Тем более, что для борьбы с этими системами применяются значительно более дешевые средства. Например, станция активных помех весит около 30 килограммов, а способна нейтрализовать работу мощной РЛС противника высотой с многоэтажный дом.

Под руководством директора института Ю. Мажорова и руководителя работ В. Герасименко велась разработка целой серии новых комплексов средств преодоления ПРО. Коллектив ЦНИРТИ совместно с реутовским НПО машиностроения, днепропетровским КБ «Южное» и Московским институтом теплотехники разработал комплексы преодоления «Каштан», «Магнолия», «Лавр», «Вяз», «Кипарис» и другие. Эффективность этих средств преодоления ПРО была высокой.

С первых дней создания комплексов ПРО и средств их преодоления и на протяжении целого ряда лет в научных и конструкторских организациях СССР и США шла огромная, напряженная работа. Это была действительно гонка вооружений. В американских системах ПРО происходило снижение высот перехвата. В ответ наши конструкторы создали так называемые тяжелые ложные цели. Одним из первых «представителей» таких целей был прибор, разработанный Ю. Банниковым, И. Легким и Г. Бородиным. Эта цель, внешне напоминающая артиллерийский снаряд, в отличие от легких не сгорала при входе в плотные слои атмосферы, а, выдерживая колоссальную температуру, прикрывала боеголовку почти до самой земли.

Убедившись в недостаточной эффективности своих радиолокационных станций, американцы приступили к созданию средств оптического диапазона, в том числе – тепловых головок самонаведения противоракет. Тепловые головки самонаведения не реагируют на станции помех и дипольные отражатели. Однако надежные средства защиты от них были быстро разработаны.

После оптических средств американцы взялись за еще более совершенные системы – кассетные головки самонаведения противоракет.

Защита от них оказалась непростой задачей. Получив первые сведения о начале новых разработок в США, наши конструкторы тут же взялись за создание средств преодоления кассетных головок самонаведения и решили проблему довольно успешно.

Не менее успешно была проведена разработка средств прорыва космических противоракетных систем и лазерных средств, создаваемых американцами в рамках СОИ. Сотрудники ЦНИРТИ пришли к выводу, что лазерное оружие, несмотря на его огромные возможности и невероятную скорость применения (ракеты – черепахи по сравнению с лазерным лучом), не является абсолютным. И против лазерного оружия были найдены эффективные методы борьбы с помощью средств радиоэлектронного подавления.

Сегодня много говорится о возможности применения ПРО на театре военных действий. Эта противоракетная оборона является нестратегической, она не применяется в отношении стратегических МБР и не подвержена ограничениям договора 1972 г. Две системы в мире – отечественная С-300 (территориальная и армейская) и американская «Пэтриот» – предназначены для уничтожения баллистических ракет малой и некоторых ракет средней дальности. Эти системы довольно эффективны, обладают высокой скорострельностью, имеются на вооружении в большом количестве. Основной способ борьбы с ними – оснащение баллистических ракет средней и меньшей дальности комплексами средств преодоления ПРО.

Первые работы в данном направлении институт провел еще в 1970-е гг., когда под руководством И. Куприянова был создан комплекс средств для баллистической ракеты «Ока» главного конструктора СП. Непобедимого. В начале 1980-х гг. на вооружение в СССР и США были приняты две системы – «Ока» и «Пэтриот». Применение зенитного ракетного комплекса «Пэтриот» против комплекса с баллистической ракетой «Ока», оснащенной средствами защиты головной части, случись оно реально, было бы совершенно неэффективным. После принятия на вооружение «Оки» ЗРК «Пэтриот» потерял качество противоракетного оружия. Американцы, поняв это, сразу приступили к его модернизации. Но и коломенское КБ машиностроения вместе с коллективом ЦНИРТИ начало разработку модификации «Ока-У» с усовершенствованными средствами преодоления ПРО. Получился уникальный комплекс тактического оружия, равного которому не было бы в мире еще несколько десятков лет.

В 1991 г. война в Персидском заливе показала недостаточную («иллюзорную») эффективность новейшей модификации ЗРК «Пэтриот» ПАК-2 против безнадежно устаревших вариантов советской ракеты Р-17 (западное обозначение – «Скад-Б»). Часть «Скалов», выпушенных Ираком, долетели до цели, несмотря на мощное противодействие системы «Пэтриот». А ведь Р-17 не имела средств защиты и была разработана... в 1950-е гг. На смену комплексам Р-17 пришла «Ока». Но по Договору о ликвидации РСМД, подписанному в 1987 г., все комплексы с ракетами «Ока» были уничтожены, а разработки модификации «Ока-У» и ее усовершенствованных средств преодоления ПРО – прекращены.

Однако опыт, накопленный во время работы, остался. Сегодня в ГосЦНИРТИ под руководством директора института А. Шулунова и заместителя генерального конструктора Ю. Спиридонова ведется разработка перспективных комплексов преодоления, способных прорвать любую систему ПРО.