Кузьменко Валентин

Был приятно удивлен, когда обнаружил знакомые названия, номера, термины в Интернете (Мой Круг…), подписанным Александром Королевым и рад новому сайту Ружаны.Народ.Ру

О себе. По принятым сокращениям я – Куземко Владимир 1978-1980, ст.лейт-двх 2 див 5 бат 4 отд., естественно Ружаны, в/ч 44121.

Призывался в Советскую Армию сразу по окончанию Киевского политеха (КПИ) в апреле 1978 г.

Во втором дивизионе вместе со мной служили двухгодичники из КАИ (Казанского авиационного), МАИ (Московского авиационного), Днепропетровска (точно не помню, может из Университета), Куйбышева.

Мои однокурсники из Киева служили в 1-ом дивизионе, а также в г.г.Слониме, Пружанах, Прибалтике, Украине.

Мы на военной кафедре изучали комплекс ПВО и наверное поэтому наш призыв после того как обмундировали и распределили, собрали на 2-х недельные сборы в Шерешево, что за Пружанами. Там мы изучали комплекс 8К63.

Небольшая часть двухгодичников жила постоянно в офицерских гостиницах при дивизионах. Это были, как правило женатые, которые копили и отсылали деньги домой.

Большая часть двухгодичников предпочитала жить в городке, с полным названием – гэпэ Ружаны.

Я с товарищем снимал квартиру в частном доме возле автобусной станции, по Садовой улице. Позже переехали на Некрасовскую, что параллельно дороге на Ивацевичи, за Замком. Платили в месяц 10 рублей за жилье с каждого.

Из приведенного Вами, Александр, списка фамилий и служивших в период 1978-1980, почти все фамилии знакомые и Ваша – в том числе.

Во вложении: две фотографии и одно из многочисленных воспоминаний о службе

С приветом, Владимир

Вношу свою лепту в дело восстановления «светлой памяти» о в/ч 44121 и привожу список фамилий офицеров, которые вспомнил [это 1978-1980 гг., – ред.]:

Список перенесен на форум...[Ред.]

Ностальгировать, так вместе!

Воспоминание 1

Как-то снежной зимой 1978-79 г.г. наш 2-й дивизион в полном составе 4-х батарей отправился в ЗПР (запасной позиционный район) для отработки «боевого искусства» в мирное время.

Нужно сказать, что при этом возникала масса технических проблем, связанных с недоукомплектованностью самыми элементарными вещами – исправными аккумуляторами, карбюраторами, ведрами, огнетушителями, и даже просто – неработающей транспортной техникой. Все эти нехватки в обычное время, при частых комплексных занятиях в одной батареи решались за счет другой: просто одалживалось необходимое у соседей. Ну а если выезжал целый дивизион – тогда уж приходилось необходимое одалживать в 1-м дивизионе и наоборот. Кроме того, помню, при выезде техники за пределы части, колону остановила Военная Автоинспекция перед воротами КПП и сообщили, что на кабинах машин недостает каких-то опознавательных 3-х сигнальных лампочек. Пришлось это решать на ходу, прикручивали к кабинам доски с лампочками при полной темноте, т.к. выезжали на ночь глядя.

Приключений было много – по скользкой дороге в ЗПР, что в районе леса Гута Михалин, съехала в кювет ракета в лесу – не вписалась в радиус поворота тележка. Часто останавливались из-за того, что по очереди глохли машины на узкой дороге и чтобы не срывать общий график движения и нормативы развертывания на позиции, приходилось неработающие машины оставлять на обочине и ехать дальше.

В самом районе «боевых учений» запомнилась поездка на нейтрализационной машине (таких в 4-ом отд. было две) в деревню за водкой.

Однако хотелось сказать о другом.

Уже отработали в позиционном районе пару ночей, вернулись в часть и вдруг обнаружилось – в одном старом документе с грифом СЕКРЕТНО, касающемся методики расчета прицеливания, не хватает одной странички (была вырвана самым наглым образом).

Всякое могло случиться…

Надо сказать, что в ЗПР в лесу среди снега, где не может быть и намека на туалеты, в течении 2-х дней и ночей образовалось много органических «мин» часто без сопроводительных бумажек.

Уже через день, успев немного отоспаться и прийти в себя после учений, был получен приказ найти недостающую страницу с грифом СЕКРЕТНО.

На поиски снаряжали КУНГи с бойцами и методически прочесывали лес вокруг и на месте учений в поисках потери. После очередной безуспешной попытки возникло рацпредложение – для повышения эффективности поиска выдать каждому бойцу грабли. Работа закипела с новой силой. Я участвовал в нескольких поездках в качестве старшего КУНГа. Надо сказать – вид леса вокруг позиции впечатлял. Снега почти не было –все было вычищено почти до земли. Повсюду валялись разбросанные «мины», грязная бумага. Но главной страницы все не было.

Прошло немного времени, снег сошел, по-моему, было еще пару безуспешных попыток найти страничку. Дело приобретало дурной оборот – секретная страничка исчезла, на лицо – элементарное пренебрежение режимом секретности, есть конкретный виновный. Поговаривали, что страничку «потеряли» умышленно – кто-то хотел отомстить немолодому капитану 1-го отделения, собиравшегося как раз на пенсию.

Вышли из положения мудро – СЕКРЕТНЫЙ документ за давностью, по сути, перестал быть таковым, разве что тянул на ДСП (Для Служебного Пользования). Так и порешили. Перевели его из одной категории в другую (тоже определенная процедура).

Капитан же отделался строгим выговором и позже, как и планировал, ушел спокойно на пенсию.

Хутор Либерполь.

Воспоминание 2

Одинокому путнику, случайно оказавшемуся среди леса в 2-3 км севернее 2-го дивизиона, неожиданно открывались светлые поляны с огромными вывернутыми кверху корнями деревьев. Повсюду он видел следы борьбы либерпольского человека с лесом за расширение своих территорий.

Мы, служившие на 2-й площадке, не знали правильного названия хутора и называли его Ливерпулем. Из-за этого не могли разумно объяснить появление этого топонима среди белорусских лесов и болот.

Так вот в этом хуторе была одна хатынка – магазин, куда и бегали частенько бойцы в самоволку. Хата была разделена сенями на две половины. В правой – жила хозяйка, а левая половина служила магазином. В какое бы время суток не пришел покупатель, хозяйка деловито открывала дверь магазина и опускала в дверном проеме доску, которая служила прилавком и одновременно ограждала доступ к полкам. На полках покоился скромный даже по советским временам товар: спички, соль, мыло, консервы типа «Килька в томатном соусе», вино, водка.

Бегали солдаты в Ливерпуль и зимой и летом.

Зимой отлично видны следы на снегу. Удивительно – следы никогда не исчезали, а иногда превращаясь в настоящую лыжню. Я не был любителем копаться в расследованиях самовольных отлучек, происходивших регулярно. Но однажды летом мне пришлось поучаствовать в засаде и поимке беглецов.

Поступила оперативная информация, что в NN батареях не хватает личного состава, причем некоторые из них числились заступившими на боевое дежурство, что усугубляло ситуацию.

Одновременно была получена дополнительная информация, что из хоздвора исчезла единственная лошадь – кляча, возившая за собой телегу то с гноем, то с дровами, то с мусором. Мы к ней так привыкли, что никогда не замечали – лошадь стала частью лесного интерьера – как деревья, трава, птицы.

Начальник караула охраны «зоны» сразу вычислил план беглецов.

Действовать нужно было быстро, т.к. расстояние до Ливерпуля и обратно недалекое, да еще и лошадь исчезла.

"Двухгодичники" 2 див., Группы Регламента.
Справа - Олег Хамзин, оба из КАИ Фото 1979 г.

Были собраны силы быстрого реагирования и намечено место засады. Сразу за ограждением части, в метрах 150-200 в лесу в направлении «вероятного появления», между деревьями, была протянута веревка и присыпана листвой. Все по команде залегли в засаде. Ждать пришлось недолго. Послышался глухой топот копыт.

Звук приближался. На бедной лошадке сверху сидели 2или 3 бойца (точно не помню). Она, не спеша усталая приближалась к нам. По команде начальника караула веревку вздернули и лошадь чудом не упала только благодаря небольшой скорости.

Два солдатских рюкзака были полностью забиты бутылками дешевого вина. Из названий я помню только «Агдам» по 98 коп. После стакана такого красного вина «вставляло то что надо».

А в это время весь дивизион в полном составе уже стоял на плацу, собранный по тревоге в ожидании и «беспокойстве за судьбы исчезнувших товарищей».

Рюкзаки с бутылками стояли у ног говорившего перед строем. После краткой речи на глазах у всего дивизиона начали показательно разбивать бутылки. Этот бой сопровождался глухим рокотом строя. Били не долго. Остальное было приказано отнести в штаб для последующего «добивания».

Под вечер солдатские рюкзаки странным образом оказались в одной из комнат офицерской гостиницы. Этот вечер в гостинице прошел необычайно весело и оживленно.

Нужно отдать должное солдатской смекалке.

2-й дивизион. Автопарк. Я и Мусиенко С.
За автопарком (на заднем плане) – группа регламента.

Тот же начальник караула рассказал случай выездов солдат в самоволку на велосипеде (очевидно «одолженному» у местных жителей). Так вот, зная, что бегают, никак не могли поймать и понять, как же так быстро возвращаются.

Оказалось – прятали велосипед …на дереве, поднимая его высоко над головой с помощью веревки, переброшенной через ветку.

Бегали, наверное, не только в Ливерпуль, но и в другие деревни. Я только помню, как однажды послали КУНГ в какую-то большую деревню выловить очередных беглецов. Мы безуспешно стучали в двери домов – никто не открывал. Так мы и вернулись ни с чем. Позже выяснялось, что солдатам оказали теплый прием – кормили, предлагали отдохнуть и конечно никого не «выдали».

Между Ливерпулем и дивизионом лесная, местами болотистая дорога. Каждый двухгодичник 2 див. знал преданье о некоем служившем ранее нашем брате – двухгодичнике и как на него напали голодные собаки, когда он возвращался из Ливерпуля после ремонта не то телевизора, не то радиоприемника.

Ясное дело, после ремонтных работ в Ливерпуле, человека обильно угостили и на дорогу дали кольцо домашней колбаски, которое он повесил себе на шею, чтобы не обременять руки. Дело происходило жарким летом, человек возвращался в расположение части и по дороге решил немного отдохнуть в тени деревьев. Уснул. Вот тут-то и произошло нападение собак. Самая смелая из них ловко перекусили колбасный ошейник и «с ним была плутовка такова»

В Ливерпуле, наверное, как и во многих других деревнях, прилегающих к в/частям, можно было встретить жителей, которые носили военные вещи – сапоги, спецовки, ЗК, фуражки, шапки.

Не могу отказать себе в удовольствии и добавлю к воспоминаниям Владимира несколько современных сообщений с "фронта борьбы с пьянством". Выглядит почти анекдотично. Либерполь:

УВД Брестского облисполкома
uvd.brest.by
Сводка происшествий за 02.06.2007 г.
Отдел информации и общественных связей
04.06.2007 г.

В течение дежурных суток в Брестской области зарегистрировано ... [немного пропустим..., а вот дальше интересно... Ред.]:

Прочие

2 июня в 19.45 УИМ Пружанского РОВД в лесном массиве вблизи д. Либерполь обнаружен и уничтожен стационарный самогонный аппарат и 150 л самогонной браги. Проводится проверка.

Слог написания чего стоит! Сводка с фронта, да и только! Интересно, проверять долго будут, и что, наверное качество! В общем, Михаил Задорнов отдыхает... А вот ещё, это уже Ружаны:

Пьют самогон.

ГАЗЕТА ДЛЯ ВАС
№ 489 май 2005
http://gdv.promedia.by/gdv14.by.htm

РУЖАНЫ. Пьют самогон. В последние месяцы значительно увеличился поток жалоб на продавцов домашних спиртных напитков и разбавленного спирта в Ружанской зоне, что привлекло сюда внимание правоохранительных органов. В результате был прикрыт крупный “магазин”, владелец которого житель г. п. Ружаны, и с реализации конфисковано 40 литров самогона. Вино-водочный магнат был привлечен к административной ответственности и получил штраф почти миллион рублей. Прямо за руку при сбыте спиртного рабочим детского санаторно-оздоровительного комплекса “Ружанский” был схвачен еще один ружанец, который был наказан на 50 тысяч рублей. Между тем, как выяснилось, сами наказанные не имеют дома никакого необходимого оборудования для производства самогона, а закупают готовую продукцию в лесных броварах. Сотрудниками Ружанского поселкового отделения милиции оперативно были организованы рейды по выявлению мини-заводов. Наибольший улов получился в лесном массиве неподалеку от д. Лысково. На нескольких сотнях квадратных метров были найдены три огромные бровары. Хозяев, к сожалению, задержать не удалось, хотя их личности установлены милиционерами. Были уничтожены все аппараты и приспособления к ним и 800 литров готовой браги.

Мафия! А с мафией как бороться нужно – всеми доступными средствами. Владимир сообщил мне, что видел где-то в прессе сообщение о привлечении авиации к поискам мест самогоноварения в лесах... Вы знаете, а я поверю. Как доказательство добавляю фото совсем недавних учений военной авиации Беларуси. Посадка Су-25 и МиГ-29 на трассу Минск – Брест с последующим бомбометанием на Ружанском полигоне. ["Посадка на дорогу", Красная Звезда, 20 апреля 2007] Догадались для чего? Правильно!

Пока только учения...

Немного и об этом…

Воспоминание 3

Мы, двухгодичники, о пьянстве в части и городке, по молодости лет, знали мало и этой темы старались не касаться. Однако соприкасаться приходилось постоянно – это был фон и постоянная составляющая армейской жизни тех лет.

Среди двухгодичников выделялись несколько категорий служащих:

1. Постоянно живущие при части, в офицерских гостиницах. Это были, как правило, женатые, обремененные чувством семейного долга молодые двухгодичники, копившие и отсылавшие деньги домой. В отношении выпить – были сдержаны, выезжали в Ружаны и далее только по необходимости. К ним на побывку приезжали жены и тогда они снимали в городке квартиры. Таких было немного.

2. «Активные холостяки», не терявшие времени зря на развлечения. Таких было, по крайней мере в мою бытность, не много.

3. «Пассивные холостяки» – молодые люди, составляющие большинство, ведущие почти трезвый образ жизни, активные путешественники по ближайшим городам в поисках новых книг, впечатлений, не чуждые и спортивных занятий. Они же составляли желанный контингент для мечтательных ружанских девушек.

Ни одна из этих групп по части выпить не шла ни в какое сравнение с офицерскими кадрами, служившими в Ружанах на постоянной и временной (имею в виду прапорщиков) основе. Только среди них можно было встретить припухшие, пористые, землянисто-фиолетовые лица.

Суды офицерской чести над нарушителями, собрания в клубах в день получения денежного довольствия (кажется 13 числа) с просмотром фильмов о здоровом образе жизни – вот некоторые мероприятия, проводившиеся как следствие пьянок.

Помню случаи, когда подменяли дежурных офицеров по дивизиону, по автопарку, не приехавших в часть «по состоянию здоровья». Подменяли из числа тех, кто был в части. Это явилось одной из причин, по которой я и другие двухгодичники не хотели оставаться жить в части (нас часто дергали на подмены со словами: «вам все равно делать нечего») и мы перебирались в Ружаны.

Вспоминаю случай, когда подменить в части «не приехавшего» было некем и тогда за ним посылали КУНГ и привозили, выводя под руки из машины на глазах у солдат.

Однажды на комплексных учениях что-то не заладилось в 3-м отделения по части проверок в самой уже ракете на стартовой площадке. Вокруг одного из люков ракеты копошилась масса народу. Ничего не получалось. Послали за начальником этого же отделения, который был в этот момент «тепленький» и отдыхал в гостинице. Выручил богатый опыт и профессионализм офицера – поломка быстро была устранена.

Был случай переворота КУНГа после сельхоз работ, часть помогала совхозу в уборке урожая, по вине старшего, одного из кадровых офицеров.

В гостинице дивизиона постоянно жили два кадровых капитана, переведенных к нам из Прибалтики. Я нарадоваться не мог, глядя на их трезвый образ жизни. Свой досуг они посвящали двум прекрасным занятиям – спорту и охоте. Культ спорта в армии – это отдельная тема, но продолжу о спортивных увлечениях капитанов. Гантели – вот тот объект вдохновения, которому они полностью были преданы. Гантели они изготавливали сами по следующей простой технологии: для приготовления одной гантели бралось две пустые банки из – под сгущенного молока. В средину банки вставлялся толстый и короткий металлический прут, затем в банку заливался расплавленный свинец, который добывался из старых разбитых аккумуляторов и разогревался в емкости на костре. Банка со вставленным стержнем остывала. Затем стержень свободным концом вставлялся в другую пустую банку и все повторялось заново. Количеством свинца в банке регулировался вес будущей гантели.

Нужно сказать, что коллекция гантелей впечатляла своим весовым разнообразием и количеством. Они были повсюду. Частью гантелей пользовались солдаты.

Капитаны регулярно и активно занимались упражнениями. Комната в гостинице представляла собой тренажерный зал с густым спортивным духом.

Вторым увлечением была охота на крупного зверя. Сразу оговорюсь – никакого зверя, пойманного капитанами, никто никогда не видел. Но зато все видели самодельные капканы, которые были изготовлены из старых рессор и в целом капкан, в собранном виде представлял собой что-то напоминающее небольшой натянутый лук. Расставлялись капками в укромных лесных местах. Мы этих мест не знал, но каждый раз об этом вспоминали, когда отправлялись погулять по лесу.

Весь их здоровый образ жизни резко и неожиданно обрывался с получением денежного довольствия. Наступал полный и глубокий запой. В этот период я их почти не видел. Жизнь останавливалась. Спортзал молчал. Капканы ржавели.

Так продолжалось неделю-полторы. Затем намечалось медленное зарождение новой жизни. Циклы повторялись.

Про «веселую» жизнь в ДОСах вообще ходили легенды, которым мы не могли поверить, настолько невероятными они нам казались.

Естественно, примеры такой жизни широко внедрялся в солдатскую среду.

Помню, совершенно случайно, при попытке пройти в автопарк (как раз на моем дежурстве) задержали солдата, подозрительно прятавшего что-то в шинель. Нес 3-х литровую банку еще теплого самогона. Начались поиски на территории дивизиона (ясное дело – из ближайшего хутора Либерполь теплым самогон не донесешь). Следы привели в полуземляной склад продуктов, что был сразу за солдатской столовой. Внутри – самогонный аппарат.

У командиров – легкий шок.

У меня в 4-м отделении служил водителем рядовой из российской глубинки. По-моему, над ним поиздевались еще в автошколе, т.к. при росте в 150 см решили слепить из него водителя КРАЗа. Он бедный толком не мог взобраться в кабину машины, из-за малого роста постоянно брал с собой подушку и клал под сиденье, совершенно не различая дороги перед собою. Тот, кто ехал с ним в кабине, помогал крутить тугой руль (гидроусилитель отсутствовал). Прозывали его Аниськиным. Так вот, у этого Аниськина было вполне респектабельное хобби – любил «Русский лес», «Красный мак», «Ландыши» ( все продавалось в дивизионном магазине). Я поначалу принюхивался к нему и не мог понять, откуда у сельского парня такая тяга к легкому шарму и «свежему дыханию, которое (как известно) способствует взаимопониманию». Но когда он однажды перепил одеколону и изо рта пошли настоящие пенные пузыри, все сразу выяснилось.

«Зеленый змий» виноват и в почти полной отмене увольнительных дней для солдат. Пишу почти, потому что вспомнился случай. Долго готовилась группа солдат со 2-го дивизиона, которые действительно заслужили увольнения, но преподносилось это как знак большого одолжения и доверия. Некоторые из них нуждались в медицинской помощи в Ружанах (особенно стоматологической). Увольнение постоянно откладывалось и наконец, состоялось. Меня назначили сопровождающим группы (человек 10), как раз ехал с дежурства домой, предоставили дежурный КУНГ, провели инструктаж о том, как вести себя на людях: по Ружанам ходить только группой и со старшим; в установленное время, вечером, все как один должны прибыть к комендатуре (кто не помнит – располагалась против ДОСов), где будет ждать КУНГ для убытия в часть. Вопрос об употреблении спиртного на повестку дня даже не выносился – ясно и так, что ни под каким видом и ни грамма.

В выходной день, по прибытию в Ружаны, сразу заехали в поликлинику к стоматологу (находилась через дорогу от центрального входа в Замок). Солдаты заняли очередь к врачу, КУНГ отпустили. Еще раз провел инструктаж: «что вы, товарищ лейтенант, как можно, мы же все понимаем, не волнуйтесь, все будет в норме».

Я пошел домой (жил недалеко на ул.Некрасовской). Позже, где-то ближе к обеду, выйдя в центр по делам, увидел солдат возле замка, мирно отдыхающими на травке.

В понедельник выяснилось, что «собирали» бойцов по Ружанам целый вечер. А одного из них прямо в понедельник пришлось отправить в госпиталь (армейский?), т.к. стал заговариваться – утверждал, что за ним должны прислать вертолет и полетит он домой и т.п., похоже, психическое расстройство. Мы его больше не видели.

Вот и все, хотите – верьте, хотите – нет.

(упомянутое выше относится ко времени 1978-1980 г.г.)

Умные коровы молчат…

Воспоминание 4

В колхозе «Заповеты» или «Заря», а может быть «Путь» (уже никто не вспомнит), что недалеко от речки Ясельды на Пружанщине, жили умные коровы. Вы, наверное, возразите и потребуете доказательств. А я Вам скажу более того – не сомневаюсь, что и сейчас там живут умные коровы. Просто у нынешних нет возможности показать себя. Умные коровы отличаются от глупых тем, что умеют подмечать и хранить тайну.

А доказательства будут.

Я с однокурсниками. Они служили в Слонимском полку.
Слева направо: Драганов Володя, Вербовский Александр, я и Ростик.

Наступил тихий вечер, усталые после трудового дня и вечерней дойки колхозные коровы мирно жевали свежее сено. Только в углу коровника все еще возились два мужика с вилами, расчищая навоз – грузили его на тележку и вывозили на двор перед коровником, чтобы потом, позже, вывезти подальше.

Мужики работая, думали о своем, как вдруг вилы наткнулись на что-то твердое, раздался не привычный для деревянного коровника холодный звук. Твердым оказался бетон, вернее бетонные плиты, которые показались мужикам среди расчищенного гноя. Звуки эти слышали коровы и тоже повернули головы.

Плиты увеличивались все более по мере их расчистки. «Дык нада пакликаць председателя, няхай сам рэшае, што з гэтым рабиць и як тут быць» – решили мужики и стали сворачиваться.

Председатель колхоза появился быстро. Глянул на плиты, на мужиков, на коров, спросил про то, не видел ли еще кто другой этих плит и ничего не сказав, удалился. Позже подошел и велел прикрыть плиты обратно – землей и соломой…

Помню, во втором дивизионе был день, отличающийся от обычных, привычных своим ритмом дней службы. И все – из-за необычных приготовлений. После обеда дали команду солдатам набросать на борт КРАЗов песку лопатами. Затем, уже под вечер, краном погрузили на КРАЗы бетонные плиты «стола» (кто не помнит – под пусковой стол ракеты Р-12 укладывались бетонные плиты шестигранником толщиной примерно 15-20 см), положив их аккуратно на борт, на песок. К вечеру на главной аллее выстроилась небольшая колона машин, среди которой были видны кран, все те же КРАЗы с плитами, командирский УАЗик и др.

Двухгодичники, не говоря уже о солдатах, ничего не знали о готовящемся мероприятии. Странным было и то, что за руль всех машин вместо солдат сели кадровые офицеры. Колона двинулась в кромешную темноту за ворота КПП.

На следующий день, ближе к обеду колона вернулась в дивизион. Лица офицеров выглядели усталыми и были небритыми. Все молча разошлись. Технику солдатам приказали расставить по своим местам. Солдаты – водители потом еще ворчали: – что мол, офицеры разбили машины и как теперь быть…кто починит…и т.п.

Комментарий.

В мирное время на территории части регулярно проходили комплексные занятия (КЗ в просторечье) с целью поддержания боевой выучки и готовности личного состава в любое время выполнить приказ Родины. В военное время, для выполнения задач стоящих перед дивизионном, последний мог разворачивать свои позиции на «настоящей» площадке, скрытой в мирное время и о положении которой знали только допущенные. «Настоящая» площадка, очевидно должна была представлять собой ровное место и для большей скрытности, могла находиться под навесом какого-либо временного сооружения – сарая, коровника. Такая площадка снабжалась заранее уложенным бетонным настилом (плитами) под пусковой стол Р-12.

Если по каким либо причинам, «точка» раскрывалась (рассекречивалась), то это означало, что в данный момент происходило понижение боевой готовности ракетной батареи и она не может выполнить настоящую задачу (например, ГЧ не стартует по маршруту «Колхозный коровник, Белоруссия – промышленная Лотарингия, Франция»). В таких случаях необходимо было срочно присвоить и внедрить для ракетной батареи новые координаты (создать новую «точку» в другом месте).

Подтверждаю. Стоит сарайчик на опушке леса. Такой себе сарайчик, деревянный, неприметный и неприглядный, внутри – сено, или еще чего, что можно легко БАТом "смести". А стоит тот сарайчик на фундаменте из тех самых плит… Знаю, потому как выезжал с комбатом (еще кто-то был, уж не помню кто, не отложилось) – проверял наличие присутствия. Нам даже "козлика" (УАЗик) своего комполка выделил. Ничего мы там и не делали, просто комбат носком сапога в землю тюкнул и уехали. Я, по сути, так ничего и не понял. Это потом уже старые кадровые волки рассказали... Почему меня, двухгодичника, привлекли к этому – до сих пор не пойму. Наверное, протокол требовал определенного количества лиц, а кадровых не хватало. Точно так же мы и на КП дежурили, хотя из армии регулярно циркуляры приходили «не привлекать!!!». А почему так много офицеров выезжало на установку плит? Дык надо было не только «покласть», но и сделать привязку… Представляете себе – сарайчик с геодезической привязкой к местности? И коровки... и... пастушок... Это ведь только на учениях мы на полигон выезжали, а вот если... (тьфу, вспомнил нечистого, три раз через левое...). Сколько таких плит разбросано по Беларуси? Кто знает... [Ред.]

Альфа и Омега

Воспоминание 5

Между офицерской гостиницей дивизиона и клубом размещался типовой одноэтажный деревянный барак – учебный корпус, а если высоким слогом – «АЛЬМА-МАТЕР» 2-го дивизиона. Здесь происходила ежедневная незаметная работа, ковалась и закалялась та самая броня для щита, что изображен на эмблеме РВСН.

Скажу сразу – в бараке было холодно и неуютно, но учебного процесса это не касалось.

Я проводил занятия по боевой подготовке со своим отделением заправки, а также попеременно с другими офицерами вел политзанятия для всей батареи. В отделении вспоминается, было человек 10-12 личного состава, в основном, ребята с Украины, немного было из России, часть – со Средней Азии. Занятия проводились еженедельно и часто проверялись командиром батареи. В секретной комнате утром получали необходимые руководства и методички, тетрадки.

Ружаны.

На занятиях по боевой подготовке зазубривались до автоматизма команды каждого номера расчета в их хронологии. Это напоминало театральные репетиции, где герои учили и повторяли на память свои роли в единственном спектакле с названием «ПУСК». Менялись только варианты продолжительности такого спектакля – «ПУСК – вариант 1 (из состояния повышенной готовности)», «ПУСК – вариант 2 и т.д. Солдаты – «артисты» капризничали, говорили, что материал они давно уже знают и кому это надо – по сто раз зазубривать одно и тоже. Тогда начинали работать над терминами: – узнавали, что такое цилиндр, конус (применительно к формам ракеты). Солдаты из Азии отвечали на такие вопросы рисунками на тетрадных листах, т.к. не могли сформулировать ответ устно. О синусах и косинусах не заикались(это были слова не из нашего лексикона).

Также каждый расчет в отделении изучал свои топливные схемы, напоминающие живой организм с пищеводом – трубами, клапанами – кранами, сердцем - насосом. «Ласковым» обращением бойцов друг к другу в отделениях заправки, было слово «шланг», или усиленное «гофрированный шланг».

Вообще, в начале моей службы, в отделении складывалась такая ситуация, при которой учиться больше приходилось мне у опытных сержантов и солдат отделения. К тому же большая часть отделения ждала весеннего увольнения (1978 г.) и бойцы были настоящими бурыми «дедами» со всеми вытекающими отсюда последствиями и главным - дисциплиной. К работе на КЗ (комплексных занятиях) замечаний не было – отрабатывали всегда на «хорошо» и не ниже. Но вот – дисциплина – за это постоянно получал. Да еще остался на полгода один в отделении (кадрового офицера перевели на другое место). Ситуация резко поменялась с приходом «молодых». Дисциплина установилась, но вот с подготовкой возникли проблемы. Тогда и понадобилась зубрешка на занятиях, изучение матчасти. К осени ситуация выровнялась.

Зимой, на перерывах между занятиями, все бегали греться кто в казарму, кто в магазин, что был напротив, через дорогу. Вспоминаю, как один раз зашел в магазин с секретными документами в портфеле. Ко мне подошел особист и сделал замечание по «правилам сохранности секретных документов в момент нахождения в гражданском месте» – магазине. Оказывается, я то портфель с документами закрыл, но забыл его опечатать снаружи пластилиновой печатью.

Если занятия по боевой подготовке считать АЛЬФОЙ, то второй элемент учебы – политзанятия, были ОМЕГОЙ всего учебного процесса.

Подготовка политзанятий была отработана до мелочей – выдавался свежий номер журнала КВС (удивительно как въелось, до сих пор помню – "Коммунист Вооруженных Сил"), где вся предстоящая лекция была расписана как по нотам. Тут тебе и вводная часть и основная, заключение и выводы. Бери и читай, но не тут то было. Командир батареи и замполит строго следили за тем, чтобы лекторы имели личные конспекты лекции. Вот и приходилось переписывать из журнала все самое важное и интересное, а «интересное» и «важное» было все. Конечно, мы не ограничивались на занятиях только материалами лекции. Присутствовало обсуждение главных политических тем, которыми жила страна, общество. Помню, как живо вели разговоры об НЛО и как нам уберечься в случае их нападения на дивизион. Обсуждались и другие важные темы – увольнение в Ружаны, почему так мало платят солдатам.

Любимым делом была работа у политической карты мира. Тут подолгу искали на ней континенты, а кто половчее – страны.

Как раз в мире и в прессе постоянно вертелась тема о «Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе с участием стран США и Канады» в Хельсинки и цифра совещающихся составляла 35. А потом был подписан Заключительный акт, «ставший важным фактором обеспечения мира в Европе».

Так вот эту цифру - 35 мы всегда дружно искали на карте всем отделением.

Нужно сказать, что к тому времени в стране, да и у нас в дивизионе начало попахивать каким-то зародышем (и слова то не подберу сразу) «волюнтаризма», что ли. Помню, обсуждали между собой случай, как некоторые кадровые офицеры перестали подавать руку замполиту. Когда спрашивали у них о причинах – отвечали, что «у него руки всегда влажные». Замполит, нужно отметить, всегда был одет как с иголочки – свежая форма, новенькие погоны, похрустывающая портупея. Все остальные имели ежедневно дело с техникой, выглядели «запыленнее».

Еще вспоминается, как после года службы ко мне стал подходить замполит и ненавязчиво советовал подумать о вступлении в ряды партии. Мол, армии нужны люди, предлагал продолжить службу и далее говорил о том, что и среди солдат, особенно сержантов, есть достойные и т.д. На это, в первый раз ответил, что нужно подумать, что мол, не готов сейчас так вот сразу и что-то в этом роде. Но когда он стал подходить регулярно с этим же вопросом, то я, не задумываясь ответил (ни в коей мере не обижая другие ответы читателей), что еще не достоин быть в рядах славной партии (хотя понимал, какие выгоды на гражданке сулила тогда принадлежность к партии). После этого меня больше не трогали.

Ну и конечно, в дивизионе никто не отменял самообразование. Имелась настоящая библиотека с библиотекарем во главе. Для нее было выделено отдельное помещение – комната со стеллажами.

«Читательская птица» редко залетала сюда. Хотя следы пребывания, судя по книгам, у которых как правило, не хватало обложек и пару десятков страниц в начале и в конце, были видны повсюду. Книги на всех языках народов нашей страны. Видел впервые «Кобзаря» на казахском, «Витязя в тигровой шкуре» на грузинском, что-то еще известное, уже не вспомню. Книги, судя по времени выпуска и печатям воинских частей, покочевали не мало вместе с подразделениями.

Так случилось, признаюсь, что у меня на руках, на память, остался не возвращенный, целый, не порванный (наверное, из уважения к «летчику») экземпляр томика «АС Пушкин», с печатью в/ч 44121 послевоенного года выпуска.

Дополнение.

Как пример для настоящего подражания в учебе, не могу не вспомнить самоподготовки п/полковника Маломина (надеюсь, не ошибся с фамилией), зам. ком. полка по боевой работе.

Каждый день он самостоятельно штудировал команды всех номеров расчетов ракетной батареи и знал их по хронологии на память. Когда после КЗ шел «разбор полетов», то он если ругал нас, двухгодичников (и не только), то всегда аргументировано и справедливо (не в пример другим). Никто не возражал – нечем было. Как потом, остыв, признавался п/полковник, он сам окончил в свое время пединститут и вспоминал, как сложно было изучить эту военную технику. Но он это сумел.

Душевные люди

Воспоминание 6

Анатоль на фоне дома, в котором
мы жили с товарищем у хозяйки. 1979 г.

Не помню точно, когда и как мы с товарищем оказались у хозяйки в доме на улице, что прилегала к дороге на Ивацевичи. В Ружанах местные жители охотно брали к себе на поселение двухгодичников. Это считалось обычным делом. Дом нельзя было назвать ухоженным, мы какое то время колебались, но сама хозяйка подкупала своей простотой и открытостью - в итоге, мы решились поселиться у нее. Нам выделили маленькую комнатку с одной кроватью на двоих, что стояла прямо у печной стены. Под противоположной стенкой стоял шкаф. Между двумя окнами, выходившими во двор и на улицу, стоял небольшой столик с цветочными вазонами. Комнатка переходила в переднюю и отделялась от нее только занавеской. Возле печки еще один дверной проем был заделан фанерой. На деревянном полу скромная дорожка – половик. На низком потолке – лампочка в патроне. Выйти из комнаты можно было через прихожую, в которой мы кушали. В ней возле окна стоял небольшой столик и старенький кухонный буфет, выкрашенный синей краской. Далее были темные сени, затем небольшая остекленная веранда с покосившимися дверями наружу. Зимой, по мере продвижения из комнаты к выходу, становилось все прохладней. К дому с тыла был пристроен сарай, в котором хозяйка держала небольшого кабанчика. Во второй половине дома жила сама хозяйка с сыном Анатолем.

Анатоль. Кратко охарактеризовать его можно было как добрый недотепа. Хозяйка-мать с ним часто ругалась из-за всяких проделок Анатоля и называла его свинтухом. Нужно заметить - хозяйка владела прекрасным набором колоритной ненормативной лексики с национальной изюминкой и часто ее использовала – ведь Анатоль заслуживал того. В целом он был спокойным парнем, постоянно строил планы (вспомним Бальзаминова) и мать его любила. Она устроила Анатоля работать в больничную котельную кочегаром (оператором котельной) посменно. Сама же работала няней в больнице. Однажды он купил (уговорил мать и она помогла деньгами) настоящий мотоцикл. Расчет матери был прост – может быть перестанет пить, может мотоцикл уменьшит эту его страсть. Прав у Анатоля не было и мотоцикл постоянно стоял на веранде, еле помещаясь там. Он был его гордостью. Анатоль часто приводил своих друзей в дом, они по – привычке «употребляли», а потом шли на веранду, где демонстрировались всем качества мотоцикла. Заводил его прямо в веранде и все газовал, газовал, пока дымом не наполнялась не только веранда, но и вся хата. Нам также приходилось наблюдать его холостые заезды. Потом Анатоль потихоньку начал выезжать на нем в неизвестных направлениях и в основном, по глубоким вечерам. Почти после каждого такого выезда на теле мотоцикла оставалась «память» о выезде – в виде царапин или вмятин. А далее – больше. Техника не хотела уже заводиться, не доставало каких-то деталей. Прошло немного времени и он отказался заводиться окончательно. Мотоцикл был не единственным детищем Анатоля, которое он отправил на тот свет – в сарае и за ним были останки другой колесной техники – роверов (мопедов, велосипедов). Он совершенно не переживал по этому поводу. Продолжал потихоньку трепать нервы матери и говорил ей, чтобы она «отчапилася» от него. Была у Анатоля законная жена и ребенок, но так как он сам оставался еще большим ребенком, жена покинула его и ушла жить к родителям. Анатоль периодически навещал жену и даже какое-то время обещал ей исправиться и вернуть семью. Помню, как-то после поездки с товарищем в Прибалтику, привезли домой бутылку хорошего Токайского вина и решили оставить ее для подходящего случая. Виделись мы редко, т.к. служили на разных площадках и частенько попадали в смены на дивизионные КП – он в длинную (с пятницы по вторник), я в короткую (со вторника по пятницу) или наоборот. Бутылку поставили под кровать на пол, зная, что Анатоль предпочитает недорогие вина и водочку. Однажды после дежурства вернулся домой, а товарищ с вопросом: – мол, не видел ли бутылку Токайского, а то здесь подмена стоит какая то. Действительно, под кроватью, вместо доброго вина стояла обычная бутылка «грушки – яблочки». Надо отдать должное Анатолю, ему стало стыдно за выпитую в неурочное время ( может было поздно, а может просто лень было тащиться в магазин) нашу бутылку и состоялась покаянная подмена. Мы, в конце концов, оценили этот волевой жест и то, что новая бутылка под кроватью все-таки дождалась нас. Уже после окончания службы в Армии, я приезжая в Ружаны, встречался с Анатолем. Он оставался прежним - добрым и открытым. Жаль, что в этом мире его уже нет, и причиной тому послужила давняя страсть к спиртному.

Дядя Саша. Невысокого роста, худощавый, не бритый, нос горбинкой, постоянно с сигаретой и «под мухой». Одевался просто, говорил еще проще. Понять его было нелегко. Прошел рядовым всю войну от Белоруссии до Берлина и обратно. Был соседом хозяйки через забор и частенько наведывался к ней, по-соседски, потрепаться о жизни, выпить рюмашку-другую, а то и пощипать ее. Жена у дяди Саша не располагала к флирту. Вечно ругала его. Внешне выглядела непрезентабельно. Дядя Саша работал комбайнером и о таких в народе говорят – «был пахарем». Приятно и необычно было видеть его трезвым верхом на комбайне, заезжающим на совхозный двор. В эту минуту он напоминал капитана корабля дальнего плавания, ведущего корабль из пшеничного поля – океана в бухту через узкий пролив – ворота.

Шкуро. На огонек к хозяйке заходил и сосед по улице - Шкуро. Кроме такой странной клички, в остальном, на первый взгляд, был ничем не примечательный. Одет был по-деревенски. Правда, говорил очень хрипло и гортанно, часто кашлял. Он захаживал к хозяйке по тем же причинам: выпросить рюмашку, заодно поболтать. С хозяйкой он также обсуждал «калейку» или череду – вечный спор – кому пришла очередь выпасать коров с улицы. Коров улица выпасала в заболоченном лесочке, не доходя Зверинца. Громкий и хриплый голос, перемешанный кашлем Шкуро, проникал по всей небольшой хате. Однажды, он, как всегда, вел беседы ни о чем с хозяйкой и вдруг я слышу сквозь монотонное и сиплое…английские фразы, которые вырвались из уст Шкуро. Представьте мое удивление – в белорусской глубинке, в старом доме, сидит себе дед не дед – возраст из-за вечной небритости - не определишь и выдает на-гора скороговоркой целые фразы. Ясное дело – первой мелькнула мысль о шпионаже. Еще бы. Здесь, у хозяйки живут «боевые офицеры», не важно, что двухгодичники, ведь и мы кое-что знали. Я не мог терпеть неопределенности, любопытство победило. Зашел на половину хозяйкиного дома и уже не помню как, спросил у Шкуро об источниках познания английского. Он, как мне показалось, был рад рассказать свою историю. В подробностях сейчас не смогу все вспомнить, но основные вехи таковы: Шкуро отправляется на фронт Второй мировой и со временем попадает в плен. По окончании войны содержится в лагере для военнопленных на территории, подконтрольной союзникам. Далее перед ним стоял выбор – вернуться на Родину или двинуться дальше на Запад. Выбирает последнее и оказывается в Лондоне. Устраивается на различные работы: – грузчиком, чернорабочим и, наконец – таксистом. Отлично изучил язык, а благодаря извозу, свободно ориентировался в Лондоне. Порывался вернуться на Родину, но каждый раз товарищи предупреждали его о том, что ждет его там. И только после смерти Сталина и то, не сразу, а выждав пару лет, он решился вернуться в Белоруссию. Рассказ Шкуро заставил забыть о времени и месте, где находишься. А он все вспоминал и вспоминал. Ну а хриплый со свистом голос его, вызван не хроническим курением, а тем, что у него в горло медиками была вставлена настоящая металлическая трубка. Но причины тому я уже не помню, да это наверное и неважно.

Душевным людям - вечная память.

Лесная лирическая

Воспоминание 7

Вокруг дивизиона – лес. Он повсюду. Выйдешь тропинкой на его край, а дальше – другой лес начинается и так, кажется, до бесконечности. Вверху медленно плывут редкие облака. Края их выкрашены красным цветом послеобеденного солнца. Вдруг задует легкий ветерок, наполненный лесной свежестью. На миг почувствуешь его прикосновение, всматриваясь в даль – почувствуешь дыхание вечности. Тишина. Ты совершенно один и возникает ощущение полной своей ненужности вот здесь, сейчас, в этом месте. Время близится к вечеру. Тревожно и хорошо, а потому, спустя годы, переживаешь эти ощущения в полной силе.

Городской двухгодичник – инородное тело среди этого леса, как и сам дивизион.

Двухгодичник отошел в прошлое, а тело дивизиона умирает в лесу медленно и мучительно.

«Берегите лес – всенародное достояние» – вспоминается плакат. А как иначе?

Этот лес охранял дивизион, а теперь медленно проникает в него.

Высокие сосны остались. Стоят все также – строем, одетые в гусарскую форму с полосами-порезами, по которым стекает живица в конусные воронки. Подсочкой сосен или сбором сосновой смолы, занимались здесь издавна, о чем говорит и название деревни Смаляница, что по соседству со 2-м дивизионом.

Давно уже не боязно «местным» собирать грибы вокруг дивизиона. Не так было раньше, когда мы, перед тем, как КУНГ после службы наполнится, проскакивали в ближайший лесок насобирать лисичек, а повезет – то и «белых», а чтобы быстрее – всем отделением.

Переплавлена в металл посуда, на которой жарили прямо в гостинице белый гриб на утюге, поставив на перевернутую кверху плоскость утюга тарелку из нержавейки. Нарезали белый гриб кубиками, клали кусочек масла и выжидали минут 15-20. Запах и вкус отменный, мясной.

С лисичками возились на квартире у хозяйки, долго на сковородке перемешивая их, полусырые, с картошкой. В Зверинце – небольшом лесочке, что между Слонимской и Коссовской дорогами, полно красноголовцев или подосиновиков. Росли грибы на просеках. Когда в кулек не помещались, снимали майки, перевязывали узлом и продолжали собирать. Подсушивали летом в …печке.

А чтобы нас никто не потревожил в выходные за этим занятием, не говорили хозяйке куда уходим и не оставляли записок, чтобы не могли найти посыльные (из комендатуры) и вызвать на построение в часть, по дежурной тревоге. А то в субботу привезут в часть, а после построения и переклички – добирайся в Ружаны как хочешь - своим ходом.

В зоне жарились свинушки с картошкой. Между прочим, свинушки – условно съедобный гриб, как и сморчки, которые из-за их неприглядного вида, не собирали. Об этом можно было прочитать в книге «Макромицеты», которую продавала в Ружанском книжном в далеком 1978 году Людочка. А серый гриб – зонтик, помните? На тонкой ножке. Оказывается, его тоже употребляют в пищу, хотя вид у него как у настоящего ядовитого. Кто ленился готовить свежие грибы, тот в поселочном магазине всегда мог купить пол-литровую банку вкусной солянки с грибами – незаменимое закусочное блюдо.

Отдыхают березы – не истекают соком, который, помните, ранними апрельскими утрами замерзал от ствола на землю ледовой глыбой, вырвавшись из кухонных бидонов и армейских мисок. Можно было отколоть кусок льдины и насладиться подслащенным прозрачным леденцом.

Лесная дичь свободно бегает по зоне, не боясь попасться в электрическую сеть или капкан. Только изредка фыркнет, наткнувшись на земляные пятна, отдающие запахом старой отработки и машинного масла.

Птицы в лесу по-прежнему ранним утром с восходом солнца устраивают настоящие переклички, но уже никому не помешают прослушивать как раньше, лежа на кровати в гостинице, «теплую» радиомузыку из близкой, но далекой Польши.

Пополняется Красная книга лесных цветов и ягод. На первом месте поляны ландышей вдоль «военной дороги», радовавшие своими запахами уже в конце мая. Далее, острова кустов зубровки, что оставляла белую пыльцу на кончике ногтей. Скромные и красивые лесные анютины глазки. А ягоды земляники и лесной малины заставляли вспомнить довоенную жизнь…

Одним словом - Природа отдыхает.

Белые, подберезовики - это "лесная охота". Эти грибы считались лучшими и шли как правило на сушку (двухгодичник, правда, сушил грибы редко). После готовки они вполне заменяли мясные блюда, с которыми в Ружанах (в самом городке, не в части) в мое время была проблема. Если нужно было по-быстрому "срубить" грибов на ужин – тогда ходили за лисичками. На зимнюю заготовку они не шли (во всяком случае я этого не видел). Росли на полянках семьями. Набрел на такую семейку – на ужин хватит. Очень нравились рыжики, хотя встречались не так часто – в основном по лесным местам трассы Ружаны-Пружаны, в траве между дорогой и лесом. Срежешь такой гриб – а он кровью на срезе сочится.

Местные жители под осень делали массовые заготовки "зеленок", или "зеленух". Росли они подо мхом. Чуть поднялся мох, ковырнул тросточкой – есть гриб. Эти грибы шли на засолку. Солили их бочками. Здесь они заменяли более южные соления – огурцы и помидоры. Маслята здесь особо не жаловали, много возни, но и не пренебрегали ими. Опята – подарок грибнику. Если уж встретил – готовь мешок. Их наши прапорщики ухитрялись первыми находить прямо на технической позиции между сооружениями.

Сморчки среди двухгодичников моего призыва тоже шли полным ходом. Их достоинство в том, что они появлялись первыми (где-то в мае – июне). Насчет их несъедобности – эт зря. Два раза проварил, чернота ушла – и на сковородку. Когда других грибов нет, ну не сыроежки же собирать! Врать не буду, точно уже не помню, но по-моему в одной из книг о грибах, купленной в том самом книжном магазине в Ружанах (одно из занятий двухгодичноков – покупка хороших книг, которые здесь регулярно появлялись) я не нашел ни одного ядовитого гриба, в крайнем случае – "условно несъедобный". Готовить уметь надо! Но пробовать не советую.

Ружанская пуща... До сих пор помню огромные поляны ландышей по весне! Такой красотищи я больше никогда и нигде не видел! Нужно по поляне пройти, а ты стоишь и не можешь ступить – ну не топтать же такую красоту! Папоротники в рост человека, говорят какие-то местные "эндемики", подобные я видел на сайте Беловежской пущи – занесены в Красную книгу.

Более приземленные представители флоры – ягоды. Самые разнообразные. Очень много было земляники. Помню первую попытку сварить варенье... Перебросил сахару – получился один большой леденец. Правда, долго этот леденец у меня всё равно не простоял – съел.

Однажды клюкву собирал, да забрел на интересное место. Мох – мягкий, толстый как ковер (ковролин по-теперешнему), хочется забросить сапоги и пройтись босиком. В голове – ясно солнечно. Иду себе. Вдруг замечаю – мох вокруг моих ног как-то нехорошо шевелится, волнуется. Присмотрелся – вокруг меня кольца по мху расходятся – болото! Не до клюквы стало сразу. До сих пор помню.

Сезон черники – все местные на сбор. Собирали не руками, а специальными такими (не хочу употреблять слово "совок") полу-лопатками, полу-грабельками. Проводили ими по кустикам – и в корзинку. Предметом моей особой гордости была личная плантация ежевики, ежевичник рост просто на моем сооружении, но много ее не съешь – так, в охотку. Какое-то завораживающе страшное сочетание получалось: на верху – ежевика, жизнь, радость, а внизу, в хранилище – ракеты, смерть, горе...

"Всё-всё-всё!" Как говорил бельчёнок из мультика. "Хватит-хватит-хватит!". Не сдержался, влез в чужой рассказ! Свои писать надо...[Ред.]

Никогда не был чемпионом

Воспоминание 8

Лето 1985 года в Ружанах выдалось сухим и жарким, без дождей.

Проходя однажды по главной улице от автовокзала в сторону старинной квадратной площади с памятником Ленину, обратил внимание на объявление возле Дома культуры. Объявление гласило о том, что 25 августа в Ружанах отмечается «День спорта» и на школьных площадках будут проводиться соревнования по волейболу, настольному теннису, легкой атлетике. Победителей ждут награды.

Я загорелся поучаствовать – вдруг закипел энергией, захотелось движения и «бадзерасці» – спорта одним словом. Оказалось, в соревнованиях по волейболу команды (Мебельная фабрика, Овощесушильный завод, др.) уже подали заявки и я не смог записаться, а вот в настольный теннис записывали всех желающих, т.к. разыгрывалось личное первенство. С собой в отпуск я так, на всякий случай, захватил свою ракетку.

Стол для тенниса установили прямо в коридоре первого этажа старой польской школы, что напротив парка с памятником Урбановичу. Август – время каникул и школа пустовала. В коридоре места и освещения было достаточно, к тому же было свежо после уличной жары.

Участником разделили на две группы и практически без тренировок начались соревнования. Мне повезло, т.к. вначале попадались «слабые соперники» и я имел возможность немного потренироваться. С каждым разом рука «вспоминала» забытые движения. Чем ближе к финалу продвигались соревнования, тем больше понимал, что у меня есть шансы выиграть их. Мой прогнозируемый соперник из местных, Ружанских, был известен всем и уверенно выигрывал партию за партией. За него болели все местные ребята, которые расположились – кто на подоконнике, а кто – стоя за спинами участников. Я же оставался «мистером Х» и спокойно ждал своего часа – встречи с местным «теннисным авторитетом».

И вот этот финальный момент наступил.

На ровном месте у меня вдруг возникло ничем не оправданное волнение. От этого рука немного сковалась и в первой партии, после нескольких неудачных атак, я стал играть от обороны и допустил много ошибок в защите. Первую партию, таким образом, на радость всем болельщикам, проиграл. Во второй партии собрался, успокоился – в конце концов, подумалось – «ведь не штаны проигрываю» и, победил. Накал страстей мгновенно возрос. Все болельщики, а также пришедшие на зов – «Наших бьют!», собрались и стали подбадривать «своего». В третьей, заключительной партии, я уже имел психологическое преимущество, играл спокойно и понял, что свой шанс не упущу. Так и выиграл.

Никогда не был чемпионом!

После завершения всех соревнований, участников выстроили на школьном дворе для вручения наград. Мне от Совета Ружанского Культурно-спортивного комплекса в лице его председателя З.Е.Гайдука, вручили грамоту и дополнительно – записной красный финский блокнот с четырехцветной шариковой ручкой. В то время даже такой блокнот с мелованной бумагой в клеточку считался чем-то экзотичным, из «длинного ряда дефицитов». Поэтому и запомнился в подробностях. Ну а многоцветные шариковые ручки были тогда в моде и пользовались популярностью, особенно у школьников.

Позже, в местной районной газете о Дне спорта поместили заметку на белорусском языке. Грамота сохранилась. Оттуда и точная дата проведения соревнований – 25 августа.

Мы поправим это положение

Воспоминание 9

В статье Уладзiмера Ратнея «Ружанскі Галакост» приводятся уникальные воспоминания жителя Ружан Александра Прокопени. О нем, как о человеке не безразличном к истории родного края, упоминает также журналист Уладзімер Крукоўскі в статье «Двойчы расстраляныя. Адноўлены помнік паўстанцам Шчаснага». Всем, кто интересуется историей Ружанского края, советую прочитать эти статьи (первая статья, в переводе на русский язык, есть на нашем сайте).

Александр Прокопеня

Я был знаком с «дядей Сашей» (прошу не путать с «дядей Сашей» из воспоминания «Анатоль). Так его называли соседи по ул. Урбановича, на которой он жил. Вспоминаю его летом. Выше среднего роста, крепкого телосложения, с оголенным торсом бронзового загара и на велосипеде. Велосипед и житель Ружан – единый организм и возраст этого «организма» не имеет значения. Он живет, пока существует велосипедное движение.

Вид на костел

У дяди Саши была великолепная память. Он много рассказывал мне о недавней истории Ружан, показывал исторические книги о давней истории, а также интересные ружанские фотографии. Дядя Саша в прошлом работал киномехаником в местном Доме культуры. Помню его на фотографии 50-х г.г. – молодым, симпатичным с полевой военной сумкой, стоящим на центральной площади Ружан. Его часто можно было встретить в городе, на речке Ружанке, на Бычине (лесная пуща под Пружанской дорогой), возле Замка и неизменно с велосипедом. В Замок часто заходил «размять ноги» проезжающий мимо Ружан народ и дядя Саша становился на время экскурсоводом. Правда, некоторые туристы вспоминают, что экскурсии были не бесплатными. Ну, а как иначе? За экскурсии платят повсюду. Кстати, ни одной краеведческой книги о Ружанах, уже не говоря о путеводителе, я не встречал. А жаль.

Однажды дядя Саша дал мне почитать на вечер старинную книгу по истории. И называлась она: «Живописная Россия (Отечество наше в его земельном, историческом, племенном, экономическом и бытовом значении)», под общей редакцией П.П.Семенова, 1882 года издания. Из этой книги я и выписал то, что касалось истории Ружан или Рожан).

Помню также уникальные фотографии от дяди Саши «сельских забав», по-моему, из деревни Березница, что за Ружанами. На одной из них посреди деревни был сфотографирован высокий столб, сверху к нему закреплены несколько веревок, за свободные концы которых снизу хваталась молодежь и разогнавшись по кругу, отрывалась от земли и парила в воздухе. К сожалению, не все фотографии, которые я видел у дяди Саши, попали в общедоступное «поле зрения». Часть из тех, которые он мне показывал, привожу здесь (см. ниже). Фотографии подписаны мною по памяти, со слов дяди Саши. Судьба остальных фотографий, также как и собранного им исторического материала, неизвестна.

Последний раз мы обменялись письмами в 2001 г.

Он писал:

«…у нас мало времени было, я не вспомнил – у меня есть место такое, которое я никому не показывал. Это место, с которого весь Замок находится в комплексе и не зря его называют некоторые туристы Белорусским «Акрополем». Когда встретимся в Ружанах, то мы поправим это положение…»

К сожалению, дяди Саши уже нет в живых и «поправить это положение» возможно разве что этой памятной заметкой о нем.

Первая мировая война