Конструкторы УИР разработали чертежи клуба, решив собирать его из деталей стандартных казарм и арочных ферм, которые выпускал завод железобетонных изделий УИР для МИКа объекта. Протокол совещания решили держать в секрете, так как в партийных и государственных органах не одобряли строительство клубов вне плана — мы понимали, на что шли. Поручили клуб строить отдельному военно-строительному отряду. Работы велись круглосуточно. Главным сооружением второй и третьей площадок стала дизельная электростанция. В день запуска ее приехали Клименко Ф.В., Артюх М.Е. (командир дивизии, которому подчинили ракетный полк данного объекта), Борисевич А.И., Лямин Н.В. Мне доложили, что накануне кабели проверили — можно дать напряжение в электрическую сеть. Вновь прозвонили кабель, и тут приборы показали, что кабель поврежден: жилы соединены между собой. Сняли кирпичи в канаве и увидели, что бронированный кабель прострелен дюбелем. Преступника не нашли. Позже в подземном проходном канале ко второму столу пуска ракеты кто-то вырубил топором и унес пять метров контрольного кабеля, хотя вход в канал охранялся. Проверили роту, но злоумышленника не нашли. У многих солдат были украшения из проводов с медными жилами в хлорвиниловой оболочке разного цвета. Солдаты объяснили, что сувениры сплетены из жил кабелей, которые нашли на полигоне, где обучался полк.

На объекте, в поселках были происшествия и уголовные преступления. В военно-строительные отряды направляли призывников, которым нельзя было дать в руки боевое оружие. Это молодые люди послевоенного призыва, среди них были сироты, детдомовцы, правонарушители с уголовным прошлым.

Строительные и монтажные работы на второй площадке закончили в июне. Солдаты и офицеры полка, прошедшие обучение на полигоне и принимавшие участие в монтаже технологического оборудования, стали готовиться к боевому дежурству.

Прибыли члены межведомственной комиссии, назначенные приказом Министра обороны. Провели учения, в ходе которых выполнялись операции до стадии пуска ракеты. Без происшествий прошли заправка и слив горючего — гептила и окислителя — азотной кислоты.

Акты и телеграммы о сдаче второй площадки объекта в эксплуатацию в зависимости от адреса были подписаны Клименко Ф.В., Маклаковым Н.К., Ляминым Н.В., Медведевым Д.А., Борисевичем А.И.

Телеграммы о постановке объекта на боевое дежурство были направлены Председателю Совмина СССР Хрущеву Н.С., Министру обороны, председателю ГКОТ, командующему войсками СибВО.

На третьей площадке, строительство которой вел начальник УНР полковник Шкитырь, дела шли хорошо. Сказалась тщательная подготовка, проведенная зимой, пока можно было использовать зимник.

Стояла задача обеспечить поставку приборов и технологического оборудования на два месяца раньше установленных сроков. По моей просьбе генерал-полковник Толубко В.Ф. дал соответствующие указания. Иногда оборудование к нам поступало с объектов, где оно не было установлено.

28 октября 1962 года в столовой во время обеда ко мне с разрешения генерал-майора подошел офицер связи и на ухо сказал: «Боевая тревога». Я спокойно предложил генерал-майору Клименко Ф.В. и двум полковникам выйти со мной. Меня поняли — нам была известна ситуация вокруг Кубы. Встали, сняли папахи со стены и пошли к выходу мимо шинелей на вешалке. По улице бежали к командному пункту. Там за пультом сидел начальник штаба полка майор Дамин И.О. На его бритой голове выступили капли пота. По громкой связи шли доклады исполнителей с объекта, где заправляли ракету на стартовом столе. Когда доложили о готовности ракеты к пуску, поступил сигнал отбоя. На третьей площадке монтаж технологического оборудования начали после завершения отделки помещений согласно чертежу. Время ввода в строй МИКа сократилось. По новой дороге завезли ракеты.

В приказе председателя ГКОТ от 6 сентября 1962 года я был назначен заместителем председателя межведомственной комиссии при сдаче третьей площадки объекта в эксплуатацию. Приказ Министра обороны о составе комиссии от 31 октября 1962 года поступил в полк 26 ноября 1962 года, то есть после составления акта о сдаче объекта в эксплуатацию. Председателем комиссии стал полковник Лямин, так как генерал-майор Клименко Ф.В. уехал в Москву на другую работу в Главном штабе РВСН. В межведомственной комиссии работали: Новаков Г.Ф., Гальченко Н.С., Буркатенко В.Н., Рогожин М.А., Горбачев Г.А., Асланян В.К., Ерофеев В.П., Фурсов И.И., Кольцов Б.П., Бузин Е.Ф., Борисевич А.И., Юдин Н.Г., Стояновский Д.В.

Срок начала работы комиссии был установлен 1 ноября 1962 года. Представители промышленности прибыли вовремя. Подполковник Стояновский Л.В. приехал на объект, когда отдельные члены комиссии, по моему разрешению, уехали к месту постоянной работы. Представители генерал-майора Артюха М.Е. на объект не приехали. На объект прибыл генерал-лейтенант Медведев Д.А. Были проведены учения личного состава третьего дивизиона. Выполняли все операции до стадии пуска ракеты. Во время тренировок не было происшествий.

О том, что объект сдан в эксплуатацию, в телеграммах доложили Председателю Совета Министров СССР Хрущеву Н.С., а также в ГКОТ, в Министерство обороны, в СибВО. Акты и телеграммы в зависимости от адреса были подписаны Медведевым Д.А., Ляминым Н.В., Павловым Б.П., Борисевичем А.И., Маклаковым Н.К.»

«Район для стартовых позиций был выбран крайне неудачно. Из Томска в Итатку (63 км) уходил один пассажирский поезд по Тупиковой ветке до районного центра Асино. Непролазные болота, тайга, клещи, комары, отсутствие жилого фонда для личного состава и офицеров. Штаты полка явно не соответствовали выполнению предстоящих задач. Почти каждое утро поезд в Томск приходил в 7.00, а из Томска прибывал в 23.30. Ежедневно приезжало высокое начальство из Москвы, Омска, Новосибирска, и командир полка вынужден был встречать, сопровождать, провожать, участвовать в различных совещаниях, заседаниях, поездках на объекты. Спать зачастую приходилось по 4-5 часов.
В декабре-январе 1961-1962 годов боевые расчеты 2-го дивизиона и часть управления полка подготовились и первыми провели в корпусе и дивизии учебно-боевой пуск ракеты Р-16 с космодрома Байконур.

Напряжение всего личного состава было предельным. Все было новым, доселе неизведанным. Прошли это испытание успешно. Оценка «отлично». Генерал- майор Артюх М.Е. по «ВЧ» поздравил меня с присвоением звания полковника. Приказом Главкома я был награжден денежной премией.

Для того, чтобы привести это войско в «артиллерийский вид», потребовалось значительное время и усилия. Не хотелось расставаться с формой авиаторам и особенно морякам, которые при выпуске из училищ получили обмундирование различных видов на 4-5 лет срока носки.

День и ночь шли монтажные и пусконаладочные работы. На объекте работали представители многочисленных оборонных предприятий, их нужно было обеспечивать прибывающим технологическим оборудованием и материалами.

Строительство сооружений и особенно отсыпка полотна дороги по болотному зыбуну проводилась в зимнее время. Гравий и песок были со снегом, и это сказалось весной после оттаивания. Как я уже упоминал выше, жилья не было, ускоренно строились сборно- щитовые казармы, личный состав постоянно прибывал, а размещать его было негде. В октябре 1961 года выпал снег, температура воздуха минусовая, а на объекте для 1-го и 3-го дивизионов около 500 солдат и сержантов оказались в летних лагерных палатках. Только через Главкома РВСН и Председателя Совмина РСФСР Полянского удалось убрать из Итатки лагерь заключенных общего режима, и с радостью после дезинфекции мы освоили жилой сектор заключенных. Появились у нас для жилья добротные рубленные бревенчатые бараки, личный состав, наконец, отогрелся. Были столовая, подсобные помещения, овощехранилище и даже собственная гауптвахта в бывшей СИЗО. Семей у офицеров на объекте не было.

Ранней весной 1962 года, когда вечером я приехал с «двойки», начальник штаба Лукманов Ш.Ф. доложил, что офицер военкомата привез из Томска 117 воинов- девушек. Пришлось их разместить в клубе. На первых порах у командования с ними было немало мороки. В дальнейшем все устроилось, укомплектовали узел связи, распределили по дивизионам. Большинство офицеров полка были холостыми, но вскоре одна за другой стали праздноваться свадьбы.

В апреле на объект прибыли две штатные боевые ракеты Р-16 (8К64). Перед этим ночью выпал обильный снег. Ширина полотна дороги из бетонных плит составляла 4 м, ширина хода тележки 8Т-139 — тоже примерно 4 м. И представители командования: генерал- майор Клименко Ф.В., я, представитель ГКОТ Маклаков Н.К., представитель дивизии капитан Оджубейский С.М. — шли впереди тягачей и обозначали края плит, которые еще не были сварены между собой и под тяжестью тележек со ступенями ракет колебались. Особенно тяжело пришлось преодолевать участок длиной 5 км от поворота основной дороги на вторую площадку. Там «умные головы» из проектировщиков и строителей в целях экономии проложили колейную дорогу: два ряда плит ДП-1 (3 х 1,5 м), а между ними 90 см грунта, еще не полностью засыпанного и уже подтаявшего. Несколько раз колеса тележек соскальзывали с плит, грозя опрокинуться вместе со ступенями ракеты. Этот путь в 5 км мы преодолевали в течение 5 часов. Наконец, ракеты были доставлены в недостроенный МИК, и расчеты приступили к проверке состояния ракет и подготовке их к длительному хранению.

Шла интенсивная работа по монтажу технологического оборудования, подготовке расчетов к заступлению на боевое дежурство.

Параллельно много сил, средств и времени уделялось маскировке позиции от воздушного фотографирования. Чего только не придумывали для маскировки позиций. Кому-то в голову пришла идея маскировать их под объекты лесничества: над столом и установщиком построили из досок сараи на колесиках, а вся позиция была «заполнена» макетами штабелей дров. Кто мог поверить, что в осиновом лесу могла быть построена шестиметровая бетонка, просеки с ЛЭП, казармы и другие сооружения? А сколько полиэтиленовой пленки было истрачено на макеты деревьев, масксети и другую мишуру. В конечном итоге после того, как вероятный противник (США) стал в средствах массовой информации издеваться над нами, поступил приказ в 1964 году в трехдневный срок убрать за внешний периметр результаты трудов тысяч людей (в масштабе РВСН это были и огромные деньги).

К августу 1962 года строители сдали мне по акту, как председателю межведомственной комиссии, основные сооружения второй площадки с большими недоделками под нажимом больших начальников. Личный состав 2-го дивизиона во главе с подполковником Ермоловичем проверил в МИКе боевые ракеты, организовал их хранение и успешно сдал экзамены комиссии, возглавляемой командиром корпуса Героем СССР генерал- лейтенантом Медведевым Д.А. и представителями Главнокомандующего РВСН, корпуса и дивизии. Был получен приказ о заступлении войсковой части 44099 2- м дивизионом на боевое дежурство.

Это произошло в разгар Карибского кризиса, когда мир был на волоске от ядерной войны между США и СССР. У них было около двух сотен ракет «Минитмен» с 1-минутной готовностью, у нас два-три десятка Р-16 с 3-часовой готовностью.

В декабре 1962 года заступил на боевое дежурство 3-й дивизион (командир подполковник Савин Михаил Павлович). Таким образом, мы были первым полком за Уралом, дежурные силы которого в постоянной боевой готовности встали на защиту интересов государства стратегическими межконтинентальными средствами».