МАЛАШЕНКОВ Владислав Наумович
ДИВИЗИОН, КОТОРЫЙ ЗАБЫТЬ НЕЛЬЗЯ

Ветеран 3-го отдельного инженерного дивизиона 85-й инженерной бригады РВГК (Капустин Яр, 1954-1957 гг.)

В жизни каждого человека есть события, которые оставляют добрую и светлую память. Проходят годы, все больше отдаляя то время, когда у каждого ветерана военная служба только начиналась, когда трудно было даже представить себе дальнейшее ее движение. Разошлись пути-дороги молодых лейтенантов по всей нашей России-матушке. Но мы никогда не забываем тех, с кем начинали свою нелегкую, но благородную военную службу в первых воинских частях, положивших начало созданию нового вида Вооруженных Сил - Ракетных войск стратегического назначения. Именно Ракетным войскам в дальнейшем выпала историческая миссия внести свой неоценимый вклад в общее дело сохранения мира и недопущение вполне возможной ядерной катастрофы на Земле.

Непосредственно после окончания Второй мировой войны отношения между странами-победителями резко обострились. В возросшей силе и военной мощи Советского Союза США и Великобритания видели для себя угрозу. Они считали необходимым, используя опыт нанесения ядерных ударов по японским городам Нагасаки и Хиросима, осуществить серию подобных ударов по важнейшим административно-промышленным городам СССР в соответствии со стратегической концепцией «массированного возмездия». Тем самым они полагали возможным заставить СССР безоговорочно капитулировать и выполнить политические требования по дальнейшему мироустройству на их условиях. Подтверждением тому были ряд разработанных и принятых планов упреждающих ядерных ударов:

июнь 1946 года - «Пинчер» («Клещи») - первый план всеобщей ядерной войны против СССР: 50 ядерных авиабомб по 20 крупным городам;

март 1948 года - «Бройлер» («Жаркий день») - 34 ядерные авиабомбы по 24 советским городам с главной целью добиться «капитуляции» СССР в отношении стран Восточной Европы;

декабрь 1948 года - «Сизэл» («Испепеляющий жар») - 143 ядерные авиабомбы по 70 советским городам;

январь 1949 года - «Троян» («Троянец» ) - 300 ядерных авиабомб по 100 советским городам;

декабрь 1949 года - «Дропшот» («Моментальный удар») - 300 ядерных авиабомб по 200 советским городам.

Такова была международная обстановка, в которой начиналась военная служба многих молодых офицеров 1950-х годов в новом зарождающемся виде Вооруженных Сил СССР.

Мы, ветераны-ракетчики, с большой благодарностью всегда помним и никогда не забываем своих первых командиров стартовых и технических батарей, ракетных дивизионов и бригад особого назначения РВГК. Все они были фронтовиками Великой Отечественной войны, людьми, познавшими суть той страшной трагедии, которая выпала на долю нашей страны. Это они, не успев отряхнуть со своих гимнастерок фронтовую пыль, формировали и создавали первые ракетные части и соединения. И для нас, лейтенантов той поры, наши командиры были примером высокой ответственности, чувства долга и воинской доблести. Мы хорошо их понимали, так как многие из нас были свидетелями тех грандиозных сражений, которые проходили сначала от западных границ нашего государства вплоть до Москвы и берегов великой Волги, а затем - до Берлина.

Ракетные войска стратегического назначения и сегодня с достоинством выполняют поставленные задачи по стратегическому сдерживанию, представляют собой ту силу, которая противодействует развязыванию агрессии против нашей страны и возникновению крупномасштабных военных конфликтов на Земле. И это та реальность, которая убедительно подтверждалась ходом развития послевоенных международных отношений.

В моей военной службе после окончания Ленинградского военно-инженерного ордена Ленина Краснознаменного училища им. А.А. Жданова 1954 год стал определяющим на всю дальнейшую службу в Ракетных войсках. Судьба распорядилась так, что нас, шестерых выпускников из 599 человек, направили в распоряжение ГУК МО СССР. Из всей информации о дальнейшей нашей офицерской службе был только номер телефона, по которому мы были обязаны доложить о своем прибытии в Москве в приемной здания на Фрунзенской набережной. Такая режимностъ будоражила воображение. Принял нас, выпускников училища, как мне запомнилось, полковник Куролесов. Беседа была официальной и краткой. Мне предложили на выбор место службы в районе Ленинграда либо Сталинграда. В Ленинграде я уже был и поэтому без особого раздумья выбрал район Сталинграда. Сталинградская битва для нас, выпускников, была выдающимся событием в годы войны, и служить на этой святой земле большое счастье. Через полчаса мне вручили служебное предписание, в котором значилась должность техника по приборам электроогневого отделения стартовой батареи. Место службы - Капустин Яр Астраханской области.

Мы, лейтенанты, считали, что обязательно будем командирами взводов. Место службы нас особо не волновало. В те времена предстоящие трудности не пугали, а службой в отдаленных местах гордились. Бытовало даже крылатое выражение «Меньше взвода не дадут, дальше Кушки не пошлют». Но ожидания не оправдались: получилось - техник, да еще всего-навсего какого-то отделения.

Я был, естественно, огорчен и спросил у полковника Куролесова: Товарищ полковник, почему мне не доверяют взвод? Командиром отделения, сержантом, я уже был в училище.

На что он ответил:

- Не переживайте, лейтенант. У Вас впереди будет совершенно новая служба. О ней Вы все узнаете на месте назначения. Но об этом ни с кем не должно быть никаких разговоров. Вы хорошо поняли?

- Так точно, все уяснил.

Впереди были полная неопределенность и неизвестность. С этим чувством в этот же день поезд увозил меня в направлении странной по названию железнодорожной станции - Капустин Яр. Да, приказ есть приказ! Его необходимо выполнять беспрекословно, точно и в срок. Это понятие нам прочно заложили в сознание командиры и преподаватели одного из старейших военно-учебных заведений, которое основал еще Петр I. Однако дорога в воинскую часть рождала разные мысли и особенно настораживала та неизвестность и строгий режим, о котором строго напутствовали в ГУК МО СССР. Надо сказать, выпускники вуза очень серьезно готовились к прибытию в воинскую часть. В книжных магазинах Ленинграда старались приобрести как можно больше различных учебных пособий и разной технической литературы для самообразования и расширения своих технических и методических знаний. Считали, что наши будущие подчиненные почти наши одногодки, однако мы - офицеры и должны быть на высоте своего положения не только как специалисты, но и как воспитатели.

В своих воспоминаниях не ставлю задачей отразить существо первых ракетных комплексов, систему их эксплуатации, приведения в боевую готовность, штатную структуру и другие организационные и технические вопросы. Данные вопросы, безусловно, представляют большой интерес и важны с точки зрения истории становления и развития уникального в последующем нового вида Вооруженных Сил. Роль их в военно-стратегическом и в военно-политическом плане, как убедительно подтвердила история международных отношений в системе обеспечения национальной безопасности государства, чрезвычайно велика. Громадный по своим возможностям боевой потенциал позволил мощную разрушительную силу направить не на войну, а на стабилизацию международной обстановки и стратегическое сдерживание агрессивных намерений, откуда бы они ни исходили. Примечательно то, что Ракетные войска стратегического назначения за всю историю своего существования практически не имели ни одного случая снижения боевой готовности по причине слабой подготовки личного состава боевых частей. И в этом, несомненно, большая заслуга не только отечественного военно-промышленного комплекса, но в решающей степени командиров (начальников) и всего офицерского состава войск и их органов военного управления. В этой связи представляется важным вспомнить о том, что у истоков становления и формирования первых бригад стоял удивительный командно-штабной и инженерный офицерский состав, которому по плечу была столь сложная и масштабная задача создания нового вида Вооруженных Сил. Хотя при создании первого поколения ракет считалось, что ракетные дивизионы, оснащенные ракетами Р-1, Р-2 и Р-5 (Р-5М), должны по мере их готовности передаваться в Сухопутные войска для решения стратегических задач на театрах военных действий.

Поезд после сравнительно непродолжительной дороги прибыл в таинственный Капустин Яр. И лишь только по прибытии к месту службы стало проясняться, что служба предстоит в совершенно новых создаваемых войсках, на вооружении которых ракеты. В то время при общении не употреблялось слово «ракета». Его заменили термином «изделие». И оно на долгие годы стало привычным. Всех прибывших офицеров из разных видов и родов войск, в подавляющем большинстве в звании лейтенант, принимал начальник штаба бригады подполковник Анатолий Павлович Коваленко с чувством непонятного для нас возмущения:

- Черт знает что? В списках одни, приезжают другие! Ну, раз прибыли, будете служить у нас.

При этом подполковник свои чувства подкреплял сочными выражениями. Меня определили в 3-й дивизион, где командиром был подполковник Степан Тимофеевич Генералов, в стартовую батарею капитана (как оказалось, технической службы) Александра Анатольевича Зеньковского. В этом дивизионе мне и предстояло проходить службу по 1960 год.

85-я инженерная бригада РВГК к этому времени завершила свое формирование, полным ходом шла боевая учеба. Офицерский состав бригады имел хорошие знания и опыт работы на ракете Р-1. Продолжалось ее дальнейшее освоение и отработка боевых графиков подготовки пуска. Для вновь прибывших офицеров, не имевших специальной подготовки, все было новым и неожиданным. Помню, в первой беседе со мной командир батареи, расспросив меня, что окончил, какую имею специальность, сказал:

- То, что вы техник-электрик, это уже хорошо. Ну, а какие Вы знаете приборы?

- Вольтметр, амперметр, ваттметр и т.п.

Он рассмеялся и говорит:

- Ну, что, лейтенант, негусто. Теперь дело будете иметь с гирогоризонтом, гировертикантом, интегратором, гироплатформой, сложными электрическими сетями, сложной системой наземного и бортового оборудования и многим другим. Это только по своей должности. Но в электроогневом отделении офицеры также хорошо должны знать стартовое, заправочное оборудование и особенно вопросы, связанные с двигательной установкой изделия.

Если говорить об обустройстве прибывающих офицер то оно решалось довольно просто. Офицеру выделялось полдня на поиски жилья в селе Капустин Яр. Местные жители в то время с охотой брали офицеров для проживания за небольшую плату в размер 100 рублей. И что примечательно: офицер в то время в качестве компенсации за квартплату получал 96 рублей. Выделялась кровать для сна, и это нас вполне удовлетворяло, так как мы возвращались со службы, как правило, поздно вечером.

Итак, все житейские проблемы были решены. Начались служебные будни. Они отличались особой динамичностью. Все занятия проходили в полевых условиях на штатном вооружении и технике. Ежедневно занятия продолжались по 8-10 часов и завершались только тогда, когда был отработан полный комплекс задач, определены и устранены все выявленные на технике отклонения параметров от требований, установленных эксплуатационной документацией. А они, к сожалению, имелись, особенно при проверке сопротивления изоляции наземной и бортовой кабельной сети. В то время отсутствовала учебная материальная база, для учебы использовалась заводская документация и технические описания, электросхемы наземного и бортового оборудования изделия (ракеты). Я с большой благодарностью вспоминаю командира стартовой батареи капитана А.А. Зеньковского, старшего лейтенанта В. Томашевича - старшего техника оператора боевой машины пуска, которые методически грамотно и профессионально проводили занятия с новым пополнением офицеров. Уже осенью 1954 года батарея вышла на очередной учебно-боевой пуск ракеты Р-1, который прошел успешно. Зрелище было потрясающим. С оглушительным ревом работающий ракетный двигатель оторвал многотонную ракету от стартового стола и унес ее с всевозрастающей скоростью к заданной цели.

Серьезным испытанием для ракетных бригад стало крупное учение, проведенное в 1955 году на полигоне Капустин Яр по теме «Действие инженерной бригады РВГК в наступательной операции в условиях применения атомного и химического оружия». В учении принимали участие три бригады, в том числе и 85-я. Оно проводилось под руководством маршала артиллерии М.И. Неделина и ставило главной целью определить боевые возможности бригад по пуску ракет в течение трех суток беспрерывной работы. Одновременно решались другие важные задачи, связанные с организацией пополнения боезапаса ракет, других материальных средств и, в целом, организации всестороннего обеспечения. В первые сутки учения стартовая батарея в каждой бригаде осуществляла подготовку и проведение первого пуска ракеты реально. Последующие занятия заканчивались имитацией пуска ракеты - «прожигом» (выполнялся полный объем работ по подготовке ракеты к пуску, запуск ракетного двигателя с выходом на предварительную ступень). Для старта ракеты оставалась одна команда -«Главная». В ходе учения практически проверялись боевые возможности бригад и отрабатывались способы их боевого применения в сложных условиях обстановки. Стартовая батарея, в работе которой мне довелось принимать непосредственное участие, сократила время подготовки к пуску ракет на 20 минут, с 3 часов 45 минут до 3 часов 25 минут. Это было большим успехом. В целом, бригады показали хорошую выучку. Наконец, как говорили в то время, ракетную технику начали системно и целенаправленно «оседлывать тактикой».

Разбор этого крупного учения проводил маршал артиллерии Митрофан Иванович Неделин в течение 4 часов по большому количеству схем, редко обращаясь при этом к тексту доклада. На разбор был приглашен весь офицерский состав, участвующий в учении. Такая встреча с весьма высоким военачальником оставила, особенно в душах молодых офицеров, неизгладимый след. Масштабность поднятых проблем, глубокий анализ действий войск, успехи и недостатки, задачи, которые предстоит решать, были убедительными, четкими и ясными.

Все это поражало наше сознание. Мы видели в лице маршала, прошедшего всю Великую Отечественную войну, истинно крупного руководителя военачальника. И невольно приходила мысль о том, как труден и сложен путь к таким вершинам руководства войсками.

В дальнейшем бригада и дорогой для моей памяти 3-й дивизион, находясь на полигоне, осваивали поступающие на вооружение новые ракеты Р-2 и Р-5 (Р-5М). В 1955 году бригада и ее дивизионы пополнились выпускниками-офицерами первого ракетного Камышинского училища. Среди них лейтенанты Ф.А. Добряков и В.С. Федоренко, получившие приличную специальную подготовку. Им, безусловно, было значительно проще входить в практическую деятельность, и они охотно делились своими знаниями. В этом же году бригада дополнительно пополнилась выпускниками Военной артиллерийской инженерной академии им. Ф.Э. Дзержинского. Это был особый выпуск офицеров с высшим образованием, которые 4-годичную учебу прошли предварительно в инженерно-технических вузах. Их назначали на должности начальников отделений стартовых и технических батарей и им равные по воинскому званию. Уровень их специальной подготовки позволил в короткие сроки освоить должностные обязанности. Однако на первых порах им не доставало знаний и умений организовать жизнь в своих подразделениях по уставу, поэтому случались и комические случаи. Так, например, при проверке внутреннего порядка в казарме командир дивизиона обнаружил в прикроватных тумбочках непорядок. На это он указал начальнику электроогневого отделения капитану Б.П. Коржу. Тот очень возмутился и посчитал это требование старшего начальника за личное унижение своего достоинства:

- Товарищ подполковник, быть может Вы потребуете и портянки у солдат смотреть?

- А как Вы думаете, и портянки обязательно!

- Ну, это уж слишком!

Так начинали свою военную службу многие, как мы называли их, студенты. Но со временем все стало на свое место. И я с любовью и глубоким уважением вспоминаю таких прекрасных, ответственных и хороших специалистов, как Б.П. Корж, А. Артикулный, Н. Степанов и многих других. Они многое сделали полезного как инженеры, повысили культуру эксплуатации сложного по тем временам оружия и военной техники, активно и с большой эффективностью участвовали в отработке многих документов, связанных с порядком работы на боевой технике и приведением ее в боевую готовность. Многие из них впоследствии ушли работать в военную промышленность, научно-исследовательские институты, где успешно продолжали свою службу и добились высоких личных результатов. Из этой когорты также выросли большие командиры и начальники. Однако надо признать тот факт, что некоторым из этих офицеров на первом этапе их становления не хватало той военной закваски, которую закладывали средние военно-учебные заведения будущим офицерам. Частично по этой причине они стремились со временем уйти со строевой службы.

Поступление на вооружение бригад ракет Р-2 потребовало внесения необходимых корректив в определение их задач в наступательных и оборонительных операциях. Необходимо было учитывать их действия в условиях применения противником ядерного оружия. 29 марта 1955 года было введено новое (взамен Наставления 1951 года) Наставление по боевому применению инженерных бригад РВГК, вооруженных ракетами Р-1 и Р-2. Оно обобщало 5-летний опыт боевых пусков ракет, организации боевой подготовки и предусматривало рассредоточение боевых порядков, смену стартовых позиций в ходе ведения боевых действий, создание помимо командного пункта бригады еще и запасного КП.

В итоге ряда проведенных учений, начиная с 1950 года, были отработаны многие важные задачи по боевому применению первых бригад. На учениях отрабатывались и анализировались различные варианты выбора и подготовки позиционных районов, их геодезическое и инженерное обеспечение, подготовка ракет на технической и стартовых позициях. Исследования показали, что бригада может привлекаться к выполнению боевых задач в полном составе или подивизионно. Время для ее подготовки к боевому применению составляло до двух суток. Боевая производительность батареи достигала 4-6 пусков ракет в сутки, дивизиона 8-12, бригады 24-36. Были определены и установлены боевые порядки бригад, их удаление от линии фронта, а также размещение по фронту и в глубину. Особые требования предъявлялись к скрытности размещения подразделений бригады от разведки противника и их неуязвимости от средств поражения противника. Совершение маршей, как правило, осуществлялось ночью или в условиях ограниченной видимости со строго установленной скоростью для автомобильного и гусеничного транспорта. Были также выработаны требования к маршрутам передвижения и маневра бригады и ее подразделений, грузоподъемности мостов, боковому уклону дорог и радиусам разворота. На личный состав бригад возлагалась весьма сложная и трудоемкая задача по инженерному оборудованию позиционного района. Как изнурительна и трудоемка была отрывка и оборудование в степях укрытий для крупногабаритной техники! Твердый, как бетон, грунт, а в твоем распоряжении из средств механизации только лопата, кирка, лом да мозолистые руки.

Обеспечение бригады ракетами, спецтопливом, артиллерийским, военно-техническим и вещевым имуществом на период боевых действии возлагалось на органы снабжения центрального подчинения, а продовольствием и ГСМ - на органы снабжения фронта. Главной задачей бригад было поражение крупных военных и военно-промышленных объектов, важных административных центров, узлов связи и других целей, имеющих стратегическое или оперативное значение. находящихся в глубине противника и недосягаемых для артиллерии и ударов авиации.

К 1957 году инженерные бригады РВГК провели 296 «прожигов» двигателей ракеты и 79 учебно-боевых пусков ракеты Р-1, 216 «прожигов» двигателей ракеты и 38 учебно-боевых пусков ракеты Р-2, 15 учебно-боевых пусков ракет Р-5М и Р-11.

В 1953 году на полигоне начались первые летные испытания новой ракеты Р-5. К решению этих задач привлекалась и 85-я бригада, в том числе стартовая батарея, в которой проходила моя служба в электроогневом отделении. Ее испытания в ядерном оснащении заняли весь 1955 год и были успешно завершены в первой половине 1956 года. Это достижение имело историческое значение, так как в то время, надо полагать, руководство нашей страны располагало сведениями о том, что США рассчитывали нанести ядерные удары по городам и промышленным центрам СССР. На 1 января 1957 года США исходя из количественного преимущества по атомному оружию имели превосходство 10:1.

В становлении ракетных частей на первом этапе и их развитии значительный вклад, безусловно, внесли 72-я и 73-я инженерные бригады РВГК (22 и 23 БОН РВГК). 85-я инженерная бригада РГВК, созданная в 1953 году на базе 54 БОН РВГК, размещаясь непосредственно на полигоне Капустин Яр, становится затем одной из ведущих ракетных бригад. Маршал артиллерии М.И. Неделин и Штаб реактивных частей поручают ей решение ряда задач по отработке ракетного вооружения и основ его боевого применения. В целом опыт первых ракетных бригад способствовал грамотному формированию тактикотехнических требований и заданий на разработку новых ракетных комплексов и принципов их боевого применения. На основе результатов напряженного труда командиров, штабов, служб и всего личного состава бригад были четко сформулированы в уставных документах принципы, формы, роль, место и способы боевого применения ракетных частей и соединений. На следующем этапе своего развития продолжались интенсивное исследование и дальнейшее совершенствование системы боевого применения ракетных частей в условиях применения противником ядерного оружия.

Исходя из принятых военно-политическим руководством страны решений по использованию инженерных бригад РВГК, уже в 1955 году на Дальневосточном ТВД было проведено учение с привлечением оперативной группы от 85-й инженерной бригады. Замысел учения докладывался начальнику оперативного управления Дальневосточного ВО полковнику Н.В. Огаркову, а затем командующему войсками округа генералу В.А. Пеньковскому. С небольшими правками, как вспоминал начальник ОУ ГШ РВСН А.Я. Попов, замысел был утвержден. Учение прошло с положительным результатом, что и послужило основанием для выделения из состава 85-й инженерной бригады РВГК 3-го дивизиона для решения оперативных задач на Дальневосточном ТВД и дислокации его в район г. Воршилова - Уссурийского (с. Монастырище). В 1956 году в соответствии с директивой ГШ ВС предусматривалось распределение инженерных бригад РВГК для решения задач по своему предназначению на различных ТВД. Так, 72-я и 233-я бригады - Западный ТВД; 73-я и 77-я бригады - Юго-Западный ТВД; один дивизион 85-й бригады - Южный ТВД; 3-й дивизион 85-й бригады - Дальневосточный ТВД.

Полигон Капустин Яр, несмотря на слабую по тем временам обустроенность, напряженную, порой изнурительную боевую учебу, жару летом и пронзительные холодные ветры зимой, пыльные бури, привозную воду, угрожающие вспышки дизентерии (чего стоит только одна знаменитая «труба Каца» - полковника медицинской службы) и прочие невзгоды, оставил самые теплые воспоминания. Для многих молодых офицеров, да и солдат, полигон и служба в ракетных бригадах были удивительной школой жизни. Здесь не только осваивалась ракетная техника, но и формировались люди, закалялись их характер и воля. На должную высоту вознеслись чувство долга, ответственность за выполнение возложенных обязанностей, исполнительность, профессионализм и дух коллективизма. И в этом громадная заслуга командиров и начальников, которые так умело и грамотно подбирали каждого офицера на свое место.

Создание полигона Капустин Яр связано с именем генерала Василия Ивановича Вознюка. Это, несомненно, легендарная фигура. Решая сложные организационные и технические задачи, он много сделал для того, чтобы военнослужащие, гражданский персонал жили и трудились в приемлемых, а затем и в нормальных условиях. Ему удалось в строго регламентированные сроки не только наладить работу полигона по предназначению, но и превратить жилой городок (ныне город Знаменск) в голых заволжских степях в прекрасный город-сад. Как мудрый руководитель, он часто проводил встречи с офицерским составом всех уровней, с привлечением своего управленческого аппарата. На этих встречах оперативно, здесь же в присутствии всех офицеров, принимались решения по назревшим проблемам. Он лично вникал в любой вопрос. Для него мелочен не существовало, если дело касалось служебных вопросов и особенно интересов людей, их нужд и запросов.

Весной 1957 года 3-й дивизион 85-й бригады, освоивший ракету Р-5М и подготовленный к самостоятельной работе, несколькими эшелонами убыл к своему новому месту дислокации на Дальнем Востоке. Мне вручили «мандат» быть на период передислокации медицинским врачом эшелона, предварительно разъяснив мои задачи, ответственность и порядок действий в особых ситуациях. Так принимались решения, когда другого выхода не было. А впереди предстоял путь, как оказалось, длительностью 22 суток.

Дальний Восток встретил нас теплой и солнечной весенней погодой. Рекогносцировочная группа, прибывшая в прошлом году, многое сделала. По крайней мере, каждому подразделению были определены места размещения личного состава, вооружения и военной техники, а также семей военнослужащих. К радости семейных, для личного обустройства им представлялась возможность получить из гарнизонных окружных складов во временное пользование некоторые предметы из мебели: кровать, табуретки, стол и др.

Впереди предстоял громадный объем работ по дальнейшему обустройству, строительству своими силами паркогаражных сооружений и многих других объектов необходимой войсковой инфраструктуры. Мне, как офицеру, окончившему военно-инженерное училище, в помощь инженерной службе было поручено строительство из шлакобетона довольно вместительного сооружения для автотракторной техники. Затем последовали подготовка и бетонирование площадок под пусковые устройства, проведение взрывных работ и многое другое, что было в силах и возможностях сделать подразделениям дивизиона. Практически весь офицерский состав дивизиона с привлечением остального личного состава выполнил огромный объем работ по обустройству и подготовке дивизиона, затем и полка, созданного на его основе, для решения задач по предназначению.

Следует отметить, все работы по созданию боевых стартовых позиций проводились в условиях особого режима. Для ознакомления с режимной воинской частью и ее обустройством прибыл лично командующий войсками округа генерал В.А. Пеньковский. Как обычно, знакомство началось с посещения казарм, где размещался личный состав. В то напряженное время все внимание было сосредоточено, прежде всего, на объектах специального назначения, и в казармах, порой, могли быть отклонения от уставного порядка. Командующий был, естественно, недоволен и высказал офицерам дивизиона все, что посчитал нужным. Степан Тимофеевич Генералов по своей военной природе был жесткий и требовательный «уставник» и, конечно, такое начало знакомства командующего войсками ДВО с ракетной частью было для него неприятным. В той сложной и напряженной ситуации все его мысли витали там, где создавались стартовые позиции и сооружения для размещения вооружения и военной техники. Он выдержал гнев старшего начальника и твердо предложил:

- Товарищ командующий, здесь мы сами наведем порядок. Я предлагаю посмотреть все то, что мы создали своими силами.

Дальнейший осмотр рассеял все возникшие сомнения относительно состояния дел в ракетной части. Командующий остался доволен и, уезжая, поблагодарил Степана Тимофеевича и весь личный состав за выполненный объем работ по приведению части в боевую готовность, а также пообещал оказать всю возможную помощь. Правда, тем командирам, кто допустил промахи в уставном порядке, независимо от характера, сложности и срочности решаемых задач, пришлось в полной мере прочувствовать требовательность своего уважаемого командира.

Сложность того периода была и в том, что одновременно со строительными работами шла полным ходом боевая подготовка. Она не отменялась, ибо войско без нее может превратиться в рабочую команду со всеми вытекающими негативными последствиями. Этого допускать нельзя. И наши славные командиры принимали все меры, изыскивали любую возможность для учебы и воспитательного процесса своих подчиненных. Так что нагрузка порой была на пределе.

Вскоре прибыли и специальные организации для капитального строительства объектов ракетного полка. Работы приобрели новый масштаб уже на промышленной основе. Помнится случай, по просьбе начальника УНР мне было поручено командиром части провести взрывные работы на одной из невысоких сопок (примерно высотой 100 м). Это облегчило бы затем извлечение щебня для приготовления бетона. Задача была решена удачно, и начальник УНР пригласил меня вместе с ним отобедать. На наскоро сбитом из досок столе появилась свежесваренная рыбка, солдатский суп, хлеб и компот. Полковник за обедом вел с нами непринужденную беседу. Мне особенно бросилась в глаза его довольно поношенная форма. Я набрался смелости и спросил:

- Товарищ полковник, извините меня, пожалуйста. Скажите, у Вас, видимо, сроки носки формы одежды более длительные, чем в строевых частях?

На мою, прямо скажем, непреднамеренную бестактность, нарушение всякой субординации он добродушно и с искренней улыбкой ответил:

- Сынок, мы сейчас выполняем задачи чрезвычайной государственной важности, причем сроки завершения работ поставлены очень жесткие. Вот решим задачи, чтобы ваша часть смогла полностью стать боеготовой, тогда и пошьем себе новую форму.

С той поры времени прошло много, и его фамилию, к большому сожалению, память не сохранила. Однако, пример высокой офицерской ответственности полковника Советской армии у меня сохранился на всю жизнь.

Целенаправленный и напряженный трехлетний труд воинского коллектива увенчался успехом - ракетный полк заступил на боевое дежурство. Стартовая батарея, которой в ту далекую пору довелось мне командовать, первой заступила на боевое дежурство и несла его бессменно целый месяц. Такой бессменный срок боевого дежурства, конечно, далеко запредельный. Со временем в РВСН боевое дежурство примет системный, глубоко продуманный характер и станет основой их жизнедеятельности, обеспечивающей в любых условиях выполнение поставленных задач в предельно короткие сроки.

Моя военная служба в 3-м дивизионе 85-й инженерной бригады РВГК, на основе которого был сформирован ракетный полк, завершилась в 1960 году. Давняя мечта получить высшее образование в вузе РВСН, наконец, осуществилась. Трем офицерам командир полка такое право предоставил. До постановки полка на боевое дежурство такой возможности офицеры не имели. Просто никого не отпускали. Кроме того, каждый кандидат на дальнейшую учебу обязан был подготовить себе замену. В напутствие нам Степан Тимофеевич Генералов сказал:

- Торопитесь, товарищи офицеры! Если не верну вас с вокзала, то считайте, что успели уехать.

После окончания среднего военного училища прошло 6 лет, а средней школы - 10. Многое из багажа знаний позабылось. И мы, счастливчики, рассчитывали, что за 10 суток дороги до г. Рига нам удастся в поезде плотно позаниматься математикой, физикой и другими предметами. Но наши расчеты не оправдались. Плацкартные вагоны были страшно перегружены сверх всякой нормы. И нам, офицерам, ничего не оставалось, как поделиться своими местами с гражданскими семьями. К счастью, в Рижском высшем военно-инженерном училище нам предоставили месяц для личной подготовки. И она оказалась весьма полезной.

Сегодня, возвращаясь к прошлому, невольно в памяти возникает образ первой учительницы и первого командира боевой части. Они закладывают кирпичики в души своих учеников и своих подчиненных, как бы формируют основу в твоем сознании и поведении на той дороге, которая называется ЖИЗНЬ.

Командир дивизиона подполковник Степан Тимофеевич Генералов, по моему представлению, яркий образец русского офицера. Для него интересы Вооруженных Сил и страны всегда стояли на первом месте. Подобные люди принадлежат к светлым личностям прошлого бурного времени, требующего разумной, допустимой для своего ранга доли права и меры ответственности. Он обладал не только даром военачальника, но и умом государственного человека. Войну он прошел на передовой в противотанковой артиллерии, то есть там, где на практике воплощались малые и большие замыслы. При многообразии задач требовалась постоянная и всесторонняя оценка настоящей и прогнозируемой обстановки для принятия решений. И его решения были настолько дальновидны и практичны, что и сегодня, заглядывая в то далекое время, приходится удивляться его практической смекалке. Он умел все - верно рассчитать, распределить силы и средства и распорядиться, что и почему, кому, где, как и к какому сроку сделать, о чем и в какие сроки докладывать, с кем взаимодействовать. Он не был нянькой, но знал каждый день, кто какие решает задачи и в каких условиях. Было порой поразительным, что именно в трудную минуту, в осложнившейся ситуации, ночью или на рассвете, в любую погоду Степан Тимофеевич (в то время, конечно, так мы его не называли) тут как тут. Мы удивлялись, как он мог догадаться, что именно в этой ситуации он как командир так необходим своим подчиненным, чтобы развязать тот «узел», который находится в его власти.

В те довольно напряженные времена он внимательно следил за настроением в подразделениях и чувствовал пульс вверенной ему части, своевременно принимал меры к восстановлению и поддержанию морального духа личного состава. И делал он по принципу: каждый молодец решает на свой образец, но не во вред службе и достоинству подчиненных. Хотя некоторые уроки его воспитания были иногда своеобразные и запоминающиеся. Один такой пример. Когда Степан Тимофеевич находился в отпуске, его заместитель подполковник Демидов принял решение на стартовой позиции забетонировать площадку под основание пускового устройства. По его приказу завезли щебень, песок, цемент, а мне было приказано в течение нескольких суток провести работы и доложить. В инженерном училище нас учили этому делу и тонкостям, от которых зависит качество и прочность бетона. Завезенный щебень оказался по своей структуре породой рыхлой и по моей оценке непригодним для столь ответственного фундамента под стартовый стол. Необходимо было перед началом работ провести анализ бетона и получить соответствующее заключение. Об этом я и доложил подполковнику Демичову. Он выслушал меня и сказал:

О чем ты говоришь? Цемент марки 500 (тогда он только появился). Никаких анализов! Приступайте к работам!

Все было выполнено в срок. Когда из отпуска возвратился Степан Тимофеевич и узнал по каким-то своим каналам про эту ситуацию, то был очень возмущен. И вот перед его очами предстали подполковник Демидов, старший лейтенант Малашенков и ефрейтор Похилько, Степан Тимофеевич начал с того:

Товарищ Похилько, ну эти два начальника могли и не знать, как надо готовить бетон. А вы же ефрейтор. Прежде чем что-то делать, нужно же думать головой!

Демидов попытался обратиться к командиру, но тот повелительно остановил его:

Товарищ Демидов, вы пока помолчите. Я ведь разговариваю с ефрейтором Похилько...

Такие эпизоды запоминались на долгие годы и с большой пользой для дела.

Подполковник С.Т. Генералов получил очередное воинское звание полковник и возглавил в 1959 году ракетный полк, созданный, как уже упоминалось, на базе 3-го дивизиона 85-й инженерной бригады РВГК. Вскоре стала формироваться на Дальнем Востоке ракетная дивизия, и он был выдвинут на должность заместителя командира этой дивизии.

Удивительный был командир, порой жесткий, но великолепный психолог и педагог, без чего не может состояться настоящий командир.

После завершения службы он уехал на постоянное место жительства в город Сталинград, где и обрела его беспокойная и мудрая душа вечный покой. К сожалению, как в свое время метко подметил В.И. Немирович-Данченко: «У нас, чтобы быть оцененным, чтобы получить только ему принадлежащее по праву, нужно умереть».

О каждом командире можно многое рассказать. Все заслуживают доброй памяти, потому что жизнь и экстремальные условия наиболее ярко высвечивают их сущность и человеческие качества, их отношение к делу и Отечеству , насколько они благородны и нравственны, что они стоят как руководители и можно ли им доверять управлять людьми и вести их на поле брани.

С теплотой и большой благодарностью я вспоминаю своих старших начальников: в бригаде - Л.С. Гарбуза, А.П. Коваленко, В.В. Бутылкина; в дивизионе - Г.И Жбанкова, В.В. Васильева; командиров стартовой батареи А.А. Зеньковского, И.М. Кирилова; начальников отделений Б.П. Коржа, Ю. Пименова, А. Соколова, Н А. Климова. А. Артикульного, Романова и моих сверстников офицеров Ф.А. Добрякова, В.С. Федоренко, В. Павлова, Ф. Митичкина, а также сержантов и солдат Орлова, Жвакина, Ломакина, Кучина, Бучина, Краусова, Дорфмана и многих других, с кем были связаны те удивительные первые годы офицерской службы и познания практических основ военной науки.

Несколько слов о самых близких моих друзьях.

Фридрих Алексеевич Добряков в дивизионе, а затем в полку и дивизии был профессионалом-ракетчиком высокого уровня, пользовался среди офицеров и у начальников заслуженным авторитетом. Большой вклад внес в совершенствование и развитие системы эксплуатации ракетного вооружения и техники. После расформирования дивизии продолжил свою военную службу на Тихоокеанском флоте. И здесь он также успешно, профессионально исполнял свой воинский долг. Его ратный труд отмечался многократно командованием, в том числе и командующим флотом. Встретились мы лишь спустя более сорока лет после совместной службы в 3-м дивизионе. Наши оценки и воспоминания о прошлых годах службы оказались одинаковы. Да по-другому и быть не могло. После завершения военной службы он избрал для постоянного места жительства славный древнейший русский город Псков, где и проживает со своей женой Тамарой верным и надежным другом.

Василий Сергеевич Федоренко, как и Добряков, получил в Камышинском военном училище добротную подготовку и успешно выполнял в двигательном отделении стартовой батареи свои обязанности. По природе своей богатырского телосложения, весельчак и душа коллектива, он легко переносил трудности военной службы и, казалось, для него нет непреодолимых задач. Это ему удалось в критической ситуации перекрыть заправочный вентиль на ракете, из которого вдруг хлынул жидкий кислород с температурой минус 183°С. Реальная катастрофа была предупреждена. Самого спас защитный костюм и меховые перчатки. Пострадали лишь руки, с которых слезла кожа. Но это был самый удачный вариант из всех возможных последствий при работе с жидким кислородом. После расформирования 45-й дивизии Василий Сергеевич руководил на Дальнем Востоке одним из военкоматов. По завершении военной службы обосновался со своей семьей и верным другом в жизни Галиной в городе Белгород. К сожалению, этот славный богатырь очень рано ушел из жизни, оставив о себе самые теплые воспоминания как о человеке и офицере высокой чести и воинского долга.

Все ли в реальной нашей офицерской жизни было только в превосходной степени? Может быть, ветераны склонны к идеализации прошлых событий, условий службы и отношения к ней офицерского корпуса России? Разве не было грубостей, определенного насилия и социальной неустроенности? Безусловно, было и такое, это - реальная действительность. Но это малая часть всей правды, да и правда у каждого может быть своя. И с этим спорить, видимо, нет нужды. Однако большая правда заключается в тех свершенных делах, которые позволили создать в исторически короткие сроки ракетно-ядерный щит государства. В значительной степени именно благодаря ему была предотвращена реальная угроза третьей мировой войны. Офицерский корпус сделал все возможное, что от него зависело. И в мирное время есть условия и место для подвига. По этому поводу замечательные мысли высказывал Маршал Советского Союза Г.К. Жуков: «Подвигом следует считать лишь те самоотверженные действия, которые преследуют общественно значимые цели, вызваны чувством любви к Родине, ответственностью за ее судьбу и совершаются они сознательно, во имя людей, высоких идеалов».

Не могу не упомянуть об офицерских женах наших боевых подругах. Моя жена, Ольга Михайловна, жены моих друзей и подавляющего числа знакомых мне офицеров шли рядом с нами и были надежной опорой. Разве можно было без их понимания и душевной поддержки в то напряженное время работать с полной отдачей сил и высоким подъемом. Те короткие часы и минуты, которые нам удавалось проводить вместе с семьей, были прекрасными. Мы были молоды, любили, и нам отвечали взаимностью. Это они в значительной степени создавали хороший настрой и укрепляли нашу уверенность в важности тех задач, которые решались в войсках. Вот кто достоин не только доброй памяти, но и создания памятника.

Совершенно справедливо звучат и сегодня мысли, которые высказывали многие военачальники, историки прошлых столетий. Действительно, армия должна быть школой, вырабатывающей твердые, непоколебимые характеры. Благородное искусство управления войсками не должно выродиться в простое и нехитрое ремесло командования. Из армии не должен уйти дух великий, движущий войска на подвиги. И нельзя, очевидно, забывать, что высокое, благородное искусство было доступно лишь истинно военным людям - рыцарям долга и чести. Управлять и водить войска к победам может только тот, в ком бьется сердце настоящего витязя, чья непреклонная воля не гнется в тяжелые часы испытаний. Кто умеет жить жизнью своих подчиненных, кто близок к ним и пользуется их искренней любовью. Кто сам может подать пример рыцарского благородства и честного исполнения своего долга.

Сегодня не мешало бы понять, как это понимали всегда, что для успехов на поле брани мало одних качеств солдата, нужны и качества военачальника. К сожалению, немалая категория лиц полагает, что создать военачальника можно путем одного образования, чтением различных ученых трудов о военном деле, слепым копированием слепков с иностранных армий, по их образцу и подобию, с тех, кого русское войско в свое время не раз побеждало. И беда некоторых военных теоретиков в том, что они военное дело, как им кажется, знают, да оно их не знает. Тяжелое военное дело требует от своих представителей, прежде всего, великих качеств - самоотвержения и самоотречения. И эти качества не прививаются только книгами, а вырабатываются путем примера и воспитания под руководством достойных и авторитетных военных руководителей.

Как бы ни трудна была военная служба и социально слабо обеспечена в те уже далекие послевоенные годы, она была привлекательной, уважаемой и высокопатриотичной. Беда, когда офицеры бегут из армии, ищут более выгодное место под знаменем долларовых купюр. И происходит это, главным образом, потому, что сегодняшние трудности и думы о завтрашнем дне влияют на их убеждения и воинский дух. Вознаграждение за службу должно быть достаточным и достойным для жизни и содержания семьи, если мы хотим иметь настоящую армию. Престиж военной службы слишком упал. Военные люди, рядовые и сержанты, особенно командиры в званиях полковник и в большей степени генерал, порой в средствах массовой информации представляются в уродливом и насмешливом виде. Возникает вопрос, кому это надо? Правда нужна, нет вопроса, потому что армия есть детище народа, и он должен знать все о своей армии. Однако неразумно все подряд, без разбора смешивать и обобщать. Надо понимать, что у каждого нерадивца, злодея и преступника есть фамилия, имя и отчество. И здесь для всех на равной основе действует бескомпромиссно и справедливо «господин закон», который оберегает честь и достоинство гражданина страны. И воинское звание здесь ни при чем.

Проблемы офицерства и старой, и новой армии чрезвычайно созвучны. Важно через знания, воспитание, заветы и традиции унаследовать дух и ценности предшествующих поколений, восстановить офицерскую преемственность, вернуть звание офицера на должную высоту . Нужно, чтобы служение России в офицерском мундире было делом чести, чтобы офицер знал и чтил свой исторический кодекс чести и мог бы с гордостью говорить: «Я, русский офицер, честь имею!»

К этому призывал нас, граждан Великой России, Президент Российской Федерации, Верховный Главнокомандующий Вооруженными Силами В.В. Путин «У нас нет права быть «Иванами, не помнящими родства». Мы не должны забывать ничего. Мы должны знать свою историю, знать ее такой, какая она есть. Извлекать из нее уроки, всегда помнить о тех, кто создал Российское государство, отстаивал его достоинство, делал его великим, мощным, могучим. Мы сохраним эту память, и мы сохраним эту связь».