А.И. Ясаков

«Роза» Советского Заполярья. Исторический опыт проведения натурных испытаний стратегического ракетно-ядерного оружия в период берлинского кризиса 1961 года

© 2024 Автор(ы). Статья в открытом доступе по лицензии Creative Commons (CC BY).  

Наш адрес: ruzhany@narod.ru

Вооружение и военная техника:  История и современность

   

«Роза» Советского Заполярья.
Исторический опыт проведения натурных испытаний стратегического ракетно-ядерного оружия в период берлинского кризиса 1961 года

Источник: Наука. Общество. Оборона. 2024. Т. 12. №2. С. 00-00.
УДК: 94(470)«1961»+358.111.6+623.4.018/082
DOI: 10.24412/2311-1763-2024-2-00-00

ВВЕДЕНИЕ

2 ноября 2023 г. Президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин подписал закон, согласно которому Россия отозвала ратификацию Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний, заключённого в 1996 году. Главной причиной данного шага стал тот факт, что Соединённые Штаты Америки до сего дня указанный Договор не ратифицировали. Более того, по всем формальным признакам они готовы возобновить проведение таких испытаний с целью совершенствования своих наступательных вооружений, что, безусловно, вызовет ответные действия нашей страны.

Вероятность развития ситуации в этом направлении достаточно высока. В связи с чем исторический опыт проведения в эпоху кризисов подобных экспериментов Советским Союзом, в первую очередь испытаний стратегических ядерных вооружений, как демонстративно-предупредительных воздействий на потенциальных противников, вполне может стать частью исходных данных, которые обычно формируются в ходе подготовки и выработки соответствующих государственных решений. И знаковыми в этом ряду, безусловно, стоят натурные испытания ракет средней дальности Р-12, проведённые Вооружёнными Силами СССР в период Берлинского кризиса 1961 года и являвшиеся на тот момент важной частью демонстрации Советским Союзом мощи своих ядерных вооружений и одновременно своего могущества.

Актуальность и значимость изучения указанного опыта дополнительно стимулируется отсутствием в исторической литературе работ, основательно исследовавших данный вопрос.

БЕРЛИНСКИЙ КРИЗИС 1961 ГОДА
И СОВЕТСКИЕ ЯДЕРНЫЕ ИСПЫТАНИЯ

Для высшего советского партийного и государственного руководства конец 1960 – начало 1961 гг. ознаменовались ожиданием существенных перемен в мировой политике. Связаны они были с результатами выборов в США, где в ноябре 60-го победу над республиканцами, «балансировавшими на грани» войны и мира восемь предшествующих лет, одержал молодой демократ Джон Кеннеди. В первую очередь такие ожидания касались «германского вопроса» и статуса Западного Берлина, занимавших в международных отношениях того времени одно из важнейших мест ¹.

Лидер советского государства Никита Сергеевич Хрущёв очень надеялся, что инициированные лично им предложения бывшим союзникам по антигитлеровской коалиции о подписании мирного договора с обеими Германиями (ГДР и ФРГ) и о превращении Западного Берлина в так называемый вольный город, если и не найдут сразу полной поддержки новой американской администрации, то хотя бы сдвинут решение этих острых проблем с мёртвой точки. Однако Дж. Кеннеди не оправдал советских ожиданий.

В апреле 1961 г., сразу после триумфального полёта советского космонавта Юрия Алексеевича Гагарина в космос, он санкционировал проведение десантной операции против обрётшей недавнюю независимость Кубы. На личной встрече лидеров СССР и США в Вене, состоявшейся 3-4 июня 1961 г., хоть и молодой, но амбициозный американский президент однозначно дал понять, что в германском вопросе от предыдущей позиции США и консолидированного ими Запада не отступит ни на йоту. Тем более ни при каких условиях не примет советских предложений по Западному Берлину, поскольку этот город, как и Западная Европа в целом являлись гарантией безопасности самих Соединённых Штатов. И поэтому Западный Берлин американцы со своими союзниками готовы были защищать с оружием в руках ².

То же самое по возвращению из Вены Дж. Кеннеди повторил всему миру в своём выступлении по радио и телевидению 7 июня ³.

Реакция Н.С. Хрущёва последовала очень быстро. 11 июня в центральной прессе были опубликованы памятные записки, вручённые советским лидером американскому президенту при их венской встрече. В том числе по германскому вопросу. Предложения по нему, по большому счёту, повторяли ноты Советского правительства от 27 ноября 1958 г. о необходимости скорейшего заключения мирного договора с Германией и о превращении Западного Берлина в демилитаризованный нейтральный «вольный» город ⁴.

Спустя 4 дня, Н.С. Хрущёв, выступая по радио и телевидению, заверил мировое сообщество, что германский вопрос в текущем моменте заключался даже не в проблеме, подписывать или не подписывать мирный договор, но лишь в том, будет ли он заключён с двумя существующими германскими государствами – ГДР и ФРГ, или только с ГДР, плюс какие страны в этом будут участвовать ⁵. Подписание же мирного договора между СССР и ГДР влекло за собой, о чём неоднократно заявляло советское руководство, передачу прав Советского Союза по контролю над коммуникациями западных держав, определённых Потсдамской конференцией, правительству ГДР. И этот акт, дай на него согласие коллективный Запад, означал бы по большому счёту лишь одно – признание западными державами Германской Демократической Республики, от чего они категорически отказывались со дня её образования в октябре 1949 года. Решимость же Н.С. Хрущёва довести при отказе Запада свои предупреждения до конца слышалась однозначно. И она вновь, как и в ноябре 1958 г., была воспринята лидерами западного мира в качестве ультиматума. Причём первым голосом, как и тогда, возопил канцлер ФРГ К. Аденауэр, тут же призвавший своих англосаксонских патронов «стоять твёрдо» и «дать отпор» советской угрозе.

Масла в огонь разгоравшегося политического конфликта подлило выступление Н.С. Хрущёва 21 июня на заседании в Кремле, посвящённом 20-летию нападения Германии на Советский Союз. Глава государства, вновь остановившись на германском вопросе, предупредил Запад в категоричной форме:

«Мы уже не раз напоминали руководителям Федеративной Республики Германии о пользе благоразумия. Неужели вы, господа, забыли бесславный опыт своих предшественников и хотите повторить его? Попытаться повторить его вы, конечно, можете. Но это будет началом вашего конца. Теперь не те времена, что двадцать лет назад. Теперь не только германским реваншистам, но и всем, кто попытался бы поддержать их в новой авантюре против нас, пришлось разделить бы участь Гитлера» ⁶.

Мир залихорадило…

Советское же руководство, учитывая существовавшие и потенциальные западные угрозы, в течение июля-августа месяцев поочерёдно приняло целый комплекс последовательных решений, направленных на демонстрацию военной мощи и своей решимости, на всестороннюю поддержку Германской Демократической Республики, на согласование позиций по противодействию Западу и консолидацию с союзными государствами, на повышение боевой готовности Вооружённых Сил и, в первую очередь, западной группировки войск, а также соединений и частей ядерного сдерживания.

Первым из указанного перечня Президиум ЦК КПСС 6 июля принял решение о возобновлении в СССР испытаний ядерного оружия. Через четыре дня об этом глава советского государства объявил ведущим советским атомщикам на закрытой встрече в Кремле. В условиях лета 61-го выход из моратория на ядерные испытания, действовавшего с ноября 1958 г., был обусловлен следующими необходимостями:

• сократить значительный разрыв с Соединёнными Штатами, которые в предшествующий период за счёт гораздо большего по сравнению с СССР числа проведённых испытаний (196 против 83) добились и закрепили внушительные в этой области вооружений технологические преимущества [1, с. 24];
• провести испытания ядерных зарядов для всех классов ракет, а именно:
• новых межконтинентальных ракет Р-7А, Р-16, Р-9А, Р-26 без которых такие ракеты не могли быть приняты на вооружение и развёрнуты с целью обеспечения гарантированного поражения объектов на территории США в случае войны;
• ракет средней дальности Р-12, Р-14, РТ-1;
• баллистических и крылатых ракет морского базирования Р-11ФМ, Р-13, Р-21, П-5, П-7;
• крылатой ракеты воздушного базирования большой дальности Х-22;
• ракет тактического и оперативно-тактического назначения «Луна» и Р-11М, соответственно;
• зенитных управляемых ракет 207Т и ракет противоракетной обороны ⁷.
• продемонстрировать миру и, прежде всего, потенциальным противникам, способность советского ядерно-оружейного комплекса создавать заряды огромнейшей разрушительной силы, в несколько десятков и даже сотен мегатонн т.э., а также их наличие у СССР; в совокупности со спланированным на август вторым пилотируемым полётом советского космического корабля-спутника Земли «Восток-2», решение о котором было принято в тот же день, 6 июля, подобная демонстрация направлялась на элиминацию любых агрессивных замыслов даже самых рьяных англосаксонских политических и военных ястребов ⁸;
• впервые в государственной практике осуществить проверку ядерного боезапаса страны (серийных зарядов) и отработать боевое применение ядерного оружия различными видами Вооружённых Сил [2, с. 178].

В добавление к перечисленному, советское руководство было осведомлено через разведывательные органы о серьёзной подготовке США к проведению новой серии своих испытаний и о том, что Штаты начнут их тотчас же, как только закончат подготовительный этап. Поэтому вослед принятому решению о возобновлении советских ядерных испытаний молниеносно составленной программой назначили большую серию испытаний ядерных вооружений различных классов и мощностей на трёх полигонах министерства обороны СССР. На Учебном полигоне № 2 в районе Семипалатинска, на Государственном центральном полигоне № 6 на Новой Земле (далее – ГЦП № 6) и на Государственном центральном полигоне в местечке Капустин Яр, Астраханской области (далее – ГЦП).

Порядок и сроки выполнения задач до исполнителей был доведён постановлением ЦК КПСС и Совета министров СССР от 11 августа 1961 года. Испытаниям подлежали как опытные (разработанные и разрабатываемые) заряды, так и серийные, находившиеся в боевом составе Советской Армии.

На первом этапе полигонных испытаний подлежало провести боевые пуски нескольких ракетных комплексов, в том числе стратегического назначения с ракетой Р-12, обладающей дальностью доставки боевого блока в 2000 км, и способной поражать важнейшие объекты противника на различных театрах военных действий. Ответственность за проведение натурных испытаний ядерных вооружений возлагалась на Министерство обороны и Министерство среднего машиностроения СССР. Их подготовка к выполнению поставленных руководством задач началась загодя.

ОБОРУДОВАНИЕ РАЙОНА ЦЕЛИ НА ОБЪЕКТЕ «700»

Первым к исполнению поставленных Партией и Правительством задач летом 1961 года приступил Государственный центральный полигон № 6 Министерства обороны СССР на архипелаге Новая Земля. Он же – объект «700», именованный так в руководящих документах высшего уровня того времени. Его командование и личный состав обязывались обеспечить успешное проведения испытаний всех образцов ядерного оружия, определённых военно-политическим руководством страны, поэтому строительная и подготовительная деятельность северного полигона началась уже в первой половине июля 1961 года.

Задачи по совокупности предстоявших работ начальник ГЦП № 6 генерал-майор артиллерии Г.Г. Кудрявцев получал лично от министра среднего машиностроения Е.П. Славского на совещании в министерстве. Детализация задач и демонстрация утверждённой Правительством схемы испытаний на сентябрь 1961 года прозвучали тогда же от начальника Управления разработки и испытаний ядерных боеприпасов МСМ Н.И. Павлова. Датой готовности полигона к работам определялось 1 сентября [3, с. 306].

Главными задачами полигона в период подготовки к комплексу ядерных испытаний стали: организация системы телеуправления регистрирующей аппаратуры опытного поля, связи и взаимодействия между пунктами управления, отдельными частями и подразделениями, обеспечение общей и радиационной безопасности, гидрометеорологическое, специальное авиационное, материально-техническое обеспечение учений, охрана и оборона района учений с моря и воздуха.

Для комплекса воздушных ядерных взрывов, в том числе обеспечиваемых ракетами Р-12, на Северном острове архипелага была выделена зона «Д» в составе нескольких площадок [4, с. 411-413]:

1. Площадка «Д-1» с причалом, в бухте Митюшиха, служившая временной тыловой базой в период оборудования опытного поля и в ходе испытаний. На ней размещались укрытия для транспортных средств и техники, источники электроэнергии, запасы материальных средств.
2. Площадка «Д-2» – собственно опытное (боевое) поле, оно же – испытательная зона, с приборными стендами и сооружениями, находящаяся восточнее м. Сухой Нос.
3. Площадка «Д-4» на острове Митюшов с размещённым на ней ретранслятором, предназначенным для передачи сигналов управления от командного пункта автоматики на аппаратуру опытного поля.
4. Площадка «Д-8», расположенная на Южном острове архипелага, на полуострове Панькова Земля, в районе губы Грибовая. На площадке в прочных обвалованных казематах размещался командный пункт автоматики (КПА) по управлению аппаратурой опытного поля, а также комплекс жилых и подсобных зданий и сооружений. «Д-8» от центра испытательной зоны «Д-2» отделяло расстояние в 93 км.

Для проведения физических наблюдений на границах опытного поля «Д-2» устанавливались спаренные оптические пункты наблюдения, представлявшие собой наземные металлические сооружения с иллюминаторами, и приборные стенды для самописцев давлений. В каждом оптическом пункте наблюдения в свою очередь размещались: скоростные камеры, специальные киносъёмочные аппараты, аэрофотоаппараты, аппаратура регистрации фаз ядерного взрыва. Комплекс такой регистрирующей и измерительной аппаратуры позволял определять значение полного тротилового эквивалента, координаты центра взрыва, геометрические и временные параметры внешней картины взрыва.

Кроме того, для приёма по радио командных сигналов, а также для управления регистрирующей аппаратурой, расположенной непосредственно на опытном поле, и обеспечения её электропитанием в каждом оптическом пункте наблюдения устанавливалась аппаратура радиоавтоматики и необходимое количество аккумуляторов. Рядом с пунктами – передвижная электростанция.

Непосредственно на опытном поле развёртывалось большое количество фотоиндикаторов, предназначенных для измерения интегральных доз гамма-излучения.

Оборудование площадки «Д-2» должно было надёжно обеспечить решение задач при взрыве головных частей в прямоугольнике рассеяния 12×14 км.

Управление всеми воздушными испытаниями, в том числе и стратегических ракет средней дальности Р-12, планировалось осуществлялось с двух командных пунктов. С КПА на полуострове Панькова Земля и с объединённого командного пункта (ОКП), действующего на основной базе полигона в губе Белушья.

Ответственность за обеспечение всем необходимым комплекса сентябрьских испытаний на северном полигоне, за безопасность гарнизона и населения близлежащих районов возлагалась на:

• начальника 6-го управления ВМФ контр-адмирала Фомина Павла Фомича;
• начальника полигона генерал-майора артиллерии Кудрявцева Гавриила Григорьевича;
• заместителя начальника полигона по НИР инженер-капитана 1 ранга Рахманова Василия Васильевича;
• начальника штаба полигона капитана 1 ранга Стерлядкина Александра Яковлевича.

Для обеспечения испытаний определялись:

• 6-е Управление ВМФ;
• научно-испытательная часть, штаб, служба связи, специальная авиация, гидрометеослужба, служба общей и радиационной безопасности, политотдел, бригада кораблей, тыл и служба режима Государственного центрального полигона № 6;
• морской филиал 12-го Центрального научно-исследовательского института (далее ЦНИИ-12) Министерства обороны СССР, начальник филиала – инженер-контр-адмирал Яковлев Юрий Сергеевич;
• в качестве сил и средств по охране и обороне района учений с моря и воздуха – корабли Северного флота под общим командованием представителя флота контр-адмирала Марковского Владимира Ивановича и авиация 4-й дивизии ПВО 10-й воздушной армии, врио командира дивизии полковник Суворов Анатолий Георгиевич.

Мероприятия, проводившиеся на Новой Земле в рамках обеспечения планируемых пусков стратегических ракет средней дальности Р-12 с боевыми головными частями, являлись составной частью огромного комплекса подготовительных работ, осуществлявшихся полигоном и привлекавшимися воинскими формированиями в рамках общей государственной программы подготовки территории ГЦП № 6 к предстоявшим ядерным испытаниям.

Непосредственная подготовка к пуску Р-12-х возлагалась на Ракетные войска страны, чьему руководству предстояло приступить к выполнению определённых Партией и Правительством задач в кратчайшие сроки. Указания на этот счёт Главнокомандующий Ракетными войсками Маршал Советского Союза К.С. Москаленко получил от Маршала Советского Союза А.А. Гречко, первого заместителя министра обороны СССР, лично.

УЧЕНИЕ «РОЗА»: ОТ ЗАМЫСЛА К РЕАЛИЗАЦИИ

26 июля 1961 г. Главным штабом Ракетных войск (далее – ГШ РВ) и Главным управлением ракетного вооружения (далее – ГУРВО) был разработан «План мероприятий по обеспечению пусков ракет в соответствии с указаниями Министра обороны Союза ССР». Подписанный заместителем Главнокомандующего Ракетными войсками генерал-полковником В.Ф. Толубко, План тем же числом утвердил Маршал Советского Союза А.А. Гречко ⁹. Документ определял перечень первоочередных задач, обязательных к выполнению в период до 25 августа 1961 года.

Такими задачами являлись:

• создание комиссии для руководства пусками ракет в составе представителей Генерального штаба, ГШ РВ, 12 Главного управления Министерства обороны (далее – 12 ГУ МО), ГУРВО и промышленности;
• оборудование района цели на объекте «700» и разработка программы физических наблюдений;
• проведение рекогносцировки с целью выбора полевого позиционного района для пуска ракет и оборудование в нём двух стартовых площадок, подъездных путей, мест для развёртывания измерительной аппаратуры и помещений для размещения личного состава;
• подготовка для выполнения боевых задач боевых расчётов 181-го ракетного полка и 331-й ремонтно-технической базы (далее – ртб) из состава 50-й ракетной дивизии 43-й ракетной армии, их техническое обеспечение и передислокация в район пуска со штатными комплектами наземного оборудования;
• осуществление геодезической привязки стартовых столов (пусковых установок), уточнение координат цели, организацию метеорологического обеспечения пусков; подготовку исходных данных для пусков ракет;
• обеспечение безопасности в позиционном районе, по трассе полёта и в районе цели с разработкой соответствующего плана мероприятий;
• обеспечение руководства и личного состава привлекаемых частей и подразделений всеми видами необходимой связи, транспортом, питанием, медицинским и торгово-промышленным обслуживанием;
• аренда у министерства путей сообщения девяти купейных пассажирских вагонов и одного вагона-ресторана для размещения офицерского и инженерно-технического состава и подача вагонов в район пусков ракет;
• обеспечение выплаты полевого довольствия офицерам, военнослужащим сверхсрочной службы, рабочим и служащим за всё время работы в размере 60% установленных должностных окладов;
• разработка плана мероприятий по обеспечению режима секретности и охране проводимых работ.

Срок доставки в полевой позиционный район ракет, боевых частей к ним и компонентов ракетного топлива (далее – КРТ) устанавливался 1 сентября. Подаче подлежали шесть ракет Р-12 с двумя комплектами ЗИП, семь боевых частей ракет, из которых две с боевыми зарядами, три – в тренировочно-боевом исполнении (далее – «ТБ»), также с ЗИПом, КРТ – на пять пусков, с размещением двух заправок в подвижных ёмкостях.

26 июля 1961 г. одновременно с утверждением вышеуказанного Плана мероприятий увидел свет приказ Главнокомандующего Ракетными войсками № 0092 «О работе экспедиции по выбору места для проведения работ «Роза», определивший порядок и сроки проведения рекогносцировки полевого позиционного района для пуска ракет. Согласно приказу, экспедицию возглавил заместитель командующего 43-й ракетной армии по боевой подготовке генерал-майор Л.С. Гарбуз. В состав вошли 12 членов, в том числе командир назначенного к проведению пусков ракет 181-го ракетного полка полковник Н.Ф. Бандиловский, представители ГШ РВ, ГУРВО, 12-го ГУ МО, Главного инженерного управления и тыла Ракетных войск, ГЦП, управления 43-й ракетной армии ¹⁰. Экспедиция приступила к работе уже 27 июля.

А 5 августа 1961 г. приказ министра обороны СССР «О назначении комиссии по организации подготовки и пусков ракет» определил состав комиссии, ответственной за проведение всех намеченных мероприятий; установил дату 25 августа в качестве срока окончания этапа подготовки; подтвердил за организацией натурных испытаний ракет Р-12 условное наименование «Роза» ¹¹.

Председателем комиссии был назначен заместитель Главнокомандующего Ракетными войсками по боевой подготовке генерал-майор артиллерии Ф.П. Тонких. Заместителями председателя комиссии – главный инженер 12-го ГУ МО генерал-лейтенант артиллерии М.К. Никольский, заместитель командующего 43-й ракетной армии по боевой подготовке генерал-майор Л.С. Гарбуз, начальник 3-го управления ГУРВО – инженер-полковник А.С. Калашников. Членами комиссии – начальник 6-го управления ВМФ инженер-вице-адмирал П.Ф. Фомин, командир 181-го ракетного полка полковник Н.Ф. Бандиловский, начальник отдела Государственного центрального полигона инженер-подполковник М.М. Катеринич, а также представители ведущих конструкторских бюро по ракете и головной части по согласованию с главными конструкторами. Такими представителями позже были назначены: от ОКБ-586 Государственного комитета Совета министров СССР по оборонной технике (далее – ГКОТ) С.Ф. Чернавин, от ОКБ-456 ГКОТ – В.И. Лавренец-Семенюк, от СКБ завода № 679 Киевского Совнархоза ¹² – А.Я. Крыжановский, от СКБ-551 МСМ – А.С. Абрамычев, от КБ-11 МСМ – Ю.В. Мирохин.

	Приказ Министра обороны СССР № 0076 от 5 августа 1961 г. Источник: ЦАМО РФ, ф. 2, оп. 179434, д. 74, л. 76-77.

Тонких Фёдор Петрович, председатель комиссии по учению «Роза». В 1961 г. – генерал-майор артиллерии. Источник: ЦАМО РФ, личное дело.

Никольский Михаил Константинович, заместитель председателя комиссии по учению «Роза». В 1961 г. – генерал-лейтенант артиллерии. Источник: ЦАМО РФ, личное дело.

Гарбуз Леонид Стефанович, заместитель председателя комиссии по учению «Роза». В 1961 г. – генерал-майор. Источник: ЦАМО РФ, личное дело.

Калашников Алексей Сергеевич, заместитель председателя комиссии по учению «Роза». В 1961 г. – инженер-полковник. Источник: ЦАМО РФ, личное дело.

Фомин Пётр Фомич, член комиссии по учению «Роза». В 1961 г. – инженер-вице-адмирал. Источник: ЦАМО РФ, личное дело.

Бандиловский Николай Фокич, член комиссии по учению «Роза»,  командир 181-го ракетного полка,  полковник. Источник: ЦАМО РФ, личное дело.

Для обеспечения работы комиссии и мероприятий по безопасности проводимых работ в распоряжение председателя комиссии выделялось три самолёта Ли-2, два самолёта Ан-2 и три вертолёта Ми-4 с базированием их на аэродроме Воркута. Начало пусков ракет привязывалось к особому распоряжению.

Помимо назначенной приказом министра обороны комиссии по испытаниям ракет Р-12 главкоматом Ракетных войск для обеспечения мероприятий, связанных с подготовкой к проведению учения «Роза» и его проведением, была также сформирована оперативная группа ГШ РВ, в которую вошли представители оперативного управления, 12-го ГУ МО, ГУРВО, начальника инженерной службы, начальника войск связи, начальника тыла, начальника химической службы, астрономо-геодезической и метеорологической служб, 8-го отдела Главного штаба РВ, управления боевой подготовки. Всего 11 офицеров. В состав оперативной группы также ввели отдельную группу тыла в количестве восьми человек.

Телепнёв Александр Ефимович, старший оперативной группы ГШ РВ по учению «Роза». В 1961 г. – подполковник. Источник: ЦАМО РФ, личное дело.

Старшим оперативной группы был назначен старший офицер оперативного управления ГШ РВ подполковник Телепнёв Александр Ефимович, а сама группа подчинена заместителю председателя комиссии генерал-майору Л.С. Гарбуз. Одновременно ей выделялись следующие силы и средства:

• геодезический и аэрометеорологический взводы 181-го ракетного полка;
• сводная инженерно-техническая рота от 3-го учебно-артиллерийского полигона (далее – УАП) для оборудования элементов позиционного района;
• инженерно-строительная рота (ремонта и подготовки жилых помещений и путей подвоза) от Уральского военного округа;
• дозиметрические расчёты для размещения в крупных населённых пунктах, комплектуемые специалистами от 3-го УАП и 12-го ГУ МО;
• химическая команда в составе отделения химической разведки, аварийного взвода, взвода санитарной обработки;
• батальон связи от 31-го отдельного полка оперативной связи, дислоцируемого в н.п. Власиха Московской области;
• группа проверки стартовых расчётов и две измерительные станции «Трал» с расчётами от Государственного центрального полигона;
• сводная авиагруппа от Главнокомандующего ВВС для авиационного обеспечения учения на самолётах Ли-2, Ан-2 и вертолётах Ми-4 ¹³.

5 августа 1961 года вослед приказу №0076 Маршал Советского Союза А.А. Гречко утвердил «Программу по проведению работ РОЗА», конкретизировавшую цель, задачи, объекты испытаний и установившую порядок, место проведения работ, форму и сроки предоставления отчётности ¹⁴.

Цель испытаний при этом формулировалась следующим образом: боевыми пусками ракет Р-12 подтвердить надёжность действия ракет с двумя типами зарядов, мощностью 1 Мт и 650 кт т.э., соответственно, и точность попадания в цель.

Задачами испытаний объявлялось определение трёх показателей (параметров):

• степени готовности дивизиона ракетного полка и сборочной бригады ртб к проведению боевых пусков ракет Р-12 с временно подготовленных стартовых позиций;
• координат точек взрыва для подтверждения точности стрельбы;
• величины тротиловых эквивалентов взрывов путём измерения параметров ударной волны и гамма-излучения.

Объектами испытаний подтверждались пять ракет Р-12, три из которых – в тренировочно-боевом исполнении, то есть без основного заряда, две – с боевыми частями, оснащёнными ядерными зарядами указанной мощности.

С момента выхода 5 августа приказа МО СССР №0076 и «Программы по проведению работ РОЗА» подготовка к боевым пускам стратегических ракет средней дальности, начатая 27 июля, приобретала особую остроту и исключительную напряжённость.

Как показал анализ архивных документов, рассматриваемое учение (работа) проводилось в четыре этапа. Первый, начальный, длившийся с 27 июля по 10 августа, характеризовался рекогносцировкой предполагаемых районов развёртывания сил и средств Ракетных войск и организацией подготовительных мероприятий.

На втором, проходившем с 10 по 31 августа, велась подготовка выбранного полевого позиционного района к боевым пускам, осуществлялись сосредоточение частей и подразделений в районах выполнения задач, подача ракет, головных частей и компонентов ракетного топлива в места полевого хранения.

Третий, продолжавшийся с 1 по 4 сентября, характеризовался заключительной подготовкой к учебно-боевым пускам ракет в тренировочно-боевом исполнении и их проведением; отладкой боевого поля.

На четвёртом, заключительном этапе, в период с 5 по 16 сентября 1961 г., состоялись боевые пуски ракет, оснащённых ядерными головными частями, в соответствии с утверждённой программой ¹⁵. При этом третий и четвёртый этапы составляли боевую часть учения «Роза».

Подробно о содержании этапов ‒ в соответствующих разделах статьи.

РЕКОГНОСЦИРОВОЧНЫЕ РАБОТЫ И ОРГАНИЗАЦИЯ ПОДГОТОВИТЕЛЬНЫХ МЕРОПРИЯТИЙ

Экспедиция по выбору мест под развёртывание боевого порядка ракетного полка работала в период с 27 июля по 10 августа и в сокращённые сроки произвела рекогносцировку четырёх районов:

• посёлка Полярный, расположенного в северных отрогах Уральского хребта;
• заброшенного населённого пункта Вильордым в окрестностях посёлка Железнодорожный ¹⁶, в 110 км к северу от Сыктывкара, Коми АССР;
• двух участков в Архангельской области вокруг деревень Нюхча, Пинежского района, и Тамица, Онежского района.

Кроме того, рекогносцировочной группой 3-го УАП, возглавляемой начальником штаба этого ракетного соединения полковником Н.В. Тарасовым, по устному распоряжению командования Ракетных войск была проведена рекогносцировка ещё одного позиционного района: у н.п. Шароваара, в 18 км к западу от г. Медвежьегорск, Карельской АССР ¹⁷.

Выбор трассы полёта ракеты, как и района взрыва, определялся возможностью проведения пусков ракет с ядерными зарядами в условиях, обеспечивающих безопасность населённых пунктов, расположенных на материке. Поэтому из-за того, что потенциальные полевые районы стартов ракет Р-12 на предельных дальностях полёта, от 1700 до 2000 км, находились на территориях с густо населёнными крупными промышленными и административно-политическим центрами страны, рекогносцировка стартовых позиций в этой полосе не проводилась ¹⁸.

Предложения по результатам рекогносцировочных работ рассматривались временно исполняющим обязанности Главнокомандующего Ракетными войсками генерал-полковником В.Ф. Толубко, за чем последовало его решение остановить выбор на посёлке Полярном, находящемся на 106-м километре железной дороги Сейда – Лабытнанги (Северная ж.д.), в 80 км северо-западнее г. Салехард ¹⁹. Этот горный тундровый район являлся лучшим из отрекогносцированных, поскольку требовал минимальных затрат на дооборудование и ремонт подъездных путей, обеспечивал выполнение намеченных мероприятий в отведённые сроки, удовлетворял всем требованиям техники безопасности и условиям соблюдения режима секретности проводимых работ. Причём без массового переселения местного населения. Таковому подлежали лишь 100-150 человек, членов Московской, Свердловской и Ямало-Ненецкой изыскательских экспедиций, временно базировавшихся в Полярном, плюс небольшое количество оленеводов.

Выбранный позиционный район находился в пойменной долине, образованной слиянием рек Большая Пайпудына и Собь. Он примыкал к галечно-щебёнчатой дороге насыпного типа, ранее построенной для рудника Большой Харбей, к тому времени не эксплуатируемого. Высота окружающих долину гор доходила до 800 м. Участок размером 2×5 км уже был отчуждён для нужд Министерства обороны, поскольку использовался 52-й ракетной дивизией для выполнения задач в рамках мероприятия «Туман». Один из дивизиона 730-го ракетного полка этой дивизии проводил здесь демонстративные действия в целях введения разведок противника в заблуждение в отношении мест дислокации частей стратегических ракет.

Плотность пунктов триангуляции в той местности и их расположение позволяли выполнить все работы по геодезическому обеспечению пусков силами и средствами одного лишь геодезического взвода полка в течение 7-12 суток ²⁰.

Для участия в учении «Роза» были назначены:

1. От 181-го ракетного полка – сводный дивизион в следующем составе:

а) командование дивизиона – командир, заместитель командира по политической части, заместитель командира по ракетному вооружению, начальник штаба. Соответственно:

• майор Ширшов Владимир Сергеевич, командир 2-го (стартового) дивизиона полка;
• майор Малышев Иван Витальевич, заместитель командира 3-го дивизиона полка по политической части;
• капитан Тимонин Николай Тихонович, заместитель командира 2-го дивизиона полка по ракетному вооружению;
• капитан Трофимов Иван Иванович, помощник начальника штаба 2-го дивизиона полка;

б) отделение подготовки данных, начальник отделения – старший лейтенант Горбунов Иван Иванович;

в) 1-я стартовая батарея, командир батареи – капитан технической службы Распопов Владимир Александрович;

г) 6-я стартовая батарея, командир батареи – капитан технической службы Трефилов Николай Васильевич;

д) 2-е отделение проверок 10-й технической батареи, начальник отделения – лейтенант Дыдыкин Вячеслав Рафаилович;

е) расчёты 11-й батареи транспортировки и заправки, командир батареи транспортировки – капитан Пешков Владимир Игнатьевич; начальник отделения заправки – старший лейтенант Кондратюк Анатолий Петрович;

ж) такелажное отделение 3-го дивизиона, начальник отделения – лейтенант Потяков Николай Филиппович;

з) расчёт химической лаборатории, начальник химической службы полка – майор Варенников Андрей Григорьевич.

Все подразделения полка, привлекаемые к боевой работе, имели допуск на право несения боевого дежурства с оценкой «хорошо» и обладали практическим опытом проведения пусков ракет с территории Государственного центрального полигона.

Возглавил личный состав боевых и обеспечивающих подразделений 181-го ракетного полка на учении «Роза» лично командир полка полковник Бандиловский Николай Фокич.

2. От 331-й ремонтно-технической базы ²¹:

а) группа сборочных расчётов под командованием начальника первой сборочной бригады майора Баранова Ивана Михайловича, включающая:

• 1-й сборочный расчёт инженер-капитана Трухманова Леонида Георгиевича, начальника 2-й группы 1-й сборочной бригады;
• 2-й сборочный расчёт старшего инженер-лейтенанта Чушкина Юрия Ивановича, начальника расчёта 1-й группы 2-й сборочной бригады;

б) стартовая группа под командованием техника-лейтенанта Тимошенко Николая Марковича, начальника 3-й группы 1-й сборочной бригады, включающая:

• 1-й стартовый расчёт (расчёт стыковки) техника-лейтенанта Мерзлякова Евгения Дмитриевича;
• 2-й стартовый расчёт (расчёт стыковки) техника-лейтенант Михайлова Валерия Сергеевича.

Личный состав ремонтно-технической базы на учении возглавили начальник ртб инженер-полковник Иванов Иван Григорьевич и заместитель начальника части – главный инженер майор Болтенко Борис Ильич.

Предварительная подготовка личного состава боевых расчётов к проведению боевых пусков началась в месте постоянной дислокации, в н.п. Белокоровичи Олевского района Житомирской области, и проходила в период с 3 по 9 августа. При этом в первые дни осуществлялась теоретическая подготовка личного состава по изучению боевой и технической документации, велись технические тренировки под руководством главных инженеров. Завершили предварительную подготовку комплексные занятия боевых расчётов, по два каждым, проведённые специальной комиссией штаба 43-й ракетной армии в период с 7 по 9 августа.

Одновременно в ходе этих комплексных занятий той же комиссией осуществлялась тщательная проверка готовности к выполнению задач по предназначению всей материальной части, агрегатов и систем на функционирование, оценка их технического состояния. Электронно-измерительные приборы и приборы давления проверялись Комитетом мер и измерительных приборов при Совете министров Украинской ССР. В конечном итоге, боевые расчёты полка и ртб, а также наземное оборудование комплекса были допущены к боевой работе.

Поскольку участвующему в учении «Роза» личному составу предстояло действовать в районе со сложными климатическими условиями, врио командира 50-й ракетной дивизии полковник Ю.Л. Крутовский своим приказом от 3 августа 1961 г. поставил задачу убывающие подразделения обеспечить вещевым и специальным имуществом, годным к эксплуатации, а палатки, тенты, брезенты пропитать антигнилостной пропиткой.

Ширшов Владимир Сергеевич, командир сводного дивизиона 181-го ракетного полка на учении «Роза». В 1961 г. – майор. ЦАМО РФ, учётно-послужная картотека. Фотография восстановлена А.И. Ясаковым

Иванов Иван Григорьевич, начальник 331-й ремонтно-технической базы. В 1961 г. – инженер-полковник. ЦАМО РФ, учётно-послужная картотека.

Наличие и готовность всего имущества перед отправкой было проверено комиссией соединения. Кроме того, для полноценного тылового обеспечения участвующего в учении личного состава убывающим подразделениям придали специальную тыловую группу, способную самостоятельно обеспечить личный состав всем необходимым. В связи с тем, что штат ракетного полка без нарушения процесса обеспечения боевого дежурства сформировать такую группу полностью не позволял, она была доукомплектована специалистами тыла (начальниками продовольственного и вещевого снабжения, врачами и медперсоналом) из других частей 50-й ракетной дивизии – 163-го и 432-го ракетных полков, 17-го отдельного батальона связи.

Убытие личного состава полка и ремонтно-технической базы, вооружения и техники, участвующих в учении, осуществлялось двумя очередями. Первым эшелоном в полевой позиционный район 6 августа убыли взвод геодезического обеспечения батареи боевого обеспечения полка (командир взвода – лейтенант Портнов Владимир Михайлович) и отделение эксплуатации и обслуживания комплекса 2-го стартового дивизиона под командой лейтенанта Самусева Петра Сергеевича. Начальником эшелона – старшим первой команды был назначен инженер полка майор Жидков Александр Иванович, его заместителем по политической части – секретарь комсомольской организации 2-го стартового дивизиона лейтенант Байков Валентин Григорьевич. Вопросами снабжения в пути следования и в процессе всех этапов учения ведал капитан Буров Григорий Ефимович, помощник командира дивизиона по снабжению.

Вторая команда, в состав которой были включены все боевые расчёты полка и ртб с двумя комплектами наземного оборудования ракетного комплекса, а также обслуживающие их подразделения, убыли из пункта постоянной дислокации 10 августа двумя эшелонами. Порядок их следования определила директива ГШ РВ № 640272 от 4 августа 1961 года. Сведения о руководящем составе воинских эшелонов второй очереди приведены в таблице № 1.

Таблица № 1 ²²

Руководящий состав воинских эшелонов второй очереди,
убывших из ППД по учению «Роза» 10 августа 1961 г.

Правильно организованная расстановка руководящего состава эшелонов, а также развёрнутая в ходе их движения партийно-политическая работа, позволили процесс передислокации боевой группы 181-го ракетного полка и 331-й ртб в назначенный позиционный район осуществить без происшествий и нарушений воинской дисциплины.

ОБОРУДОВАНИЕ ПОЛЕВОГО ПОЗИЦИОННОГО РАЙОНА, ПОДГОТОВКА К ПУСКАМ РАКЕТ

Второй этап учения проходил с 10 по 31 августа и характеризовался масштабными работами с целью подготовки выбранного полевого позиционного района к боевым пускам ракет Р-12, сосредоточением подразделений в районах выполнения задач и их форсированной подготовкой, подачей ракет, головных частей и компонентов ракетного топлива в места полевого хранения.

Ответственность за организацию и выполнение мероприятий второго этапа учения возлагалась на оперативную группу ГШ РВ с приданными ей силами и средствами. В рамках оперативного обеспечения учения «Роза» на данном этапе решались задачи геодезического, инженерного, метеорологического, материально-технического обеспечения, организации связи, мероприятий по радиационной безопасности, эвакуации и ликвидации возможных последствий в случае аварийных ситуаций, партийно-политической работы. При этом вся совокупность проводимых работ и принимаемых мер осуществлялись в строгом соответствии с планом мероприятий по безопасности и обеспечению секретности ²³.

Оборудование выбранного позиционного района началось 12 августа 1961 года. Полевые геодезические и вычислительные работы проводились взводом геодезического обеспечения полка под руководством заместителя начальника отдела астрономогеодезического обеспечения ГШ РВ полковника Коплик Владимира Борисовича. В период до 21 августа взводом были решены следующие задачи:

• с целью провешивания исходных ориентирных направлений, используемых в ходе прицеливания ракет, проложено три угловых хода общей протяжённостью 30 км;
• определены координаты двух стартовых столов (№ 1 и № 2) и вспомогательного пункта.

На этапе рекогносцировки исходной геодезической сети имели место задержки в работе, вызванные трудными условиями перемещения исполнителей по горной тундровой местности. Ввиду сжатых сроков, отведённых на организацию геодезического обеспечения, оказалось целесообразным придание исполнителям вертолёта, что значительно облегчило выполнения заданий по учению. При этом основным препятствием являлась недостаточная прозрачность атмосферы, вследствие чего на наблюдения и измерения тратилось много времени. Однако климатические и метеорологические условия данного района Заполярья позволили планировать и выполнять геодезические работы по 15-17 часов в сутки, что, несмотря на имевшиеся трудности, обусловило решение всех поставленных задач в намеченные сроки.

Оборудование полевого позиционного района в инженерном и хозяйственном отношении осуществляли инженерно-техническая рота 3-го УАП, численностью 87 человек личного состава, и инженерно-строительная рота от Уральского военного округа. Обе, оснащённые необходимой инженерной техникой. Плюс отделение эксплуатации и обслуживания комплекса 2-го стартового дивизиона 181-го ракетного полка. Работы «в поле» велись в тяжёлых гравелистых грунтах аллювиального отложения, в связи с чем отрывка и оборудование элементов боевого порядка производились только с использованием землеройной техники. Всего в позиционном районе инженерными и хозяйственным подразделениями, общее руководство которыми осуществлял старший офицер инженерной службы ГШ РВ полковник Звегинцев Семён Тихонович, был выполнен следующий объём работ:

• произведена расчистка, планировка и оборудование двух стартовых и одной технической позиции ракетного дивизиона, специальной технической позиции ртб, позиций для подвижной артиллерийской метеостанции (ПАМС) и радиолокационной метеостанции (РМС), телеметрических станций «Трал», территории жилого городка на пощади 265 тыс. м²;
• возведены две стартовые позиции (основная и запасная) из сборно-разборных железобетонных элементов «СП-6», усиленных укладкой бетона в радиусе 10 метров, два пункта управления из комплектов волнистой стали и дерева, шесть укрытий для спецагрегатов и машин подготовки, шесть убежищ;
• вокруг стартовых позиций ракет и позиции ртб возведён оградительный забор из колючей проволоки общей протяжённостью 2100 м, по периметру технической позиции – сплошной деревянный забор протяжённостью 250 м;
• построено 8 км гравийной дороги и семь однопролётных мостов;
• отремонтирована и восстановлена дорога на участке 22 км, два пролёта высоководного моста и 12 дорожных труб, погрузочно-разгрузочная рампа длиной 50 м;
• установлена сборно-разборная металлическая торцевая платформа;
• отремонтировано и приспособлено к проживанию 17 бараков, два 8-квартирных дома и 5 складских помещений;
• восстановлена воздушная электросеть и внутренняя проводка жилого городка.

Работы по оборудованию позиционного района в инженерном отношении были полностью закончены 28 августа 1961 года.

Метеорологическое обеспечение учения «Роза» организовывалось и проводилось с целью своевременной подготовки и доклада руководству данных о фактическом и ожидаемом состоянии атмосферы в приземном слое и до высоты 20 км в районах старта и боевого поля. При этом данная цель достигалась решением следующих задач:

• производством ежечасных наземных метеонаблюдений в районе старта и цели;
• получением данных о фактическом распределении ветра от поверхности земли и до высоты 18-32 км, в районе старта – с помощью подвижной радиолокационной метеостанции РМС и радиозондов, в районе цели табельным оборудованием гидрометеослужбы полигона;
• составлением, анализом и обработкой приземных и высотных карт погоды за 1-2 срока наблюдений в сутки, а также кольцевых карт погоды района базирования;
• разработкой и докладом руководству текстовых и графических прогнозов погоды, ветра на высотах и среднего ветра в слое 0-20 км в районе старта и цели;
• обеспечением отделения подготовки данных дивизиона специальными бюллетенями;
• круглосуточным несением службы штормового оповещения и предупреждением об опасных для пусков ракет и полётов авиации метеорологических условиях.

Перечисленный объём работы в районе старта выполнялся метеорологической службой полка и отдельной группой метеообеспечения в составе 8 офицеров и 22 солдат/сержантов. В районе цели – штатной гидрометеослужбой ГЦП № 6. Работа по приёму, анализу и обработке аэросиноптических материалов для составления требуемых прогнозов погоды и ветра на высотах в полевом позиционном районе проводилась круглосуточно дежурной сменой в составе двух офицеров и двух солдат. Общее руководство сводными силами метеообеспечения в районе старта осуществлялось членом оперативной группы ГШ РВ полковником Жакович Иваном Адамовичем.

Метеорологические условия в период подготовительных работ характеризовались большой изменчивостью во времени, что обуславливалось специфическими климатическими условиями Заполярья и влиянием на изменение погоды в районе старта горного рельефа. Это создавало большие трудности при прогнозировании погоды и требовало частых уточнений прогнозов.

Для организации связи, службы единого времени (СЕВ) и приёма метеоданных на учения привлекались силы и средства 31-го отдельного полка оперативной связи и центрального узла связи ГШ РВ, службы связи ГЦП № 6, 14-й отдельной лаборатории специального контроля, одного из заполярных объектов «С» 12-го ГУ МО, войсковой части 9601 КГБ СССР.

Связь организовывалась в соответствии с утверждёнными схемами радио- и проводной связи, при этом в пос. Полярном оборудовался узел связи руководства учением. С Главным штабом Ракетных войск организовывалась «ВЧ»-правительственная связь, с районом цели (с ОКП и КПА) – каналы радиосвязи. Руководство всем комплексом работ по развёртыванию сил и средств связи осуществлялось членами оперативной группы Главного штаба Ракетных войск, старшими офицерами управления связи РВ полковником Поповым Юрием Фёдоровичем и инженер-подполковником Кирст Феликсом Васильевичем.

Особую важность при подготовке полевого района приобретала организация службы единого времени, предназначенная для централизованного управления штабом руководства, располагавшемся на старте, приборными пунктами и измерительными службами в районе падения головных частей (площадка «Д-2»). С целью обеспечения связи СЕВ выделялись каналы радио- и проводных средств и оборудовался центральный узел СЕВ.

Все средства связи были развёрнуты к 25 августа и подготовлены для отработки комплексного взаимодействия между стартовыми позициями у пос. Полярный и ОКП-КПА полигона.

Одной из важнейших задач, решённых в ходе подготовительного этапа учения, стало обеспечение радиационной безопасности, эвакуации и ликвидации возможных последствий в случае аварийных ситуаций. Главными угрозами при пусках боевых ракет, хотя и маловероятными, здесь считались аварийный подрыв ракеты, выданный автоматикой борта при отработке циклограммы пуска, и падение ракеты с неотделившейся ядерной головой частью. В обоих случаях возникала угроза радиоактивного заражения местности. С целью установления таких районов, характера заражения и уровней радиации организовывались три дозиметрических поста: № 1 – на ст. Хорота Северной ж.д., в 35 км западнее пос. Полярный, № 2 и № 3 – в г. Воркуте.

Каждый пост состоял из одного офицера – представителя 12-го ГУ МО, и двух солдат-дозиметристов от 3-го УАП с необходимыми приборами и оборудованием. Кроме того, в распоряжение дозиметрических постов были выделены два вертолёта Ми-4 и по одному самолёту Ан-2 и Ли-2. Готовность постов к работе проверялась офицерами 12-го ГУ МО и фиксировалась актом, утверждённым главным инженером этого главка. Связь с постами обеспечивалась по телефону с командного пункта, на котором находились представители 12-го ГУ МО.

В период с 28 по 31 августа, с целью выявления участков местности с повышенным гамма-фоном, было произведено обследование района старта в радиусе 35 км и по трассе полёта ракеты до рабочего посёлка Амдерма, Ненецкого национального округа Архангельской области. В районе старта обследованию подвергались наиболее вероятные пути движения радиоактивного облака, т.е. долины рек и ущелий, общей протяжённостью 400 км. Участков местности с повышенным гамма-фоном обнаружено не было.

Для эвакуации личного состава с возможных заражённых участков местности, а также ликвидации последствий привлекался взвод химической защиты от 3-го УАП в количестве 34 человек с необходимой специальной автомобильной техникой. В готовности также находились два вертолёта Ми-4, придаваемые дозиметрическим расчётам и дислоцируемые на ст. Хорота и в г. Воркуте. Проведение спасательных работ возлагалось на две аварийно-спасательные команды, при этом в районе старта были развёрнуты: пункт санитарной обработки с пропускной способностью 90-100 чел./час и две площадки дезактивации вооружения и техники. Из состава оперативной группы ГШ РВ этим направлением подготовки руководил старший офицер начальника химической службы Ракетных войск подполковник Малышев Вениамин Иванович.

С целью обеспечения режима секретности проводимых по учению работ Главным штабом РВ было разработано специальное «Положение по режиму», согласованное с 12-м ГУ МО, 8-м управлением ГШ ВС, спецуправлением КГБ при Совете министров СССР и разосланное в привлекаемые к учению воинские части. По прибытию таковых в позиционный район проведён комплекс соответствующих мероприятий:

• назначен комендант района, сформирован штаб гарнизона, оборудованы, укомплектованы личным составом, обеспечены бланками пропусков, печатями и шифрами комендатура и бюро пропусков;
• выставлены наряд дежурного по гарнизону и два круглосуточных караула;
• при штабе гарнизона оборудованы две секретные части (для штаба руководства и для сводного ракетного дивизиона полка) и организована их охрана;
• для прохода на режимные объекты выданы пропуска особых образцов с проставленными на них специальными шифрами; при этом для прохода в зону ртб введены спецпропуска за подписью командира 331-й ртб;
• до начала основных работ выполнено несколько облётов позиционного района в радиусе 20 км от стартовых позиций ракет; при облёте всё местное население (оленеводы) и члены геологических партий оповещены о закрытии данного района и к 25 августа отселены в безопасные места.

Ответственность за установление и обеспечение режима секретности в полевом позиционном районе возлагалась на старшего офицера 8-го управления РВ подполковника Пузатикова Александра Андреевича.

Материально-техническое обеспечение учения, несмотря на сложные климатические условия, удаление от баз снабжения и отсутствие подготовленных мест размещения личного состава, техники, а также элементов хозяйственного устройства, группа тыла РВ во главе с полковником Прядко Евгением Фёдоровичем и хозяйственный аппарат частей сумели организовать на требуемом уровне. Весь личный состав бесперебойно обеспечивался всем необходимым.

По прибытию в позиционный район одномоментно были развёрнуты и оборудованы стационарные кухни-столовые, медицинские пункты и средства, в том числе специальный санитарный поезд, в кратчайшие сроки созданы требуемые запасы материальных средств. Для их оперативного подвоза использовался железнодорожный транспорт и выделенные в распоряжение председателя комиссии вертолёты. Организовано взаимодействие с местными органами здравоохранения и отделением железной дороги. Сформированная на время учений штатная структура служб тыла способствовала выполнению всех стоящих перед тылом задач.

Партийно-политическая работа в период подготовки позиционного района и личного состава боевых расчётов к проведению пусков ракет направлялась на мобилизацию каждого военнослужащего к неукоснительному выполнению должностных и функциональных обязанностей, на достижение главных целей проводимого учения.

С прибытием личного состава в позиционный район были созданы 4 первичные парторганизации, 7 парторганизаций в батареях и ротах на правах цеховых, 8 комсомольских организаций. В ходе партийных и комсомольских собраний рассматривались вопросы, непосредственно связанные с выполнением задач по учению, по обеспечению примерности коммунистов и комсомольцев в условиях повышенной нагрузки, при подготовке к пускам и проведении самих пусков ракет.

Пристальное внимание командование и партийно-политический аппарат уделяли занятиям с личным составом всех категорий на актуальные политические темы, разъяснению необходимости строгого соблюдения каждым военнослужащим всех требований командиров и начальников, воспитанию бойцов и младших командиров в духе преданности Партии, Советской Родине и советскому народу. Главным же содержанием всей партийно-политической и воспитательной работы в ходе учения являлся постулат – обороноспособность страны, которую было должно значительно укрепить учение «Роза», зависела от персонального вклада каждого бойца и командира.

Ввиду исключительной важности результатов этой работы на итоговое выполнение боевых задач её организацией в период учения руководили инспекторы управления политорганов Ракетных войск Главного политического управления Советской Армии и Военно-Морского флота полковники Фефелов Владимир Фёдорович и Безвербный Андрей Григорьевич.

Основным содержанием подготовки боевых расчётов сводного ракетного дивизиона и наземного оборудования БРК 8П863 к выполнению боевых задач по прибытию их в полевой позиционный район стали комплексные занятия личного состава на учебной ракете и грузовом макете головной части с параллельной проверкой технического состояния всех боевых машин и агрегатов комплекса на функционирование. Одновременно проверялась готовность к пускам боевых стартовых и технической позиций дивизиона ²⁴. Проверки производились отдельной комиссией, в которую вошли:

• заместитель председателя комиссии по организации подготовки и пусков ракет полковник Калашников Алексей Сергеевич и член той же комиссии инженер-подполковник Катеринич Михаил Михайлович;
• член оперативной группы Главного штаба Ракетных войск, старший офицер Боевой подготовки РВ подполковник Подшибихин Владимир Константинович;
• заместитель начальника отдела ГУРВО полковник Ерёмин Борис Павлович;
• группа проверки стартовых расчётов от Государственного центрального полигона, возглавляемая заместителем начальника 1-го отдела первого управления ГЦП инженер-подполковником Дубовик Александром Фёдоровичем.

На комплексных занятиях отрабатывался весь цикл подготовки ракет к пуску, проверялись знания личным составом материальной части, технической документации, огневой службы, требований по технике безопасности, оттачивались слаженность и взаимодействие номеров боевых расчётов батарей и отделений. Выявленные замечания и недостатки устранялись на месте, после чего проводились дополнительные комплексные занятия. По их окончанию на специальных тренировках прорабатывался порядок эвакуации личного состава и техники в случае возникновения аварийных ситуаций. Комплексные полковые занятия закончились сдачей зачётов комиссии на допуск к боевой работе.

В ходе проверки готовности к пускам боевых стартовых и технической позиций дивизиона проверялось размещение и инженерное оборудование элементов боевого порядка, расположение наземного подъёмно-транспортного, электросилового, заправочного и проверочно-пускового оборудования на позициях.

По результатам работы вышеуказанной отдельной комиссией было составлено заключение о готовности к 1 сентября 1961 года боевых стартовых и технической позиций, специальной техники, 6-го и 1-го боевых расчётов полка к выполнению боевых работ и о допуске этих боевых расчётов к самостоятельной работе с ракетами.

А в 20 числах августа в полевой позиционный район прибыли шесть боевых ракет Р-12, изготовленных на заводе №172 Пермского совнархоза. Из 28-го арсенала Ракетных войск (ст. Кариан-Строганово Тамбовской области) доставили три комплекта группового ЗИП к ним, 8 комплектов гироприборов и 8 комплектов графитированных рулей. С 28 числа того месяца на технической позиции ракетного дивизиона за сплошным забором началась подготовка доставленных ракет к пускам. Полный цикл их горизонтальных испытаний проводило 2-е отделение проверок 10-й технической батареи под командованием лейтенанта В.Р. Дыдыкина.

В систему управления трёх ракет (двух основных, одной резервной) расчётом Государственного центрального полигона была смонтирована бортовая аппаратура «Трал», предназначенная для производства телеметрических измерений в процессе полёта ракет с ядерными головными частями. Наземные станции «Трал», установленные на специальных позициях, также были приведены в готовность к работе. Руководил данным процессом начальник отдела физических измерений ГЦП инженер-полковник Щербаков Пётр Петрович.

Особую остроту и значимость в этот период приобретала подготовка сборочных расчётов ртб и специальной технической позиции для них ²⁵. Для оборудования таковой была выбрана площадка размером 90×100 м, расположенная на расстоянии 1100 м от основной стартовой позиции и огороженная забором из колючей проволоки в один кол. В двух сборочных палатках 8Ю15, установленных на площадке, создано по одному рабочему месту в каждой. Режим и охрана полевой технической позиции ртб осуществлялись в строгом соответствии с «Положением по режиму и охране РТБ». Её территория охранялась офицерским караулом в составе трёх круглосуточных постов.

В период с 21 по 28 августа представителями 12-го ГУ МО, старшим из которых являлся инженер-подполковник Смирницкий Вадим Васильевич, была проверена комплектность и работоспособность специальных машин и всего технологического оборудования, а также наличие необходимой технической документации. В целях обеспечения высокой натренированности сборочных и стыковочных расчётов, в этот же период с ними, на учебной головной части и учебной ракете Р-12, велись интенсивные занятия под руководством представителей 12-го ГУ МО. Особое внимание при проведении занятий обращалось на неукоснительное выполнение всех предписаний руководящих документов и требований безопасности. Серия таких занятий закончилась принятием 29 и 30 августа от личного состава сборочной бригады зачётов, по итогам которых прозвучали выводы: расчёты ртб имеют достаточные теоретические знания и практические навыки и могут быть допущены к работе с боевыми изделиями.

Результаты проверки состояния технологического оборудования, комплектности технической документации и готовности личного состава к работам с боевыми изделиями зафиксировали соответствующие акты, утверждённые заместителем председателя комиссии по организации подготовки и пусков ракет, главным инженером 12-го ГУ МО генерал-лейтенантом артиллерии М.К. Никольским.

30 августа в Заполярье прибыл эшелон с боевыми головными частями. В целях обеспечения их безопасного хранения его отогнали на отдельную стоянку станции «Северное Сияние», в 43 км восточнее полевого позиционного района ²⁶. Охрана эшелона в месте стоянки осуществлялась силами одной из войсковых частей 12-го ГУ МО.

Второй подготовительный этап учения «Роза» подошёл к концу. Все задачи по нему были выполнены. Своего рода черту его завершению подвело заявление Советского правительства, опубликованное во всех центральных газетах страны 31 августа 1961 года.

Заявление доводило до всего мира, что под давлением международной обстановки Советское правительство вынуждено было пойти на проведение экспериментальных взрывов ядерного оружия, поскольку политика ведущих держав НАТО – США, Англии, Франции и ФРГ, как и всего агрессивного блока в целом, не оставило Советскому Союзу иного выбора. Одно из последних предупреждений этого документа-манифеста, всесторонне обосновавшего необходимость возобновления советским государством ядерных испытаний, звучало многозначительно не только в тот момент. Превентивным набатом раздаётся оно и в настоящее время, когда всё тот же блок НАТО, расширившийся уже до 32 членов и вплотную подступивший к границам России, ведёт масштабную гибридную войну против нашей страны. Те хлёсткие и прицельные слова советского руководства актуальны сейчас как никогда:

«Чтобы отбить у агрессора охоту к преступной игре с огнём, нужно, чтобы он знал и видел, что в мире есть сила, готовая во всеоружии отразить любое поползновение на независимость и безопасность миролюбивых государств, и что оружие возмездия настигнет агрессора  в его собственном логове» ²⁷.

БОЕВАЯ ЧАСТЬ УЧЕНИЯ «РОЗА» ²⁸

1 сентября 1961 г. начался третий, самый короткий по продолжительности этап учения. Этап подготовки и пуска ракет, оснащённых головными частями в комплектации «ТБ». Две таких ГЧ в тот день были доставлены на станцию снабжения, на платформу «106-й километр». Три ракеты, одна из которых резервная, предназначенные для этих пусков, проходили полный цикл горизонтальных испытаний на технической позиции дивизиона.

Ввиду важности заключительных этапов учения, для контроля за подготовкой к ним и самого хода испытаний Главным оперативным управлением ГШ ВС была сформирована оперативная группа в составе:

• от управления Ракетных войск ГОУ ГШ – контр-адмирал Синецкий Пётр Владимирович, он же старший группы, инженер-полковник Карулин Владимир Сергеевич, инженер-подполковник Пыриков Владимир Тимофеевич, Герой Советского Союза подполковник Чепелюк Сергей Георгиевич;
• от оперативного управления ГОУ ГШ – полковник Зайцев Павел Петрович;
• от управления ПВО и авиации ГОУ ГШ – инженер-подполковник Феденко Александр Андреевич.

Группа включилась в работу с 15 часов 1 сентября 1961 года.

В полевом позиционном районе Ракетных войск и на Государственном центральном полигоне №6 МО СССР заканчивались последние проверки перед проведением пусков ракет. 2 сентября на полигоне прошла комплексная тренировка с задействованием всех средств связи и автоматики боевого поля, КПА и ОКП. Северный флот и 4-я дивизия ПВО приступили к выполнению задач по предназначению согласно программе учения.

От Северного флота для непосредственной охраны и обороны района испытаний с моря и в воздухе привлекались: четыре эскадренных миноносца, четыре тральщика, четыре корабля воздушного наблюдения, шесть малых противолодочных кораблей, пять гидросамолётов.

Прикрытие воздушного пространства 4-я дивизия ПВО осуществляла:

• в воздухе – с аэродрома Амдерма – самолётами 72-го гвардейского истребительного авиационного полка (далее – иап), с аэродрома Рогачёво – самолётами 991-го иап;
• с земли – дивизионами противовоздушной обороны 406-го зенитного ракетного полка, вооружённого комплексами С-75.

Для усиления воздушного прикрытия на заключительных этапах учения задействовали также самолёты частей и подразделений 21-го корпуса ПВО, дислоцируемые на аэродроме Килп-Ярв, Мурманской области.

Создание сплошного радиолокационного поля для обнаружения воздушных и морских целей велось кораблями воздушного наблюдения и частями радиотехнических войск (РТВ) 4-й дивизии ПВО: 11-м радиотехническим полком и 80-м отдельным полярным радиотехническим батальоном. Одновременно частям РТВ ставилась задача наблюдения за полётом и местом падения головных частей ракет.

Командование силами охраны и обороны района испытаний осуществлялось руководством полигона с ОКП в губе Белушья через представителей Северного флота и 4-й дивизии ПВО. Главная же боевая работа по учению выполнялась боевыми расчётами 181-го ракетного полка и 331-й ремонтно-технической базы в полевом позиционном районе Ракетных войск.

Первыми по времени к выполнению боевых задач приступал личный состав сборочных бригад ртб. Подготовка на специальной технической позиции каждой головной части, как в комплектации «ТБ», так и в боевом варианте, заканчивалась проведением контрольного цикла и автономной проверкой радиовзрывателя. Ввиду особой важности работ, все операции подготовки, независимо от типов комплектации, проводились под непрерывным и жёстким контролем представителей 12-го ГУ МО.

Подготовленные ГЧ грузились на стыковочную машину, которая в течение 8 часов находилась на специальной технической позиции ртб до выезда на стартовую позицию дивизиона. Ввиду низкой температуры окружающего воздуха, осуществлялся подогрев изделий с помощью системы обогрева. Кроме того, в целях защиты изделия от случайного пулевого прострела выполнялся комплекс специальных мероприятий.

В ходе подготовки к пускам прошедшие полный цикл горизонтальных испытаний на технической позиции ракеты транспортировались с неё на стартовые позиции, где с ними проводили уже полный цикл предстартовых (вертикальных) испытаний и допускали к производству пуска. Подготовка исходных данных ракет выполнялась согласно «Таблиц стрельбы изделиями 8К63 № ТСР-507», при этом в расчётное время установки интегратора вводились поправки на требуемую высоту срабатывания радиовзрывателя.

3 и 4 сентября состоялись пуски двух ракет Р-12, оснащённых головными частями 8Ф12 в комплектации «ТБ»: 

3 сентября в 19 ч 24 мин 50 сек. с основной стартовой позиции дивизиона стартовала ракета № 2Е23104-16 ²⁹. Температура воздуха в момент старта составляла 5,3°С, влажность – 85%, шёл слабый дождь. Пуск проводил 6-й боевой расчёт полка, командир стартовой батареи капитан т/с Н.В. Трефилов. Головную часть готовил 2-й сборочный расчёт ст. инженер-лейтенанта Ю.И. Чушкина. Отклонение от центра прицеливания составило: по дальности – недолёт 900 м, по направлению – вправо 400 м. При этом и всех последующих пусках вся аппаратура, расположенная в приборных сооружениях опытного поля, была запущена системой радиоавтоматики и сработала полностью.

4 сентября в 16 ч 14 мин 52 сек. с запасной стартовой позиции стартовала ракета № 2Е23104-15. Температура воздуха в момент старта составляла 7,8°С, влажность – 70%, осадков не наблюдалось. Пуск выполнил 1-й боевой расчёт полка, командир стартовой батареи капитан т/с В.А. Распопов. Головную часть готовил 1-й сборочный расчёт инженер-капитана Л.Г. Трухманова. Отклонение от центра прицеливания составило: по дальности – недолёт 1850 м, по направлению – вправо 560 м.

Оба пуска были выполнены при метеоусловиях, позволивших провести в районе цели оптическое наблюдение взрыва. Кроме того, для установления факта падения головной части в заданный район осуществлялось визуальное наблюдение за взрывом специально выделенными наблюдателями, укрытыми в оптических пунктах наблюдения.

В ходе пусков, состоявшихся 3 и 4 сентября, осуществлялась генеральная (заключительная) проверка практических навыков боевых расчётов дивизиона и ртб и их способность выполнить главную боевую задачу. Одновременно комплексно испытывалась развёрнутая система связи и отрабатывалось взаимодействие стартовой позиции и автоматики боевого поля полигона. Данные пуски позволили окончательно подтвердить устойчивое взаимодействие боевых расчётов ракетного полка, ртб и измерительных средств ГЦП-6, проверить надёжность оперативной и специальной связи, работоспособность радиовзрывателей головных частей и точность попадания ракет в цель.

Завершило состоявшиеся пуски составление заключения о допуске боевых расчётов к боевой работе с ракетами Р-12, оснащёнными головными частями с термоядерными зарядами. Такая работа была выполнена в ходе заключительного этапа учения «Роза», продлившегося с 5 по 16 сентября.

9 сентября, к началу комплексных испытаний ядерных вооружений страны с использованием территории ГЦП-6, на Новую Землю прилетели министр среднего машиностроения Е.П. Славский, Главком Ракетных войск Маршал Советского Союза К.С. Москаленко, заместитель министра здравоохранения А.И. Бурназян [3, с. 310]. Начальник 12-го ГУ МО генерал-полковник В.А. Болятко прибыл на полигон ещё раньше.

Испытания на Новой Земле начались на следующий день проведением двух взрывов. В полдень путём сбрасывания с самолёта Ту-16а был испытан мощный термоядерный боеприпас, предназначенный для межконтинентальных стратегических ракет Р-7А, Р-16, Р-9А, а в 15:30 в рамках учения «Волга» состоялся пуск оперативно-тактической ракеты Р-11М, оснащённой атомной головной частью.

Боевые расчёты Ракетных войск приступили к подготовке первой боевой ракеты и головной части с зарядом установленной мощности 11 сентября. Тем же числом снаряжённая ГЧ была подана на стартовую позицию. Пуск спланировали провести с утра 12 сентября. Однако, из-за сильного ионосферного возмущения в назначенное время имело место полное поглощение КВ-частот и, как следствие, отсутствие радиосвязи по всем выделенным каналам между стартовой позицией и полигоном. Связь организовывали через Москву. Её удалось наладить после полудня. Вслед затем, по договорённости, пуск ракет и запуск аппаратуры поля в этот день производились по заранее назначенному московскому времени.

Первый боевой пуск состоялся 12 сентября в 13 ч 00 мин 01 сек. с основной стартовой позиции дивизиона. Стартовала ракета № 2Е23104-14Т. Температура воздуха в момент старта составляла 10°С, влажность – 63%, имела место сплошная облачность. Пуск проводил 6-й боевой расчёт полка, командир стартовой батареи капитан т/с Н.В. Трефилов. Головную часть готовил 1-й сборочный расчёт инженер-капитана Л.Г. Трухманова. Стыковку ГЧ с ракетой выполнил 1-й стартовый расчёт техника-лейтенанта Е.Д. Мерзлякова.

Ядерный взрыв на полигоне произошёл на заданной высоте, полное время свечения огненного шара составило 10 сек. Полный тротиловый эквивалент головной части – 1,1 Мгт при расчётной мощности 1,0 Мгт т.э. Ввиду большой облачности в районе площадки «Д-2» размеры облака зарегистрировать не удалось. Отклонение от центра прицеливания зафиксировали на отметках: по дальности – недолёт 2160 м, по направлению – вправо 830 м. Радиационная разведка следа облака после испытания проводилась на расстояниях до 120 км.

Ядерный взрыв с командного пункта автоматики на площадке «Д-8» наблюдали министр среднего машиностроения Е.П. Славский, генерал-полковник В.А. Болятко, контр-адмирал П.Ф. Фомин, генерал-майор Г.Г. Кудрявцев. Через два часа после взрыва министр Е.П. Славский с сопровождавшими его лицами, П.Ф. Фоминым и Г.Г. Кудрявцевым, на вертолёте побывали в районе взрыва, облетев всё опытное (боевое) поле. Ядерное облако и огромный пылевой столб к этому времени были снесены в северо-восточном направлении, в Карское море. Главком Ракетных войск Маршал Советского Союза К.С. Москаленко контролировал ход учения с объединённого командного пункта в губе Белушья [3, с. 310, 314].

В тот день, несмотря на сложность обстановки и исключительно тяжёлые условия прохождения радиоволн, задача запуска всей аппаратуры поля в назначенное время была успешна решена.

Второй боевой пуск состоялся 16 сентября в 11 ч 59 мин 59 сек. Стартовала ракета № 2Е23104-18Т. Температура воздуха в момент старта составляла 2,8°С, влажность – 94%. При полном отсутствии ветра шёл дождь со снегом. Пуск проводил 1-й боевой расчёт полка, командир стартовой батареи капитан т/с В.А. Распопов. Головную часть готовил 2-й сборочный расчёт ст. инженер-лейтенанта Ю.И. Чушкина. Стыковку ГЧ с ракетой выполнил 2-й стартовый расчёт техника-лейтенанта В.С. Михайлова.

Трефилов Николай Васильевич, командир 6-й стартовой батареи  181-го ракетного полка. В 1961 г. – капитан т/с. ЦАМО РФ, учётно-послужная картотека. Фотография восстановлена А.И. Ясаковым

Распопов Владимир Александрович, командир 1-й стартовой батареи 181-го ракетного полка. В 1961 г. – капитан т/с. ЦАМО РФ, учётно-послужная картотека. Фотография восстановлена А.И. Ясаковым

Ядерный взрыв на полигоне также произошёл на заданной высоте, полное время свечения огненного шара составило 9,4 сек. Полный тротиловый эквивалент головной части – 900 кт при расчётной мощности 650 кт т.э. Максимальный подъём верхней кромки облака составил 22 км. Отклонение от центра прицеливания зафиксировали на отметках: по дальности – перелёт 740 м, по направлению – вправо 720 м. После взрыва в этот день радиационная разведка следа облака проводилась на расстояниях до 120 км, в течение последующих четырёх суток – до 750 км от центра поля.

В ходе проведении двух боевых пусков РСД Р-12 на учении «Роза» имели место следующие особенности:

• в период нахождения на специальной технической позиции ртб боевых ГЧ дополнительно к офицерским караулам выставлялось 4 парных патруля;
• при подготовке боевых ГЧ к пускам, а также в ходе работ на стартовой позиции дивизиона осуществлялся постоянный дозиметрический контроль; случаев загрязнения воздуха выше допустимой нормы на всех этапах работы зарегистрировано не было;
• на время боевых пусков железнодорожная линия Елец-Лабытнанги перекрывалась ³⁰;
• для проведения телеметрических измерений во время полёта ракет задействовались две станции «Трал», работу на которых вёл расчёт Государственного центрального полигона;
• прицельная дальность пусков всех четырёх ракет составляла 846 км.

	Траектория полёта ракет Р-12 на учении «Роза» Рисунок выполнен М.А. Басовым

16 сентября 1961 г. после проведения второго боевого пуска ракет Р-12, согласно всех представленных позже докладов руководству Министерства обороны, учение «Роза» завершилось. Его программа была выполнена полностью и целей своих достигла. Свёртывание сил и средств, задействованных на учении, и возвращение их в пункты постоянной дислокации проходили уже вне рамок последнего. Личный состав полка и ртб в н.п. Белокоровичи Житомирской области вернулся 24-26 сентября 1961 года ³¹.

Всего от Ракетных войск с приданным от ВВС авиаотрядом в учении «Роза» участвовало 1093 человек личного состава (табл. 2).

Таблица № 2 ³²

Сведения о боевом и численном составе, участвовавшем в учении «Роза»

№ пп	Подразделение	Личный состав				Техника
1	Руководство	62	–	14	76	–	–	–	–
2	181-й ракетный полк	63	386	2	451	58	59	5	–
3	331-я ртб	29	100	–	129	29	7	–	–
4	31-й отдельный полк связи	19	201	3	223	7	53	–	–
5	ГЦП	4	14	–	18	4	–	–	–
6	Авиаотряд	26	8	–	34	–	–	–	8
7	Группа метобеспечения	5	6	–	11	–	–	–	–
8	Химический взвод 3-го УАП	2	32	–	34	4	2	1	–
9	Инженерная рота 3-го УАП	6	81	–	87	2	10	3	–
10	Санитарный поезд	8	–	3	11	–	–	–	–
11	Военторг	1	–	18	19	–	–	–	–
Всего		225	828	40	1093	104	131	9	8

В обеспечении учения от Государственного центрального полигона № 6, Северного флота, 4-й дивизии ПВО и 21-го корпуса ПВО приняли участие 5183 человека, в том числе 848 офицеров, 4236 старшин, сержантов, матросов и солдат, 99 служащих.

В результате учения «Роза» было установлено следующее:

1. Боевые пуски подтвердили надёжность ракет Р-12, боевых частей с термоядерными зарядами соответствующей мощности, точность попадания в цель и безотказность действия у цели, а также их безопасность при эксплуатации. Фактические отклонения мест падения боевых блоков от точки прицеливания оказались значительно меньше отклонений, предусмотренных тактико-техническими требованиями Министерства обороны СССР на ракету Р-12 и техническими условиями на радиовзрыватель ³³. Высотный радиовзрыватель обеспечил надёжный взрыв изделий на заданной высоте. Радиоактивное заражение в результате взрывов практически не представляло опасности для участников испытаний, населения прилегающих к району полигона пунктов, расположенных на материке, а также промысловых районов рыбного лова.
2. Эффективность действия у цели ядерных зарядов в боевых частях ракет, определённая измерительной аппаратурой ГЦП-6, оказалась даже выше ожидаемой.
3. Боевые расчёты 181-го ракетного полка и 331-й ртб, ранее допущенные к боевому дежурству и привлечённые к учению «Роза», с поставленной задачей справились и подтвердили готовность к пускам ракет Р-12 в установленной комплектации, а также возможность пуска их в точно назначенное время.
4. Войсковые части и подразделения Ракетных войск продемонстрировали способность готовить полевые позиционные районы в кратчайшие сроки.
5. Личный состав, участвующий в учении, все боевые задачи выполнил с высокой ответственностью и пониманием важности решаемых задач.
6. Опыт, накопленный в ходе учения, был тщательно изучен и в дальнейшем распространён в Ракетных войсках стратегического назначения.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Главный итог учению «Роза», хоть и опосредованно, подвёл министр обороны СССР Маршал Советского Союза Родион Яковлевич Малиновский в своём выступлении на XXII съезде КПСС 23 октября 1961 года. Как отметил тогда прославленный полководец Великой Отечественной и Второй мировой войн, советское военно-политическое руководство в качестве ответной меры на усилившуюся практическую подготовку к войне, проводимую западными странами под предлогом «Берлинского кризиса», было вынуждено осуществить ряд мероприятий по укреплению обороноспособности и безопасности СССР. В том числе провести испытания ядерного оружия и осуществить ряд необходимых мер, направленных на приведение Вооружённых Сил в повышенную боевую готовность.

А дальше слова министра обороны прозвучали тогда оракулом на века. Причём наиболее остро и как никогда красноречиво раздаются они в настоящее время: 

«Укрепляя своё оборонное могущество, мы тем самым выполняем свой интернациональный долг перед народами всех стран. Мы не собираемся нападать на кого-либо, но в то же время твёрдо говорим, что уничтожим любого агрессора, который зажжёт факел мировой войны... и, если мировая война… всё же будет развязана империалистическими агрессорами [сиречь, коллективным Западом], [она] неизбежно примет характер ракетно-ядерной войны».

Вслед за тем, разъясняя предупреждение Советского правительства от 31 августа, процитированное в данной статье выше, Р.Я. Малиновский в деталях и очень доходчиво довёл до внимания западных лидеров, теперешних в том числе, как, чем и по каким целям посредством ракетно-ядерного оружия страны будет нанесён удар: 

«Применение атомного и термоядерного оружия с неограниченными возможностями его доставки к любой цели в считанные минуты с помощью ракет позволяет в кратчайшие сроки достигать решительных военных результатов на любой дальности и на огромной территории. Объектами сокрушительных ядерных ударов наряду с группировками вооружённых сил противника будут промышленные и жизненные центры, узлы коммуникаций, всё то, что питает войну», а «наши баллистические ракеты, – подвёл тогда итог их сентябрьским испытаниям советский министр обороны, – так великолепно себя зарекомендовали, что ни у кого не может быть сомнений в их возможности поднять и доставить [мегатонные] заряды в любую точку земного шара, откуда могло бы быть совершено нападение на СССР и другие социалистические страны» [5, с. 111-114].

В современной России стратегические и оперативно-тактические ракеты куда более многочисленнее, точнее и обладают гораздо большей скоростью доставки ядерных зарядов к целям, по сравнению с теми, которые имел ввиду Р.Я. Малиновский. И нет никаких сомнений в том, что если НАТО, не ровен час, решится на прямое военное столкновение с нашей страной, предупреждения 1961 года станут пророческими…

За образцовое выполнение боевой задачи при проведении учения «Роза» приказом министра обороны СССР от 18 ноября 1961 г., по ходатайству начальника Главного штаба Ракетных войск генерал-лейтенанта артиллерии М.А. Никольского, были награждены именными памятными подарками – охотничьими ружьями, фотоаппаратами «Зоркий-4», наручными часами – 20 человек, из них 14 офицеров, удостоены благодарности 33 военнослужащих, в том числе 32 офицера, один старшина 2-й статьи ³⁴.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 марта 1962 года наиболее отличившийся в ходе учения «Роза» личный состав был награждён государственными наградами ³⁵:

1. Орденом Ленина:

• Маршал Советского Союза К.С. Москаленко, заместитель Министра обороны – Главнокомандующий Ракетными войсками;
• генерал-лейтенант артиллерии М.К. Никольский, главный инженер 12-го ГУ МО.

2. Орденом Трудового Красного Знамени

• генерал-майор артиллерии Ф.П. Тонких, заместитель Главнокомандующего Ракетными войсками.

3. Орденом Красной Звезды:

• генерал-майор Л.С. Гарбуз, заместитель командующего 43-й ракетной армии по боевой подготовке;
• инженер-полковник М.М. Катеринич, заместитель начальника 1-го управления ГЦП;
• инженер-подполковник В.В. Смирницкий, заместитель начальника отдела 12-го ГУ МО;
• капитан технической службы Н.В. Трефилов, командир 6-й стартовой батареи 181-го ракетного полка;
• инженер-полковник П.П. Щербаков, начальник отдела физических измерений ГЦП.

4. Медалью «За отвагу»:

• полковник Н.Ф. Бандиловский, командир 181-го ракетного полка;
• инженер-подполковник А.Ф. Дубовик, заместитель начальника 1-го отдела первого управления ГЦП;
• инженер-полковник И.Г. Иванов, начальник 331-й ртб.

5. Медалью «За боевые заслуги»:

• инженер-майор И.М. Баранов, начальник сборочной бригады 331-й ртб;
• полковник А.Г. Безвербный, инспектор управления политорганов Ракетных войск Главного политического управления CА и ВМФ;
• полковник Б.П. Ерёмин, заместитель начальника отдела ГУРВО;
• полковник В.Ф. Фефелов, инспектор управления политорганов Ракетных войск Главного политического управления CА и ВМФ.

Знаковое завершение государством испытаний ракетно-ядерного оружия, ставших важнейших частью демонстрации Советским Союзом мощи своих ядерных вооружений и своего могущества как державы.

Примечания

1. О «германском вопросе» послевоенной эпохи и его эволюции в системе международных отношений см.: История внешней политики СССР. 1917-1985. В 2-х т. / Под ред. А.А. Громыко, Б.Н. Пономарёва; [АН СССР, Ин-т истории СССР]. Т.2. 1945-1985 гг. – М.: «Наука», 1986. – 691 с.
2. Foreign Relations of the United States. 1961-1963. V. 5. Soviet Union. – Washington, D.C.: U.S. Government Printing Office, 1998. P. 208-209.
3. Правда, 1961. 9 июня (№ 160), с. 5.
4. Правда, 1961. 11 июня (№ 162), с. 4-5.
5. Правда, 1961. 16 июня (№ 167), с. 1-2.
6. Правда, 1961. 22 июня (№ 173), с. 4-5.
7. Из материалов личного архива Р.Я. Малиновского.
8. Прокол заседания Президиума ЦК КПСС от 6 июля 1961 г. № П337/45. – Российский государственный архив новейшей истории. Ф. 3. Оп. 12. Д. 938. Л. 52.
9. Указанный план – Филиал Центрального архива министерства обороны Российской Федерации в пгт Власиха [далее – ЦАМО РФ (ФВ)]. Ф. 386. Оп. 15858. Д. 3. Л. 1-4.
10. Приказ ГК РВ № 0092 от 26 июля 1961 г. – ЦАМО РФ (ФВ). Ф. 1. Оп. 14036. Д. 5. Л. 3-5; опубл.: Становление ракетной мощи страны. Из истории создания ракетно-ядерного оружия и Ракетных войск стратегического назначения (1960-1964 гг.). Составители Ивкин В.И., Сухина Г.А., Уль М. Сборник документов в 3-х книгах. Книга 1 (1960-1961 гг.). – М.: Изд-во «Историческая литература», 2019. С. 574-575.
11. Приказ Министра обороны СССР № 0076 от 5 августа 1961 г. – ЦАМО РФ. Ф. 2. Оп. 179434. Д. 74. Л. 76-77.
12. Специальное конструкторское бюро завода № 679 несло ответственность за выпускаемую на заводе систему управления ракет Р-12.
13. Состав оперативной группы Главного штаба РВ для обеспечения мероприятий, связанных с подготовкой к работам «Роза». – ЦАМО РФ (ФВ). Ф. 386. Оп. 15858. Д. 3. Л. 17-21.
14. Указанная Программа. – ЦАМО РФ (ФВ), там же, Л. 13-16.
15. У комиссии по организации подготовки и пусков ракет Р-12, назначенной приказом Министра обороны СССР 5 августа 1961 г., и в первую очередь у её председателя генерал-майора артиллерии Ф.П. Тонких, по завершению испытаний не сложилось целостного и однозначного мнения в отношении этапов проведения учения «Роза». Так, в докладе Ф.П. Тонких министру обороны СССР от 30 сентября 1961 г. о результатах проведённого учения, докладывалось о трёх его этапах, с датами, соответственно, 5-24 августа, 25 августа – 4 сентября, 5-16 сентября. А в Отчёте о выполнении плана и программы учения «Роза», направленного Маршалу Советского Союза А.А. Гречко 17 октября 1961 г. и подписанного членам комиссии, этапы учения характеризовались иными датами: 27 июля – 10 августа, 10 августа – 4 сентября, 5-16 сентября. При этом такая важная составляющего учения «Роза», как пуски ракет в тренировочно-боевом исполнении, предварившие проведение боевых пусков с ядерными головными частями и ставшие генеральной репетицией, в ходе которой отрабатывалось взаимодействие всех задействованных на учение сил и средств, никак не выделялся. По нашему мнению, это являлось существенной ошибкой и обусловило создание предложенной в данной статье периодизации.
16. В н. вр. город Емва Княжпогостского района Республики Коми.
17. Акт результатов рекогносцировки позиционных районов. – ЦАМО РФ (ФВ). Ф. 386. Оп. 15858. Д. 3. Л. 24-31, 40-42.
18. Схема размещения районов по мероприятию «Роза», 1961 г. – Там же, Л. 39. 
19. На современных интерактивных картах это ж.д. станция «Платформа 110 километр» Приуральского района Ямало-Ненецкого автономного округа.
20. Анкета по выбору места для размещения позиции в районе пос. Полярный. – ЦАМО РФ (ФВ). Ф. 386. Оп. 15858. Д. 3. Л. 32-35.
21. Приказ войсковой части 32192 [331-й ртб] № 0050 от 11 августа 1961 г. – ЦАМО РФ (ФВ). Ф. 814. Оп. 16051. Д. 5. Л. 128-129.
22. Составлена автором по сведениям из приказа войсковой части 32157 [181-го рп] № 066 от 10 августа 1961 г. – ЦАМО РФ (ФВ). Ф. 370. Оп. 9331. Д. 1. Л. 134-144.
23. Отчёт о выполнении плана и программы учения «Роза» от 17 октября 1961 г. – ЦАМО РФ (ФВ). Ф. 386. Оп. 15858. Д. 3. Л. 47-70.
24. Там же, Л. 71-81.
25. Там же, Л. 81-88.
26. В н. вр. пгт Харп городского округа Лабытнанги Ямало-Ненецкого автономного округа.
27. Правда. 1961, 31 авг. (№ 244), с. 1.
28. Боевая часть учения «Роза» – устойчивый термин, используемый руководством данного учения в отчётах, направленных министру обороны СССР.
29. Здесь и ниже указано время московское.
30. Ж.д. станция Елец располагалась в 60 км западнее пос. Полярный.
31. Приказы войсковой части 32157 (181-го рп) за 24-26 сентября 1961 г. № 264, 265, 267. – ЦАМО РФ (ФВ). Ф. 370. Оп. 9329. Д. 12. Л. 45об.-50.
32. Составлена автором по материалам ЦАМО РФ.
33. Согласно Постановлению ЦК КПСС и Совета Министров СССР № 238-106 от 4 марта 1959 г. «О результатах испытаний и принятии на вооружение Советской Армии ракеты Р-12» максимальное отклонение точек падения ГЧ от точки прицеливания этой ракеты составляло: по дальности ± 5 км, по направлению ± 4 км.
34. Приказ министра обороны СССР № 0279 от 18 ноября 1961 г. «О поощрении личного состава за успешное проведение учения Роза». – ЦАМО РФ. Ф. 2. Оп. 179434. Д. 80. Л. 381-383.
35. ЦАМО РФ. Ф. 33. Оп. 818859. Д. 25. Л. 82-112.

Список литературы

1. Ядерные испытания СССР. В 3-х т. Т. 3. Ядерное оружие. Военно-политические аспекты / Рос. федер. ядерный центр. – ВНИИЭФ. – Саров: Типография РФЯЦ – ВНИИЭФ, 2000. – 211 с.
2. Бирюков Н.С. Военный атом. Хранители ядерного могущества державы. – М.: АО «Первая образцовая типография», 2017. – 592 с.
3. Кудрявцев Г.Г. Воспоминания о Новой Земле // Ядерные испытания. Ядерные испытания в Арктике, научно-публицистическая монография (в 2-х тт.). Кн.1, т. 1 – Арктический ядерный полигон. Под общей ред. акад. РАН В.Н. Михайлова. – М.: ОАО «Московские учебники», 2006. – 463 с.
4. Ядерные испытания СССР: современное радиоэкологическое состояние полигонов / Кол. авторов под рук. проф. В.А. Логачева. – М.: Изд. АТ, 2002. – 639 с.
5. XXII съезд Коммунистической партии Советского Союза. 17-31 октября 1961 г. Стенографический отчёт. В 3-х тт. Т. II. – М.: Госполитиздат, 1962. – 608 с.

Информация об авторе

Ясаков Александр Исхакович, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник ФГКУ «12 Центральный научно-исследовательский институт» Министерства обороны Российской Федерации, г. Москва, Российская Федерация.

Автор-корреспондент Ясаков Александр Исхакович

ORCID: https://orcid.org/0000-0001-7700-1050, е-mail: yasakov_ai@mail.ru

Аннотация:

Настоящей статьёй представляются результаты исследования, посвящённого изучению и анализу исторического опыта подготовки и проведения Советским Союзом натурных испытаний стратегического ракетно-ядерного оружия, проходивших под кодовым наименованием «Роза» в период Берлинского кризиса 1961 года. На основе архивных документальных и публицистических источников впервые в отечественной историографии определены причины, вследствие которых военно-политическое руководство СССР летом 1961 г. приняло решение о выходе из моратория на ядерные испытания, действовавшего с ноября 1958 г., подробно реконструированы процессы подготовки к проведению ядерных испытаний и ход самих испытаний ракет средней дальности Р-12, оснащённых термоядерными головными частями, на Новоземельском государственном полигоне и в заполярном полевом районе Ракетных войск стратегического назначения. В научный оборот вводится обоснованная автором периодизация учения «Роза» с детальным раскрытием содержания каждого из его этапов, от первых организационных решений и рекогносцировки полевого позиционного района до производства боевых пусков стратегических ракет. Даются сведения о большом количестве лиц офицерского состава, участвовавших в решении этой важнейшей государственной задачи и нёсших персональную ответственность за выполнение задач по учению «Роза», как на отдельных этапах его проведения, так и по программе учения в целом. Отличительной особенностью настоящей исторической ретроспекции являются установленные автором параллели с сегодняшним временем, обусловленным ходом Специальной военной операции России на Украине и резкой разбалансировкой системы международных отношений.

Ключевые слова: учение «Роза», ядерные испытания СССР, Берлинский кризис, ракета Р-12, натурные испытания ядерного оружия, Государственный центральный полигон № 6, Новая Земля, посёлок Полярный, 181-й ракетный полк, 331-я ремонтно-техническая база

Для комментариев.

Вы должны быть зарегистрированы в Facebook.