 |
|
 |
|
|
|
|
||
К.СИВАТЕЕВ
© «Ветеран-ракетчик», 2024-2025.
|
РВСН. СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ 
ГЛАВНОЕ УСЛОВИЕ СОЗДАНИЯ РВСН: Источник: «Ветеран-ракетчик», №4, 2024; №1, 2025 Главным трофеем в результате Великой Отечественной войны для Советского Союза стала не сама ракета А-4, ибо многие технические решения были изучены и реализованы в СССР еще 30–40 годах прошлого столетия, сколько практический опыт Германии по государственной организации разработки и промышленного производства ракет дальнего действия. Теоретические основы реактивного движения были разработаны скромным школьным учителем из Калуги Константином Эдуардовичем ЦИОЛКОВСКИМ. Им в 1903 году опубликован в журнале «Научное обозрение» основополагающий труд под названием «Исследование мировых пространств реактивными приборами». Он также предложил использовать в ракетных двигателях жидкое топливо, состоящее из окислителя и горючего. 17 сентября 1932 года отмечалось 75-летие со дня рождения К.Э. ЦИОЛКОВСКОГО. В связи с этой датой он получил поздравление от Германского общества межпланетных сообщений: «Общество со дня своего основания всегда считало Вас, многоуважаемый г-н ЦИОЛКОВСКИЙ, одним из духовных руководителей и никогда не упускала случая указать словом и в печати на Ваши высокие заслуги и на Ваш неоспоримый русский приоритет в научной разработке нашей великой идеи».
За прошедшие более 120 лет с момента опубликования его первого научного труда по реактивному движению произошло все, что в предельно сжатой форме предсказал основоположник научной космонавтики К.Э. ЦИОЛКОВСКИЙ. Среди пионеров отечественной ракетно-космической науки и техники особое место занимает Ф.А. ЦАНДЕР (1987–1933), как связующее звено между начальным периодом (ЦИОЛКОВСКИЙ и КОНДРАТЮК) закладывания научно-технических основ в области реактивного движения, когда разрабатывались первые проекты ракет и их реактивных двигателей, и периодом первых практических работ по изготовлению ракетной техники и разработки инженерных расчетных методик (КОРОЛЁВ, ГЛУШКО, ТИХОНРАВОВ, ПОБЕДОНОСЦЕВ и другие). В июле 1931 года в условиях незаинтересованности государственных научно-производственных организаций в работах группы энтузиастов реактивного движения во главе с ЦАНДЕРОМ привела их в Центральный Союз Осоавиахима, где было образовано Бюро по изучению реактивных двигателей и реактивного летания (БИРД). А через два месяца бюро было преобразовано в группу изучения реактивного движения (ГИРД). Председателем группы стал ЦАНДЕР. В Осоавиахиме им была обеспечена финансовая и материальная поддержка ведения авторами работ по собственным проектам. Деятельность членов группы носила общественный характер и, как прежде, Главным трофеем в результате Великой Отечественной войны для Советского Союза стала не сама ракета А-4, ибо многие технические решения были изучены и реализованы в СССР еще 30–40 годах прошлого столетия, сколько практический опыт Германии по государственной организации разработки и промышленного производства ракет дальнего действия. Теоретические основы реактивного движения были разработаны скромным школьным учителем из Калуги Константином Эдуардовичем ЦИОЛКОВСКИМ. Им в 1903 году опубликован в журнале «Научное обозрение» основополагающий труд под названием «Исследование мировых пространств реактивными приборами». Он также предложил использовать в ракетных двигателях жидкое топливо, состоящее из окислителя и горючего. 17 сентября 1932 года отмечалось 75-летие со дня рождения К.Э. ЦИОЛКОВСКОГО. В связи с этой датой он получил поздравление от Германского общества межпланетных сообщений: «Общество продолжали трудиться по местам своей основной работы.
ЦАНДЕР стремился расширить сферу деятельности и увеличить численность ГИРД. На объявление о наборе новых сотрудников откликнулся Сергей КОРОЛЁВ, в то время работающий в ЦАГИ. Их встреча стала знаковой в истории отечественной ракетной техники. ЦАНДЕР фактически привел КОРОЛЁВА, начинающего авиаинженера, строителя и пилота спортивных планеров в ракетную технику. Через год, в 1932 году руководителем ГИРД назначают КОРОЛЁВА. Несомненно, ЦАНДЕР был наиболее сведущим специалистом в области реактивной техники. Назначение КОРОЛЁВА вместо ЦАНДЕРА было продиктовано тем, что для должной организации работ необходимы были совершенно другие способности и знания, чем те, которые нужны для научной работы. Здесь нужны были вершители идей пионеров научной мысли. С целью ознакомления с состоянием работ в ГИРД и определения ее технических возможностей осенью 1932 года начальник вооружения РККА ТУХАЧЕВСКИЙ посещает офис ГИРД, размещенный в подвале на Садово-Спасской улице. КОРОЛЁВ доложил ему тематические планы работ группы на ближайшее время и на перспективу. И просил оказать содействие в передаче ГИРД из ОСОАВИАХИМ, где было весьма скудное финансирование, в Управление военных изобретений (УВИ) Начальника вооружения РККА. В результате этого посещения ГИРД выделены на подмосковном Нахабинском артиллерийском полигоне участок для проведения натурных пусков ракет, разрабатываемых в ГИРД. Первый удачный пуск ракеты Р-09 по проекту М.К. ТИХОНРАВОВА в Нахабино состоялся 17 августа 1933 года. Ракета набрала высоту 400 метров. Расчетная номинальная высота составляла 5000 метров, но из-за прогара стенки камеры сгорания двигателя, расчетная высота не была достигнута. О том, что любительское отношение к разработке реактивной техники не приносит ожидаемого результата, поняли как военные, так и гражданские специалисты, среди которых возникла идея создания в стране единого научно-производственного центра. По этому поводу ТУХАЧЕВСКИЙ 3 марта 1932 года провел специальное совещание, где от ГИРД участвовали ЦАНДЕР и КОРОЛЁВ, и от ленинградской газодинамической лаборатории (ГДЛ) – ЛАНГЕМАК, ГЛУШКО, ИЛЬИН и ПЕТРОПАВЛОВСКИЙ. На совещании обсуждались вопросы дальнейшего развития реактивной техники на основе объединения существующих разрозненных групп в стране, и в первую очередь ГИРД и ГДЛ, в Реактивный научно-исследовательский институт (РНИИ). С обоснованным и аргументированным докладом по этому поводу выступил КОРОЛЁВ. Проблемы возникли по выделению необходимой площади под будущий институт. После долгих проработок вариантов высвобождения зданий (путем выселения прежних владельцев) Моссовет в начале сентября 1933 года для размещения РНИИ выделяет подсобный корпус и мастерские Всесоюзного института сельхозмашиностроения по Лихачевскому шоссе, 6. Воспользовавшись положительным решением Совета Труда и Обороны (СТО) об организации РНИИ, не откладывая процесс, в отсутствие наркома ВОРОШИЛОВА, находящегося в отпуске, ТУХАЧЕВСКИЙ подписывает 21 сентября 1933 года приказ Реввоенсовета (РВС) № 0113 о создании РНИИ, временное положение, штаты института, назначив И.Т. КЛЕЙМЕНОВА начальником РНИИ, а заместителем – С.П. КОРОЛЁВА. 1 октября 1933 года проведено слияние ГДЛ и ГИРД в РНИИ. Понимая, что приказ № 0113 является временным, 31 октября 1933 года председатель Совета Труда и Обороны (СТО) МОЛОТОВ подписал постановление СТО № 104сс/о «Об организации Реактивного института». 5 ноября в Наркомате тяжелой промышленности (НКТП) вышел приказ № 203/с о назначении начальником института КЛЕЙМЕНОВА и замом начальника института – КОРОЛЁВА. Оба получили высокие воинские звания дивизионных инженеров (два ромба в петлице). КЛЕЙМЕНОВ не был специалистом в ракетной технике, имел военно-авиационное образование, окончил Военно-воздушную академию. Задачи института были определены еще во «Во временном положении о РНИИ РККА». Это теоретическая и практическая разработка вопросов реактивного движения для использования ракет в различных областях военной техники и народного хозяйства, в первую очередь в области артиллерии, авиации и химических средств борьбы. Пути реализации поставленных задач были определены в структурной схеме института: 1-й отдел – ракеты на твердом топливе; 2-й отдел – ракеты на жидком топливе; 3-й отдел – авиационный; 4-й отдел – химические и механические испытания. Различия в прежнем производственном опыте разных творческих коллективов, а также их происхождение, ГДЛ (военная организация) и ГИРД (организация при добровольном обществе ОСОАВИХИМ), стали первым психологическим противоречием в отношениях между их сотрудниками. Их личные взаимоотношения оказались выше интересов творческой работы. Следующим фактором недовольства среди сотрудников являлся выбор начальником института в качестве приоритетного направления пороховой тематики. Получилось, что организационное объединение двух разных коллективов не привело к созданию единого коллектива единомышленников.
Кроме того, распределением должностных обязанностей не мог удовлетвориться КОРОЛЁВ, с его природными организаторскими способностями, отведением ему КЛЕЙМЕНОВЫМ только административно-хозяйственных и вспомогательных функций. С организацией РНИИ КОРОЛЁВ в первую очередь связывал дальнейшее развитие ракетной техники, а с ними свою руководящую роль в этом важном процессе. Свою неудовлетворенность положением дел через 2,5 месяца совместной работы 17 января 1934 года КОРОЛЁВ изложил в докладной записке начальнику института. По представлению КЛЕЙМЕНОВА НКТП ликвидирует должность заместителя начальника института, вместо нее вводит должность главного инженера института, на которую назначается ЛАНГЕМАК. Он возглавил тематическое направление по пороховым ракетам, а КОРОЛЁВ был переведен в сектор крылатых ракет на должность старшего инженера. Одновременно КОРОЛЁВ был лишен и воинского звания дивизионного инженера. В те годы у командного состава РККА не было персональных званий, они определялись только занимаемой должностью. В конце 1936 года многопрофильный НКТП был разделен на несколько наркоматов. РНИИ вошел в состав вновь организованного наркомата Оборонной промышленности (НКОП). В связи с этим институту присвоено новое название – НИИ № 3 НКОП и он стал закрытой (режимной) организацией. После покушения 1 декабря 1934 года на первого секретаря Ленинградского обкома партии, секретаря ЦК С.М. КИРОВА в стране развернулись многочисленные процессы по выявлению «врагов народа» и «наймитов иностранных разведок». Всеобщей подозрительности не избежал и коллектив НИИ № 3, что способствовало превращению научных разногласий и теоретических споров к сведению личных счетов среди конкурирующих научных работников. Поиски оптимальных решений часто велись методом проб и ошибок, что открывало широкое поле трактовать любой промежуточный отрицательный результат, как вредительскую деятельность, наносящей ущерб государству, в первую очередь, его обороноспособности. В этой обстановке начальник отдела ЖРД РНИИ А.Г. КОСТИКОВ в апреле 1937 года пишет Заявление в партком института (1-й экз. направляет в ЦК ВКП (б)), с разоблачением враждебной деятельности руководства и творческих работников института. В результате ночью 3 ноября 1937 года были арестованы начальник института КЛЕЙМЕНОВ и главный инженер ЛАНГЕМАК, с последующим их принуждением признать надуманную вину и расстрелом обоих в начале января 1938 года. «Успехи» с физическим устранением» КЛЕЙМЕНОВА и ЛАНГЕМАКА вдохновили КОСТИКОВА на устранение своих творческих конкурентов – КОРОЛЁВА и ГЛУШКО. В июне 1938 года он возглавил экспертную комиссию, давшую заключение для НКВД о вредительской деятельности В.П. ГЛУШКО и С.П. КОРОЛЁВА. В результате С.П. КОРОЛЕВА приговорили к 10 годам лагерей, а В.П. ГЛУШКО – к 8 годам. В ноябре 1937 года КОСТИКОВ назначается исполняющим обязанности, а с 15 сентября 1938 года, после ареста ГЛУШКО, КОРОЛЁВА, ЛАНГЕМАКА, становится главным инженером института, который в то время занимался разработкой и испытанием реактивных снарядов и установок для их пуска с земли и с самолётов. С 1942 по 18 ноября 1944 года КОСТИКОВ – начальник НИИ № 3. 28 июля 1941 года за разработку реактивной установки залпового огня «Катюша» КОСТИКОВУ присваивается звание Героя Социалистического Труда и в 1942 году он становится лауреатом Сталинской премии. По мнению ряда историков и работников ракетно-космической отрасли, КОСТИКОВ продвинулся в своей служебной карьере ложными доносами на своих коллег и присвоением себе авторства разработки реактивной установки «Катюша», дослужился до звания генерал-майор и член-корреспондента Академии наук СССР. Дело в том, что разработкой «Катюши» занималось большое число научных сотрудников НИИ № 3 и выделить 1–2 реальных авторов было нелегко. СПРАВОЧНО: 21 июня 1941 года, правительство СССР приняло решение о серийном производстве реактивной установки БМ-13 и боеприпасов к ним, позже названной «Катюша». Об эффективных первых боевых применениях батарей «Катюш» в начавшейся войне написано немало. Началась охота немецких разведок с целью захвата хоть одной установки. Несмотря на активное противодействие НКВД и все предосторожности, немцам уже в 1941 году удалось заполучить БМ-13 в полном боевом снаряжении и отправить ее в Германию. Немецкие специалисты быстро разобрались, как устроена и работает «Катюша» и выяснили, что пороховые шашки в ракетной камере сделаны из баллиститного пороха (основными компонентами которых являются нитраты целлюлозы и нитроэфирные растворители-нитроглицерин). Им непонятно было только одно: как и где русские делают такие большие шашки (диаметр 40 мм с центральным каналом 8 мм и длиной примерно 550 мм)? В этом и заключался главный секрет нового оружия, который немцам так и не удалось раскрыть. Советские специалисты за основу взяли непрерывный макаронный шнекпресс (в Советское время все шнек-прессы на макаронных фабриках находились на учете в качестве резервных мощностей). К шнек-прессу разработали специальный раструбный формующий инструмент с обогревающей рубашкой. На выходе из него непрерывно выходила пороховая «кишка» заданного диаметра с центральным каналом. Ее нужно было только разрезать на шашки нужной длины и охладить водой. В результате была создана непрерывно действующая установка, производительность которой в 8–10 раз превышала гидропресс. Ее нельзя было останавливать больше чем на 10 минут, так как при температуре формования около 900 градусов Цельсия могло начаться термическое разложение пороховой массы, что приводит к браку, а при длительном простое – к аварии. Установку разместили в одноэтажном здании с традиционной грунтовой обваловкой. Спецрежим, дисциплина и ответственность не позволили немецкой агентуре найти места, где делали шашки для «Катюш». Баллиститный порох – это термопластик, формование шашек из него ведут при температуре 900 градусов. При этой же температуре начинается термическое разложение пороха, чего нельзя допустить. Поэтому в состав вводили стабилизатор химической стойкости, в качестве которого применяли продукт переработки нефти под торговым названием «централит». Своего производства в СССР не было, и его закупали в Румынии. С началом войны закупки прекратились, запасов хватило ненадолго, а морской транспорт, везший централит из Англии, был немцами потоплен. Надо было срочно найти замену. Поиск вели в авральном режиме, круглосуточно. В конечном итоге остановились на оксиде магния, который в виде измельченного порошка ввели в пороховую массу. Дешевая замена централиту была найдена. Позднее выяснилось, что оксид магния не только обеспечил нужную термостабильность баллиститного пороха, но и даже увеличил скорость его горения. Аресту КОРОЛЁВА и ГЛУШКО способствовали и показания КЛЕЙМЕНОВА и ЛАНГЕМАКА об их причастности к антисоветской троцкисткой организации, полученных следователями НКВД путем пыток заключенных. В качестве меры пресечения от уклонения следствия и суда 28 марта 1938 года ГЛУШКО подвергнут содержанию во внутренней тюрьме НКВД, затем переведен в Бутырку. Он получил 8 лет принудительных работ в ИТЛ. Видимо в верхах обратили внимание на его письма о желании работать на пользу Родине. ГЛУШКО направили в спецтюрьму НКВД при Тушинском авиазаводе. 27 июня 1938 года был арестован КОРОЛЁВ и помещен в Бутырскую тюрьму 27 сентября 1938 года. Обвинение ему было предъявлено по 1-й «расстрельной» категории. На суде КОРОЛЁВ не признал себя виновным, несмотря на это суд приговорил его к тюремному заключению на 10 лет. КОРОЛЁВ, пройдя лубянские застенки, этапирование на Колыму, непосильный труд каторжника-рудокопа и обратное этапирование в Москву, попадает в ЦКБ-29 спецтюрьмы НКВД благодаря настойчивым ходатайствам матери, Героев Советского Союза, депутатов Верховного Совета СССР Михаила ГРОМОВА и Валентины ГРИЗОДУБОВОЙ. При повторном суде КОРОЛЁВУ срок заключения уменьшен до 8 лет. КОРОЛЁВУ стало известно, что в Казани действует аналогичная спецтюрьма с ОКБ-16, где главным конструктором является ГЛУШКО. Встречные усилия обоих привели к переводу 19 ноября 1942 года КОРОЛЁВА в ОКБ-16. Успешные работы ОКБ-16 в 1942– 1943 годах в авиапромышленности были отмечены в Постановлении ГКО № 5946 от 22 мая 1944 года. Начальник ОКБ-16, в связи с этим составил список заключенных и обоснования их личного вклада в успешное выполнение заданий заводом №16 и ОКБ-16, имеющим важное оборонное значение, для досрочного освобождения со снятием судимости. СТАЛИН согласился с предложением НКВД СССР и 27 июля 1944 года Президиум Верховного Совета СССР принял решение о досрочном освобождении со снятием судимости 35 заключенных ОКБ-16, включая КОРОЛЁВА и ГЛУШКО, но без реабилитации. После чего КОРОЛЁВ еще год проработал в ОКБ-16. В результате этого возник уникальный прецедент: КОРОЛЁВ впервые стал Героем Социалистического Труда в 1956 году, имея в биографии судимость. Лишь год спустя, 18 апреля 1957 года он был официально реабилитирован Верховным Судом СССР из-за отсутствия состава преступления. К началу Великой Отечественной войны к июню 1941 года в стране не было завершенных отработанных летными испытаниями ракет, что было исключено при организации работ силами только одного, раздираемого взаимными претензиями научных сотрудников, РНИИ. Военное командование не участвовало в постановке институту конкретных целевых заданий по разработке ракет дальнего действия (РДД). До 1934 года все работы по разработке реактивной техники велись в инициативном порядке и на общественных началах. Главная причина такого положения дел – в 20-х годах страна была в разрухе и развале после 1-й Мировой войны, Февральской, Октябрьской революций и Гражданской войны. Страну восстанавливали в буквальном смысле с колен. Ограниченные финансовые средства в первую очередь направлялись в артиллерию, авиацию и бронетанковое вооружение, приносящих реальный успех в боевых действиях Вооруженных Сил. В условиях полного запрета Версальским договором развивать артиллерию, авиацию и танковое вооружение Германия вынуждена была искать альтернативу им, не подпадающую под запрет договора. Таким направлением для себя Германия посчитала создание боевых ракет дальнего действия. Его развитию Германия придала государственное значение, сконцентрировав мощный научно-промышленный и финансовый потенциал страны и обеспечив приоритетное финансирование. В конце 1934 года германскими учеными был произведен успешный запуск двух ракет А-2 («Агрегат») на высоту до 2 км. В марте 1936 года они получили задание разработать боевую баллистическую ракету дальностью полета до 275 км, способную нести боезаряд 1тн. Так начиналась разработка ракеты дальнего действия (РДД) А-4, известная под шифром ФАУ-2 («Оружие возмездия»). Первое успешное ее летное испытание проведено 3 октября 1942 года. А первый боевой выстрел по Лондону состоялся в начале сентября 1944 года. Здесь требуется особо отметить, для разработки РДД А-4 в 1937 году был специально создан крупный научно-промышленный центр и испытательный ракетный полигон «Пенемюнде». В нем участвовало множество промышленных фирм, научных центров и лабораторий. Основной персонал полигона насчитывал около 15 тыс. человек. Полигон был связан с подземным заводом «Миттельверк» по производству ракет, где было изготовлено около 5 тысяч ракет А-4.
Для сбора информации о немецком ракетном вооружении к концу Великой Отечественной войны Наркоматы СССР начали создавать поисковые группы. Первая такая группа была сформирована Наркоматом авиапрома из сотрудников НИИ-1 в составе Ю. ПОБЕДОНОСЦЕВА, М. ТИХОНРАВОВА, А. ИСАЕВА, Б. ЧЕРТОКА и других. Эта группа в 20-х числах апреля 1945 года откомандирована в Германию. Уже в начале мая посетила Пенемюнде и в инициативном порядке, с привлечением немецких специалистов, создали институт «РАБЕ» (строительство ракет). Этот институт по замыслу организаторов должен был не только заниматься поиском и сбором образцов ракетной техники, но и обеспечить изучение конструкции и технологии изготовления, используя найденные чертежи, заводские технологии и опыт местных специалистов. Это был весьма прогрессивный шаг, выходивший за пределы порученных им дел. * * *
8 июля 1945 года была организована Особая правительственная комиссия во главе с генерал-майором Львом Михайловичем ГАЙДУКОВЫМ, совмещавшим во время войны должность заведующего отдела ЦК ВКП(б) с должностью Члена Военного Совета Гвардейских минометных частей. Уполномоченный ЦК партии генерал ГАЙДУКОВ положительно оценил перспективность изучения ракетной техники на научно-промышленных объектах Германии силами советских инженеров с привлечением немецких специалистов. Одобрил инициативу Бориса ЧЕРТОКА и Алексея ИСАЕВА по созданию института «РАБЕ» и развернул активную поддержку такой форме организации работ. По его предложению из Москвы в Тюрингию для усиления «РАБЕ» были дополнительно направлены научные сотрудники и инженеры – будущие главные конструкторы: Н. ПИЛЮГИН, Л. ВОСКРЕСЕНСКИЙ, В. МИШИН, В. КУЗНЕЦОВ, Ю. ПОБЕДОНОСЦЕВ, М. РЯЗАНСКИЙ и другие. Это уже была серьезная межведомственная группа, организованная решением ЦК партии по личной инициативе ГАЙДУКОВА.
По согласованию с ГАУ были также направлены военные специалисты: Г.ТЮЛИН, А.МРЫКИН, Ю.МОЗЖОРИН, К.КЕРИМОВ, Н.СМИРНИЦКИЙ и другие.
В начале 1946 года ГАЙДУКОВУ удалось в ЦК партии в Москве и в советской военной администрации в Берлине договориться о значительном расширении фронта работ в Германии. И по решению Спецкомитета при Совмине СССР в феврале 1946 года на базе института «Рабе» и других подобных групп в Германии, часто дублирующих друг друга, был создан объединенный институт «Нордхаузен». В «Нордхаузен» вошли три завода по сборке ракет А-4, институт «Рабе», завод «Монтания», занимавшийся изготовлением двигателей А-4, и стендовая база в Леестене, где осуществлялись их огневые испытания, а также завод в Зондерхаузене, занимавшийся сборкой аппаратуры системы управления. Руководство институтом «Нордхаузен» было возложено на Льва ГАЙДУКОВА, а его первым заместителем и главным инженером назначен Сергей КОРОЛЁВ. Институт «Рабе» имел в своем составе 35 советских специалистов и более 1000 немецких. Институт «Рабе» входил в состав нового объединения на правах института по системам управления. Создание института «Нордхаузен» позволило скоординировать разрозненную деятельность представителей разных Наркоматов, повысить уровень и качество проводимых работ, а также нацеливало их на предстоящее освоение производства боевого ракетного вооружения на заводах СССР. В своих воспоминаниях Борис ЧЕРТОК отмечает: «…мы имели возможность не по литературе, а на собственном опыте изучить недостатки, слабые стороны немецкой техники и еще в Германии подумать о ее существенном совершенствовании». Чтобы дальнейшие работы по ракетной технике приобрели на государственном уровне настоящего хозяина, ГАЙДУКОВ решил срочно добиться личного приема у СТАЛИНА. Лев Михайлович основательно подготовился к встрече со СТАЛИНЫМ, изучил историю РНИИ – НИИ №3, деятельность Сергея КОРОЛЁВА, Валентина ГЛУШКО и других специалистов по ракетной тематике, продолжавших находиться в тюрьмах и специальных поселениях. Установил места их заключения и работы, подготовил список из 20 специалистов, кого он считал необходимым срочно освободить. Задача состояла в том, чтобы попасть на прием к СТАЛИНУ, минуя всесильного БЕРИЮ, и информация о такой встрече не стала бы известна Лаврентию Павловичу раньше времени. Генералу ГАЙДУКОВУ помогли осуществить задуманный план его довоенная работа в аппарате ЦК ВКП(б) под началом Г.М. МАЛЕНКОВА и его высокие старые связи в ЦК и Совмине СССР. Эта историческая встреча состоялась в конце августа – начале сентября 1945 года. Лев Михайлович доложил СТАЛИНУ о проводимых в Германии работах и неотложной необходимости в Советском Союзе начать работы по ракетной технике. В завершение встречи Лев Михайлович положил на стол СТАЛИНА список специалистов, которых необходимо освободить для усиления работ по ракетной тематике. СТАЛИН наложил на список положительную резолюцию, определившую дальнейшую личную и творческую судьбу КОРОЛЁВА, ГЛУШКО и других репрессированных специалистов. И самое главное, генерал ГАЙДУКОВ получил указание СТАЛИНА напрямую выходить на наркомов: А.И. ШАХУРИНА (авиационная промышленность), Б.Л. ВАННИКОВА (наркомат боеприпасов) и Д.Ф. УСТИНОВА (наркомат вооружения).
У ШАХУРИНА первоочередной задачей была разработка и освоение турбореактивной авиации, и он ответил отказом на предложение ГАЙДУКОВА. От ВАННИКОВА тоже последовал отказ, обосновывая его начавшимися работами в отрасли по созданию атомного оружия. Оставался наркомат вооружения, возглавляемый молодым и энергичным наркомом Д.Ф. УСТИНОВЫМ. Дмитрий УСТИНОВ со своим первым заместителем Василием РЯБИКОВЫМ согласились взять на себя полную и персональную ответственность за создание в стране новой отрасли – ракетной промышленности. Итоги работы МВК ГАЙДУКОВЫМ были изложены в подготовленной им совместно с КОРОЛЁВЫМ докладной записке СТАЛИНУ от 17.04.46 года «Об организации научно-исследовательских и опытных работ в области реактивного вооружения», которая и явилась основой Постановления Правительства СССР от 13.05.46 года «Вопросы реактивного вооружения». Новый наукоемкий вид оружия должен создаваться на государственном уровне под руководством и ответственности специального Наркомата.
Личная инициатива и решительные действия Льва Михайловича в подготовке решений важнейших государственных задач, в конечном счете, привели к принятию исторического Постановления Совета Министров СССР от 13 мая 1946 года № 1017-419сс. Данным правительственным актом был дан старт для организации и создания отечественной ракетостроительной промышленности. С целью реализации поставленных задач согласно этому Постановлению при Совете Министров СССР создавался Специальный комитет № 2 по реактивной технике, определялись головные министерства по разработке и производству реактивного вооружения, создавались профильные научно-исследовательские институты, конструкторские бюро и полигоны. Головными министерствами по разработке и производству реактивного вооружения были определены: Министерство вооружения – по реактивным снарядам с жидкостными двигателями; Министерство сельскохозяйственного машиностроения – по реактивным снарядам с пороховыми двигателями; Министерство авиационной промышленности – по реактивным самолетам-снарядам. Так родилась «ракетная индустрия» – совокупность научных, проектных, испытательных и промышленных организаций, взаимосвязанных между собой и работающих для достижения единой цели – обеспечения Вооруженных Сил ракетным оружием. И все же хочется более детально остановиться на роли вышеупомянутого правительственного Постановления в формировании организационных основ РВСН и их последующего развития. В Министерстве Вооруженных Сил СССР в составе Главного артиллерийского управления (ГАУ) было создано 4-е Управление реактивного вооружения. Первым начальником управления был назначен генерал-майор инженерно-технической службы (с 1959 года – генерал-лейтенант) Андрей Илларионович СОКОЛОВ. Для разработки и производства ракетного вооружения на базе артиллерийского завода № 88 в Подлипках под Москвой был образован НИИ-88, руководителем назначен бывший директор Сталинградского завода «Баррикады», Герой Социалистического Труда Л.Р. ГОНОР. В 1946 году он также находился в командировке по изучению трофейной ракетной техники в Германии. А также сформирован Научно-исследовательский реактивный институт ГАУ, в настоящее время это 4-й Центральный научно-исследовательский институт Минобороны России. Первый начальник 4-го ННИ МО генерал-майор Алексей Иванович НЕСТЕРЕНКО (1946-1951). Образован Государственный полигон реактивной техники для всех министерств, занимающихся реактивным вооружением (в настоящее время 4-й ГЦМП МО). Первым его начальником был назначен фронтовик генерал-лейтенант (с 1955 года – генерал-полковник) Василий Иванович ВОЗНЮК (1946-1973). Кроме того, согласно постановлению от 13 мая 1946 года, Министерство Вооруженных Сил СССР сформировало специальное артиллерийское соединение для освоения, подготовки и пуска ракет типа А-4. В дальнейшем оно было преобразовано в бригаду особого назначения (БОН) Резерва Верховного Главного Командования (РВГК) – первое ракетное соединение в составе Ракетных войск – командир генерал-майор артиллерии Александр Федорович ТВЕРЕЦКИЙ. В апреле 1953 года на базе 4-го Управления реактивного вооружения ГАУ было сформировано Управление заместителя командующего артиллерией (УЗКА) по реактивной технике. В марте 1955 года в Вооруженных Силах СССР была учреждена должность заместителя Министра обороны СССР по специальному вооружению, на которую был назначен маршал артиллерии (в 1959 году – главный маршал артиллерии) Герой Советского Союза Митрофан Иванович НЕДЕЛИН, ставший впоследствии первым Главнокомандующим РВСН. 14 апреля 1947 года у СТАЛИНА состоялось совещание с участием членов Спецкомитета по реактивной технике, где рассматривались перспективы развития ракетостроения в стране. КОРОЛЁВ в своем докладе предложил вместо изготовления ракеты Р-1 приступить к работам по созданию отечественной ракеты Р-2, конструкторско-аналитические наработки предварительно были проведены. СТАЛИН вынужден был указать на целесообразность последовательного освоения новой для советской промышленности ракетной техники в соответствии с принятым Постановлением от 13 мая 1946 года. Воспроизводство ракеты А-4 в виде ракеты Р-1 будет школой для технологии, производства, испытательной базы и в целом для становления отечественной ракетной промышленности. А ракету Р-2 разрабатывать в «затылок» за ракетой Р-1 и начинать эту работу уже с завтрашнего дня и думать о возможности создания последующих ракет еще большей дальности. В создании ракеты Р-1 были заняты 13 научно-исследовательских институтов и 35 заводов. Она разрабатывалась предприятиями, которые возглавляли В.П. ГЛУШКО (двигатель РД-100), Н.А. ПИЛЮГИН (система управления и наземная проверочно-пусковая аппаратура), В.П. БАРМИН (наземное стартовое, заправочное и другое оборудование) и В.И. КУЗНЕЦОВ (командные приборы). Главным конструктором баллистической ракеты стал С.П. КОРОЛЁВ. Головным разработчиком – подмосковный Государственный научно-исследовательский институт реактивного вооружения НИИ-88, ныне – Центральный научно-исследовательский институт машиностроения, ЦНИИмаш (г. Королев Московской области). 9 мая 1951 года вышло постановление Совета Министров СССР № 1528-768, согласно которому вновь выстроенный Днепропетровский автомобильный завод и строящийся Днепропетровский шинный завод объединяются в единый Днепропетровский машиностроительный завод № 586 и передаются в Министерство вооружения СССР, впоследствии получивший название «ЮЖМАШ».
После проведенных серии испытаний на полигоне Капустин Яр ракета Р-1 была принята на вооружение Советской Армии Постановлением Совета Министров СССР от 25 ноября 1950 года (войсковой индекс 8А11), в 1952 году запущена в производство небольшой серией на заводе № 88 (Подлипки Московской обл.). С июня 1952 года начался серийный выпуск ракеты Р-1 на заводе № 586 в г. Днепропетровске. Все это стало огромным прорывом в новой для Советского Союза отрасли промышленности – ракетной и фундаментом для дальнейших и новейших разработок ракетно-космической техники. В техническом отношении прогресс ракетостроения в СССР во многом основан на отечественном научно-техническом заделе и разработках 30-40 годов прошлого столетия. Достижения в ракетостроении, по существу, стали возможными благодаря результатам, полученным учеными и инженерами в довоенные годы в области реактивного движения, последующих их разработок, основываясь на собственные оригинальные конструкторские решения предыдущих лет.
|
