 |
|
 |
|
|
|
|
||
Денис Чирков
© «Панорама», 2022.
|
АНАЛИТИКА 
ЯКУШЕВ И ЕГО РАКЕТЫ Источник: «Панорама» (Зеленогорск), 30.11.2022 г. №47(1782) В октябре исполнилось 75 лет со дня важнейшего события в истории безопасности нашей страны: была запущена первая советская баллистическая ракета А-4 В 1947 году советским ученым без чертежей удалось воссоздать немецкий снаряд «Фау-2», который лег в основу ядерного щита СССР. Зеленогорец Юрий Якушев – последователь тех первых ракетостроителей. Мы поговорили с Юрием Яковлевичем о его первых шагах в науке, о том, за какие ракеты он отвечал в свое время, а также о возможности ядерного удара в наши дни. Чайник для Кучмы
– Юрий Яковлевич, почему вы выбрали специальность, связанную с ракетами? – В 1945-м закончилась война. 5 марта 1946-го Уинстон Черчиль произнес свою знаменитую речь в Вестминстерском колледже в США в Фултоне, в которой впервые прозвучали такие выражения, как «особые отношения», «железный занавес» и «мускулы мира». Считается, что именно его речь стала сигналом начала холодной войны. Началась гонка вооружений. В Советском Союзе было ядерное оружие. Атомную бомбу создали, но ее надо было чем-то доставлять: ракетами наземного либо подводного базирования. В то время у нас была только авиация, и на плечи моего поколения легло решение сложней задачи – создание ракетно-ядерного щита Родины. Страна нуждалась в специалистах этой области, и в 1951 году Иосиф Сталин подписал указ об образовании, в частности, в Днепропетровском университете физико-технического факультета. Плановый набор 1954-1955 года – по 400 человек (далее плановые наборы были уже по 200 студентов). В 1955-м я поступил туда. 1-2 курс было общее образование – химия, физика, высшая математика и прочее, а с третьего курса мы выбирали специальность, причем вслепую. Их было три: «Общее ракетостроение», «Ракетные двигатели» и «Системы управления». Все было засекречено, но с намеком. Нам говорили так: представьте себе лошадь, запряженную в телегу или коляску, с кучером, все вместе – это первая специальность, только лошадь – вторая, один кучер – третья. Решайте. Таким образом, мы выбирали, кем станем, дав подписку о неразглашении государственной тайны. Кстати, по разным причинам был довольно большой отсев – в общей сложности, дипломы получили 340 человек. В итоге у меня была специальность «Общее ракетостроение», а у Лехи Кучмы (президент Украины с 1994 по 2004 – Прим. автора) – вторая. Он – двигателист.
– Вы учились с Леонидом Кучмой? – Да. В процессе учебы на целину два раза ездили: в 1956 и 1958 годах. Жили в одном общежитии. Однажды подложили ему под матрац чайник. Представьте, поздно вечером парень тихонько заходит в темную комнату, раздевается, прыгает на кровать. Все ждут, не спят. Шума было! Слава Богу, будущий президент был не злопамятный – на дальнейшей судьбе шутников этот розыгрыш не отразился. – Учеба закончилась, защитили дипломную работу. Дальше что? – Разъехались по всему СССР – туда, где были ракетные центры. Например, на Воткинский завод в Удмуртии, основанный еще в 1759 году. В 1957-м на нем началось ракетное производство. Туда отправилось около 70 выпускников. Более ста остались в Днепропетровске. Если контора Королева работала, в основном, на космос, то Янгель – на оборону. Была такая поговорка: «Королев – для ТАСС, Янгель – для нас». Я же от Госкомитета Совета Министров СССР по оборонной технике получил направление в Красноярск. Вместе со мной поехали еще трое новоиспеченных инженеров-механиков. Пришли на Красмаш, а нам говорят: «Ребят, вы должны поехать в закрытый город Красноярск-26». Но там нам негде было жить – общежитие только достраивалось, и нам предложили обустроиться в частном секторе Красноярска.
Начало сентября. Прохладная сибирская осень. Моста через Енисей еще нет. Тогда Красмаш строил ДК «1 Мая». Несколько дней мы носили строительный мусор, и трое из нас 10 сентября решили уехать. Наши выпускники были в Перми, Воткинске, Ижевске, Свердловске, Самаре. Никому ничего не сказав, мы купили билеты до Самары. В то время по железнодорожному билету с продлением срока его годности можно было делать три остановки. Первую остановку сделали в Перми, посмотрели, как наши живут и работают на производстве ракетных двигателей. Затем приехали в Ижевск и оттуда съездили в Воткинск – по сути, тогда большую деревню, заваленную снегом. Потом поехали в Свердловск. Заместитель директора по кадрам брал специалистов со стороны без открепления – мы же официально числились на красноярском заводе. Несмотря на это, он нас взял на работу в научно-исследовательский институт, который занимался разработкой и внедрением системы управления полетами и ракетами. Там я пробыл полтора года, затем перешел в Пермский НИИ, ответственный за разработку твердых ракетных топлив. Женился, родился сын Юрий. Брак распался, и в 1964 году я заехал в Красноярск, а затем в Бийск – в институт, занимающийся ракетными топливами. Там проработал 14 лет. В конце 1977-го переехал в Красноярск-45, перестав заниматься ракетами. Да, тогда тут была ракетная часть, но я устроился в управление коммунального хозяйства и бытового обслуживания. ... И ракета взорвалась – Расскажите о своей работе. Советское ракетостроение – каким оно было? – В Бийске, например, ведущий отдел занимался отработкой ракетных двигателей, в частности, первой в СССР трехступенчатой межконтинентальной баллистической ракетой на твердом топливе 8К-98. При этом отделе я возглавлял одну из групп. Поскольку мы были пионерами в этом деле, нужно было отвечать на множество вопросов. Как поведет себя ракетный двигатель, если его уронить с высоты на бетонное основание? А если в него выстрелить или подорвать? Как он перенесет транспортные испытания или колебания температур от +40 до -40?
На все эти вопросы группе, которую я возглавлял, предстояло ответить. Работа была очень интересная. Ракета длиной больше 21 м имела наземное базирование, диаметр первой ступени – около 2 м. Это шахтный вариант, поэтому на полигоне Плесецк (сейчас – космодром) для нее была сделана шахта. Ракету поставили на боевое дежурство и восемь лет она простояла. Периодически я приезжал, осматривал серию разных датчиков и тому подобное. И вот однажды я приехал на пуск этой ракеты. Надо было ответить на вопрос, как она поведет себя после длительного хранения. Запускалась ракета на Камчатку, на полигон Кура. Первая ступень отработала нормально, а вторая на первых секундах взорвалась, остатки ракеты упали на землю, и начался разбор полетов: чья вина и в чем причина. Разобрались. Представьте обычную мясорубку: крутишь, и фарш выходит. Так и здесь. Двигатели тогда делались, как смеситель непрерывного действия, то есть все компоненты, которые входят в состав твердого топлива, смешивались и под давлением загонялись в двигатель. Там установлена так называемая игла, которая формирует канал сложной формы. Все запаивается, и двигатель везут на полимеризацию. При определенной температуре бутилкаучук твердеет, получается твердотопливный заряд, который приклеивается к стенкам стального корпуса. Во второй ступени был брак – где-то произошла несклейка. Затем подключилась дополнительная поверхность, повысилось давление и, естественно, случился взрыв. Я представлял твердотопливный институт, и это была вина не нашей конторы. В итоге ракета была принята на вооружение в ракетную дивизию в районе Йошкар-Олы и пробыла там 18 лет. – Довелось ли поработать над ракетами морского базирования? – Да, над 3М-65. Эта ракета стартовала с подводных лодок. Также на твердом топливе, трехступенчатая, с массой сложностей, ведь у нее было три дополнительных двигателя. Подлодка находится, скажем, на глубине 50 м. Для того, чтобы произвести выстрел, нужно открыть крышку. За это отвечал двигатель съема. Сняли крышку, но для того, чтобы ракета вышла, ее нужно отвести в сторону. Этим занимался двигатель увода. Запускал ракету двигатель выброса. После того, как она вышла из транспортно-пускового контейнера, включался маршевый двигатель первой ступени. В итоге 3М-65 также была принята на вооружение. Было построено шесть атомных подводных ракетоносцев, каждый из которых нес по 20 таких ракет. Мощность одной ядерной головки превышала вместе взятые бомбы, сброшенные на Хиросиму и Нагасаки в несколько раз. Вот и представьте себе 120 ракет с такой мощностью, которые бороздили океаны и моря до развала Советского Союза. Сейчас на подводных лодках работают две ракеты. Одна – жидкостная ракета «Синева», изготовленная, кстати, в Красноярске, вторая – твердотопливная ракета «Булава».
Борьба насмерть – По вашим ощущениям, какое место в мире мы сейчас занимаем в части ракетостроения? – Сейчас мы можем судить только по тому, что говорит президент Владимир Путин. Я же не владею информацией. Но то, что у нас есть гиперзвук, то, что Владимир Соловьев говорит о «Сармате» – а это самая мощная ракета, преодолевающая всю противоракетную оборону, – показывает, на каком мы месте. Есть еще и «Посейдон». Это подводный самоходный аппарат, который несет ядерную головку. Его подвели к берегу, и, допустим, заряд сработал. Поднимается огромная волна высотой с 12-этажный дом и обрушивается на берег. Сметает все. – Ваша оценка того, что происходит в Украине, ведь вы там получили высшее образование. – Я общаюсь сейчас с однокурсником, который живет в Днепропетровске. Я бы не сказал, что он считает меня врагом, и я его тоже, хотя наши страны воюют. Но он живет в одном информационном пространстве, я – в другом, и у нас есть два сокурсника, которые живут в Донецке. Донецк обстреливали восемь лет. В течение этих лет я несколько раз был там, последний раз – в 2019-м. Донецк – прифронтовой город. Приезжаю туда, а там – комендантский час с 21 вечера до 5 утра. Миллионный город вымирает. На улицах никого нет. Если появишься на улице без документов и тебя остановит патруль – заберут до выяснения обстоятельств. В Донецке есть детское кладбище, где похоронено больше 50 детей. Там были проблемы с водой – давали раз в три дня. Сейчас, когда Донецк стал Россией, я могу по мобильному телефону звонить туда. Раскол там идет и между родственниками, и они действительно становятся врагами. Идет непонимание причины. Работает мощная пропаганда. – Вы не считаете, что мир сейчас находится на грани ядерной войны? – Не на грани, но она возможна при стечении каких-то обстоятельств. Исключать ее нельзя, а как и что будет на самом деле – неизвестно. Ядерная война может начаться после провокаций посерьезнее, что произошла недавно в Польше. У кого-то сдали нервы, например. Это все настолько непредсказуемо... Конфликт всерьез и надолго. Слава богу, что у нас пока нет военного положения... Денис ЧИРКОВ
 Для комментариев.Вы должны быть зарегистрированы в Facebook.
|
