 |
|
 |
|
|
|
|
||
Александр Королёв.
Я болею...
© Королёв А.В., 2021.
Наш адрес: ruzhany@narod.ru |
Приношу свои извинения читателям сайта, но какое-то время я не смогу полноценно им заниматься. И не то, чтобы очень уж сильно приболел, но в таком состоянии ничего в голову не лезет. Как только дойду до определенной кондиции, вернусь к активной работе. Думаю, наступит это время уже в начале ноября. А пока что глупая проза жизни пару раз ударив меня по темечку выбила оттуда несколько строк. Здесь нет особого смысла и порядка – только настроение и хандра...
«Я болею, я лежу,
Строки без всякой философии, только ощущения. Всегда считал, что написала это простенькое стихотворение Агния Барто, но, вот те новость, опубликовано оно было детском журнале «Пионер» № 8, 1966 год под псевдонимом Саша Павлов, восьмилетним Виталием Добрусиным.
Вот эти самые ощущения сегодня и у меня. Приболел, как всегда не вовремя. Только когда это бывает вовремя? Лет тридцать назад лежал бы в постели и читал, читал, читал. Сейчас время другое, да и глаза уже не те. Уныло стоят книги на полках, а читаю исключительно с компьютера. Увеличил масштаб и всё разборчиво. «Этоть надо техницки»! Вероятно, этими самыми компьютерами я и угробил зрение. Всегда считал себя в первую очередь инженером. Не хотел становиться «специалистом» или «бакалавром», как сейчас принято, а именно инженером и обязательно универсалом, какие существовали еще в к. 19 – н. 20 вв. Ибо, как у Козьмы Пруткова: «Специалист подобен флюсу, полнота его одностороння». Не буду себе врать – в мое время это уже было невозможно. Ну, разве что дома – что-то придумать, построить, собрать, подлатать – это мне было не сложно, руки выросли откуда надо. Но вот основная работа, волей-неволей заставляла вникать глубоко, в самую суть. Вначале это называлось просто – «вычислительная техника». Чего только не пришлось «собирать-разбирать-налаживать-ремонтировать»: Минск, ЕС-ЭВМ, всяческие АРМы. Это потом, уже в конце 90-х прошлого столетия (я что, такой уже старый?), мы стали называть это «компьютером». Появились первые «персоналки». Знаете как в то время назывались теперешние «мышки», будете смеяться... «колобки». Хотя, с другой стороны... Куда-то меня уже понесло. Хотел об ощущениях, а получаются неудачные мемуары. Собсно, я к тому, что сижу сейчас за этим самым «цумпутером» и изливаю всё накопившееся за дни болезни. Хочется, как в молодости, налегке, взяв «тормозок» рвануть куда-то. В другой город, в лес, в поля. Вернуть то ощущение свободы от обстоятельств, службы, работы, от дома (надеюсь, родные не прочтут Но...
«Я болею, я лежу»...
Зато есть время притормозить, задуматься – за повседневными заботами некогда. Дома – стену в мансандре утеплить, краны во дворе на зиму снять. На работе... Собственно, о какой работе речь? «Наше дело – сторона. Знай себе, сиди на лавочке грейся...». Нет, ну не до такой степени, конечно. «Есть еще удаль молодецкая» (шучу). Без работы просто не смогу. Все, как обычно, утром встал – и к компьютеру. Отличия от «допенсионного» периода жизни – 1) не нужно пользоваться услугами транспорта; 2) занимаешься тем, что интересно тебе. Нет, это не снимает с тебя необходимости думать о «хлебе насущном», но в этом возрасте уже вполне довольствуешься малым. А интересны мне всегда были судьбы людей. Людей не особо знаменитых, но волей времен и истории принимавших на себя удары судьбы. Интересно «копаться» в старых архивных документах, картах. И еще одна страсть, пожалуй даже болезнь – стараюсь то что узнаю, каким-то доступным образом систематизировать. Виной тому, скорее всего, странная моя память. Мне кажется, построена и работает она у меня на ассоциациях и ощущениях. Могу забыть имя человека, с которым вчера говорил, но вдруг вспоминаю цитаты из давно прочитанного, увиденных фильмов. Как будто на секунду возвращаешься в прошлое. Просто нужны определенные обстоятельства. И это не из-за пенсионного возраста, со мной всегда было так. С одной стороны, мне такие свойства памяти доставляли массу хлопот, особенно на экзаменах. Я не мог быть «заучкой» – просто не могло так получиться. Часть предметов, которые требовали именно памяти (запомнить множество всяческих формул, теорем, аксиом) давалась мне не просто. Зато, когда дело коснулось информатики, где в самой основе лежат «ложь» и «истина», «0» и «1», я почувствовал себя вполне комфортно. Понял, что память моя не просто ассоциативна, а еще и «двоична». Другими словами, ее основа – обычная логика. Может поэтому и пытаюсь руководствоваться по жизни этими простыми правилами. Проявлялось это свойство памяти в самых разных отраслях (знаний, работ). Один из примеров – университетский экзамен по «военке». На нашем родном «физтехе», как и полагается, была военная кафедра, на которой мы изучали старые уже ракеты. Одной частью этого экзамена была оценка знаний схемы ракеты (одиннадцатилистовка), но не просто знаний, а последовательности работы каждого реле, каждого клапана на разных этапах подготовки к пуску и даже после команды «ключ на пуск». Неожиданно даже для самого себя, не говоря уже о розовощеком майоре – кураторе курса (военная кафедра при университете все же была «блатным» местечком), я без запинки прошелся по нескольким вариантам. Было даже как-то странно, ну прямо, как в «Матрице», я просто представлял эту схему, а каждый элемент ее подсвечивался в мозгу! Нет, конечно это всё образно, я не смогу объяснить, как это происходит. Вероятно, именно поэтому я и связал всю свою жизнь с компьютерами. Вначале – «лужу, паяю, ЭВМ починяю», потом – программирование. Тут все, как и у всех моих сверстников-сослуживцев. Опять же, я ничего не старался запоминать, главное было «включив» мозг, понять логику. Ну а ассоциативность памяти позволяла не повторять много раз пройденный путь, «высвечивая» в нужный момент нужное решение. Вначале это была рутина, потом, когда техника начала сменяться каждый год (поездил я на курсы в Минский «Алгоритм» немало) появилась даже какая-то страсть. Ну, разве не приятно, когда твои друзья говорят: «Послушай, как ты это сделал? Ты же даже к машине толком не подходил! Все на «кончике пера»» Имею право гордится. Хочу и буду! Конец 90-х прошлого столетия изменил всё. Эра крупных и даже средних компьютеров прошла. Это не хорошо, и не плохо. Просто так случилось. Зато появились «персоналки», сети. И все это «хлынуло» вначале в СССР, а затем и в ставшие независимыми государства. Время было еще то. «Времечко», одним словом. Из главспеца института сразу превратился в «чего изволите». Нет, работа была интересной – новая техника (теперь уже – «импортная») все также проходила через мои руки. «Белая» сборка, китайская сборка, сборка «на коленях». Поездки с заказными компьютерами (даже до Магнитогорска добирался), закупки системных блоков, узлов, принтеров и прочего в Москве, Киеве, Виннице (через Винницу шли компьютеры из Европы, была такая фирма Софт-Троник), наладка и сдача заказчикам – это самое «времечко» было не просто веселым, а еще и опасным. В то время даже десять долларов было немалой суммой для простых смертных, а возить с собой приходилось всего этого «барахла» (отношение постепенно менялось, а текучка уже заедала) на многие тысячи. Фирму, компьютеры и периферию которой мы развозили и налаживали, представляли как «голландскую». По этому поводу очень часто возникала смешная ситуация. Хотя вряд ли мы имели «западноевропейский вид» (скорее, после суточных переездов на самом разнообразном транспорте – от микроавтобуса до самолета – весьма «подержанный») и достаточно сносно, как мне кажется, изъяснялись на русском Сколько всего за эти годы произошло! Представьте себе, как два человека – я и мой напарник Игорь – везут из Москвы десяток широких матричных принтера «Star» (помните такие «жужалки», каждый ящик длиной ~ 0,8 метра). «Партнеры» довезли нас до вокзала в Москве, а там – как хочешь. Злые грузчики, матерящиеся («куда прёшь») проводницы, мы – с минимумом денежного довольствия. Один стоит у входа на вокзал, другой в это время по подземным переходам тащит очередной принтер до вагона. В переходах публика еще та, местами играют «наперсточники», вокруг них внимательно осматриваются личности, похожие на Булгаковского «клетчатого» Коровьева («прозрачный гражданин престранного вида»), подпольные «менялы», карманники... Принтеры (и мы, понятное дело) до Киева ехали в тамбуре. В Киеве «счастье подвалило» – взяли купейные
«Я болею, я лежу»...
Начал писать эти строки в пять утра – просто не мог заснуть. Вроде и болезнь пустяшная, и температура не такая уж – бронхи, горло, сопли. С лёгкими после армии иногда бывают проблемы (трижды серьезное воспаление с отлёжкой в больнице). Не знаю, может где-то и прихватил «толику малую» паров азотной кислоты (не то, чтобы сильно, но сухость во рту чувствовалась), а может это просто курение, которое как раз в армии началось и было успешно прервано в 50 лет, или просто возраст и экология – какая уж разница. Поток мыслей пока исчерпался, вернее – переключился на другое и мешает: «нанизывать бусы прошлых дней на черную нитку памяти...». Раз уж солнышко вышло – пора и мне чем-то другим заняться. Вернусь к текучке – накопилось много. С обеда нужно будет поспать «часок-другой» – кто знает, что «ночь грядущая мне приготовила» (прошу простить за вольную трактовку). Будет продолжение или нет – не знаю, по настроению. Засим откланиваюсь... «Марш вперёд! Труба зовёт...» Александр Королёв, 
|
). Проснулся утром, летом, в 6 еще прохладно – чистый, свежий воздух. Походка лёгкая – кажется, что можешь взлететь. Не суть что на ногах – сапоги, туфли, сандалии они не мешают... Где те ощущения? С опытом и знаниями они постепенно уходят, незаметно, но неотвратимо.
нас часто принимали за сотрудников именно голландской фирмы. Так и говорили – «вон, голландцы приехали». Ну, голландцы, так голландцы. Не «летучие» и за то спасибо.
билеты Киев – Баку (нам как раз до Днепропетровска). Ну об этой поездке я уже как-то рассказывал, но чуть повторюсь. Прицепные вагоны были даже не в разбитом, а в убитом состоянии (как раз был в разгаре Карабахский конфликт, а поезд в Баку шел через Армению). Что уж говорить, окна оставались целыми только в нескольких купе, в коридорах окон не было, не было от слова вообще! Вы когда-нибудь пробовали пройтись при движении поезда по коридорам вагона, в котором нет стекол? Еще тот аттракцион! Вспоминаются слова из фильма Гайдая: «У вас несчастные случаи были? Будут!». Добавлю, что и перила отсутствовали, знаете, такие металлические поручни на окнах, чтобы пассажиры не опирались на стекла? Ну, собсно и опираться то было не на что. 
И это еще не всё. С одной стороны опять же «подвезло» – в купе отсутствовали полки. Ну, не было их! Остались только торчащие на полу уголки. Зато легко разместились все наши ящики. Пассажиров было во всем вагоне на два купе. Когда поезд тронулся и мы отъехали от освещенного перрона, в другом занятом купе раздались крики и ругань. Мы подбежали посмотреть. Как оказалось, тем пассажирам не понравилось отсутствие света (радовались бы, что полки у них на месте). Пришел проводник – мужчина-азербайджанец. На крики обитателей купе о том, что здесь нет лампочки, он невозмутимо сказал : «Что, нет? А бил...» (я постарался сохранить акцент, именно так он и сказал: «А бил...»). 
После чего развернулся и молча ушёл. Больше до Днепропетровска в вагоне я его не видел.