|
ГОЛОВЯНКО ВЛАДИМИР ЕФИМОВИЧ
КАПИТАН
Я, Головянко Владимир Ефимович, житель когда-то богатого села Мишурин Рог Днепропетровской области, рождения 1934 года, вспоминаю, как мы, мальчишки 1-го класса, в 1953 году решили все вместе идти учиться в военные училища.
Международная обстановка была очень сложной. Умер тов. Сталин. Американский империализм, завладев ракетно-ядерным оружием, вынашивал планы нанесения ядерных ударов по крупным городам Советского Союза, окружив нас многочисленными военными базами.
В 1953 году я поступил в общевойсковое (пехотное) училище и его окончил в 1956 году в Рязани, получив должность командира миномётно-пулемётного взвода. Службу начал командиром миномётного взвода в городе Горьком, ныне Нижний Новгород, в Гороховецких лагерях. За достигнутые успехи в 1957 году мой взвод получил благодарность от командующего Московского военного округа, и я был переведён заместителем командира стрелковой роты в Павловскую Слободу Московской области по охране ремонтной базы ракетного вооружения.
В начале 1959 года из штаба округа к нам приехали несколько старших офицеров и стали агитировать нас, молодых офицеров, идти служить в Ракетные войска Стратегического назначения, обещая хорошие условия прохождения военной службы. Я согласился и был направлен в Семипалатинск для получения новой специальности. Там нас учили шесть месяцев по обслуживанию головных частей, а затем направили (в конце 1959 г.) на боевое дежурство в пос. Юрья Кировской области.
В составе первой группы мы проводили обслуживание головных частей. Работа была сложная и очень ответственная. Работали мы в закрытых подземных сооружениях. Чтобы туда войти, включали вентиляцию, одевали костюмы и противогазы, работали в вытяжных шкафах по 2-3 часа, больше не разрешали. Разбирали центральную часть. Проверяли контакты капсулей-детонаторов. 16 штук с одной стороны, затем 16 штук с другой стороны. Они делали (при взрыве) обжатие заряда центральной части. Дозиметрическая аппаратура была не усовершенствована. Капсули, по инструкции, давали погрешность 30-40 %. И сколько мы получали доз радиации – никто не знает, но мы были молоды, работали «с огоньком». Медики нас проверяли еженедельно и говорили, что со здоровьем всё в порядке. В наш питательный рацион входили ежедневно фрукты, овощи и молочные продукты. В 1961 году по состоянию здоровья меня перевели помощником начальника расчёта во 2-ю группу сборки. Здесь я проработал до 1965 года, где участвовал в проверках и пусках ракет, получив высокую оценку как мастер военного дела.
В это время в 1965 году я заочно окончил Кировский государственный пединститут и был направлен политработником в пос. Татищево Саратовской области. По отличным характеристикам из полиотдела меня коммунисты ракетной технической базы (РТБ) избрали секретарём партийной организации. И мы дружным коллективом стали бороться за отличные результаты нашей части. Достичь этих успехов нам удалось в 70-е годы, за что 12-е ГУМО Ракетных войск вручило нам переходящее Красное Знамя.
В марте 1973 года, как лучшего секретаря, меня отправили на всеармейское совещание секретарей парторганизаций Армии и Флота в Москву. Есть памятная фотография участников совещания в Кремле, в Георгиевском зале.
Служба моя подходила к завершению, и я попросил командующего армией перевести меня с закрытого городка куда-нибудь в город. В 1977 году я получил назначение в г. Кострому, в 10-ю ракетную дивизию стратегического назначения пропагандистом 12-го ракетного полка. Здесь я завершил свою воинскую службу в 1980 году. Почти 27 лет службы я отдал служению своей Родине. Из них большую часть посвятил служению в ракетных войсках стратегического назначения.
За последние годы значительно упал престиж, гордость и слава наших Ракетных войск. Но мы, ветераны 10-й Ракетной дивизии, ведём борьбу за возрождение былой славы нашего главного вида войск. Наша ветеранская организация РТБ (ракетно-технической базы 10-й дивизии) имеет свой штаб в лицее № 34, где оборудован музей становления и истории 10-й Гвардейской Ракетной дивизии. Ветераны участвуют в патриотическом воспитании нашей молодёжи. Периодически мы выступаем по Костромскому областному радио, пишем газетные заметки, пишем книги-воспоминания. Мы, ветераны, надеемся, что новое руководство Вооружённых Сил России восстановит былую славу нашего главного вида войск Ракетных войск Стратегического Назначения.
ЩЕМЕЛЕВ МИХАИЛ СЕРГЕЕВИЧ
ПОЛКОВНИК. ЗАМЕСТИТЕЛЬ КОМАНДИРА ДИВИЗИИ
Событие, о котором я хочу рассказать, происходило весной 1998 года.
В девяностые годы наступила оттепель во взаимоотношениях между США и Россией.
Возникла идея обмена дружескими делегациями от вооружённых Сил США и России
Такая делегация от МО США посетила и нашу Костром! скую дивизию. Возглавлял её командующий американской ядерной триадой четырёх-звёздный генерал Хебигер. С нашей стороны сопровождал американцев командующий Владимирской армией генерал-лейтенант Кириллов Юрий Фёдорович.
Накануне поездки генерал Хебигер обратился к нашему главнокомандующему РВСН генерал-полковнику Яковлеву Владимиру Николаевичу с просьбой, разрешить ему посетить зону ртб (ремонтно-техническая база) и посмотреть ГЧ (головную часть) ракеты БЖРК (боевой железнодорожный ракетный комплекс). Такое разрешение было получено.
Первоначально американцы посетили Главный штаб РВСН, затем Тейковскую дивизию. Далее я, с группой обеспечения безопасного движения, сопроводил делегацию на тридцатую площадку Костромской дивизии в сооружение номер один. Делегаты осмотрели ракетный комплекс 153 ракетного полка (Командир гвардии полковник Чердаков Е.Ф.).
Во время перерыва генералы Кириллов, Хебигер и я убыли в зону ртб, где нас встречал начальник ртб гвардии полковник Лобжаенидзе А.В.
Надо отметить, что сооружения и территория находились в образцовом состоянии. Головная часть была размещена в 401 сооружении. Американский генерал с огромным интересом выслушал доклад начальника ртб и очень внимательно осмотрел ГЧ. Явно было видно, что осмотр вызвал у него восторг и уважение к нашему оружию. Им было задано несколько вопросов по порядку вскрытия и закрытия сооружений, а также обеспечения охраны и обороны технической позиции ртб. Генерал США вручил Лобжанидзе памятный знак и спросил: «А я первый американец который увидел ГЧ стратегической ракеты России ?». Ему ответили, что да и у него на лице отразилось гордость за себя и свой народ.
Далее Хебигер посетил караульное помещение, где личный состав отработал вводную «нападение на техническую позицию». Караул действовал слажено и чётко. На направление главного удара вышел БТР с полным боевым снаряжением. На заданные вопросы личный состав отвечал уверенно и грамотно. Хебигер был приятно удивлён отличной подготовкой караула и признал, что уровень подготовки наших охранников выше американских.
В конце посещения Хебигер остановился у караульного помещения. Долго рассматривал зону ртб, а затем сказал, что ваша территория компактная, все сооружения расположены технологически грамотно, а вот наши объекты разбросаны на большие расстояния, а это создаёт определённые неудобства.
Обед для гостей был организован в ресторане «Берендеевка» с широким русским размахом.
Гости долго и от души благодарили нас за радушный приём. Ходили вокруг берендеевских берёз, чтобы ещё раз вернуться на эту землю, такая у них примета.
Я никогда не думал, что американец сможет попасть на территорию ртб
Хочу дополнить свой рассказ. Наши взаимоотношения с США не ограничивались только обменом дружескими делегациями. В соответствии с взаимной договорённостью осуществлялся двусторонний инспекционный контроль состояния пусковых установок. Контроль осуществлялся по нескольким пунктам договора: это подсчёт количества боевых блоков ГЧ, сверка заводских номеров ракет, измерение габаритов вагонов с ракетами, а также подсчёт количества ракет в полку. За сутки объявлялась ракетная дивизия, куда прибудет инспекция и по какому пункту будет осуществляться проверка.
В состав группы для встречи инспекции, входили расчёты: трб, ртб, полка, связисты (обеспечивающие все виды связи, в том числе и правительственную), автомобилисты, медики, работники тыла и другие.
Сбор объявлялся по сигналу «Инспекция». Производи» лось общее построение и проверка готовности всех служб. Мы всегда с нетерпением ждали информацию, в какую дивизию едет инспекция. Радовались, когда объявляли, что не к нам. Но к сожалению не всегда так случалось, приезжали и к нам. Тогда в течение многих часов предстояла большая, трудоёмкая работа. Приведу порядок работы по пункту шесть договора, это подсчёт количества боевых блоков ГЧ.
Встречали инспекцию на аэродроме города Иваново. В группу, как правило входило десять человек. Далее переезжали в город Кострому. Размещали в гостинице и убывали на тридцатую площадку в сооружение номер один.
В это время дежурные силы полка перемещали БЖРК в сооружение номер один. После размещения одного из модулей ракетного комплекса в главном зале сооружения, представители инспекции США опечатывали все двери и ворота зала и покидали его.
Расчёты трб вместе со специалистами полка, под контролем должностных лиц дивизии готовили ракету к отстыковке ГЧ. Какие операции выполнялись: открытие крыши вагона с ракетой, технологический подъём ракеты на 15 градусов, установка технологической площадки, снятие переходника и обтекателя. Далее к работе приступал расчёт ртб. Отстыкованная ГЧ устанавливалась на подставку. На боевые блоки надевались чехлы, скрывающие все надписи на корпусе. По периметру подставки с ГЧ, на расстоянии пяти метров, устанавливалось верёвочное ограждение, за которое инспектирующие не имеют право заходить.
После выполнения этих операций в главный зал приглашались члены инспекции, которые проверяли целостность печатей и производили подсчёт боевых блоков.
После составления акта инспектирование заканчивалось.
Ещё одна тема из моих воспоминаний, это подготовка специалистов ртб.
На этапе становления РВСН, с поступлением техники в войска, возникает острая необходимость в специалистах – военных инженерах по специальному вооружению. Уже с 1 сентября 1956 года к подготовке таких кадров приступила военная академия имени Ф.Э.Дзержинского, а в 1958 г. был сделан первый выпуск слушателей инженеров-электромехаников.
Кафедру основ боевого применения в эксплуатации специального вооружения с 1960 по 1984 г. возглавлял генерал-майор В. С. Сулаквелидзе. Кафедру боеприпасов с 1958 по 1971 г. возглавлял генерал-майор Ганичев П.П., а с 1971 по 1989 г. генерал-майор Любомудров А.А.
В своём становлении кафедры прошли тяжёлый и тернистый путь, но с задачами успешно справились и справляются по сей день.
В этот же период создаются учебные центры в Загорске, Семипалатинске, Тюратаме. Их задачей была подготовка офицеров на конкретные типы головных частей. Наряду с теоретической подготовкой, осуществлялась большая практическая подготовка.
Учёба проводилась по несколько месяцев, так как офицеры прибывали из других видов и родов войск и понятие о специальном вооружении у них были довольно смутные.
Было установлено, что при переходе на новые типы изделий требовалось обязательное переучивание в учебных центрах или в частях ртб преподавателями этих же учебных центров. Допуск к эксплуатации получали офицеры сдавшие экзамены на оценку не ниже чем хорошо.
В частях ртб складывались хорошие традиции, это высокая дисциплина и ответственность. Пунктуальное выполнение требований руководящих документов. Традиционно части ртб в дивизиях РВСН, как правило были лучшими.
Вплоть до 1969 г. в военных училищах РВСН специалистов ртб не готовили. И вот летом 1969 года Хабаровское командно-техническое училище (ХКТУ) сделало первый набор курсантов со сроком обучения три года. Среди первого набора был и я.
С нашего выпуска (1972 г.) многие стали начальниками и главными инженерам ртб, учёными, специалистами полигонов, преподавателями. Трое стали генералами. Один из них Григорьев Владимир Павлович – начальник шестого управления, выходец из костромской ртб. Весной 2001 года он трагически погиб при выполнении служебного задания.
В 1971 г. ХКТУ было расформировано и переведено в Серпуховское высшее командно-инженерное училище (СВКИУ). В этом же году в СВКИУ создаётся третий факультет специального вооружения и проводится набор курсантов с пятигодичным сроком обучения.
По программе среднего училища было сделано четыре выпуска (1972-1975 г.)
По сегодняшний день выпускники этого училища достойно служат в войсках 12-го ГУМО (в 2008 г. части ртб были выведены из состава РВСН и переданы в 12-е ГУМО)
В дальнейшем аналогичные факультеты были созданы в Ростовском и Пермском военных училищах. В связи с распадом СССР и сокращением отдельных дивизий РВСН, были сокращены и эти училища.
Серпуховский институт стал филиалом военной академии Петра Великого (бывшая академия Ф.Э. Дзержинского).
И сегодня специалисты ядерщики достойно выполняют свой воинский долг.
P.S. О себе. С 1969 г. по 2002 г. служба в РВСН. Последние должности, с 1989 по 1996 г. – начальник ртб (Татищево), с 1996 г. по 2002 г. заместитель командира дивизии (Кострома).
ШМЫКОВ РУДОЛЬФ РОМАНОВИЧ
ГЕНЕРАЛ. КОМАНДИР ДИВИЗИИ
Делегация РВСН посетила базы ВВС США Мальмстром и Оффутт с 29 октября по 5 ноября 1996 года. Авиабазы США расположены в двух штатах: Монтана и Небраска. Климат в этих штатах напоминает климат северо-восточного Казахстана и для нашего посещения был достаточно комфортным. Возглавил нашу делегацию зам. Главнокомандующего РВСН генерал-полковник Соловцов Н.Е.
В составе делегации были и представители 10 рд, служившие в разное время и на различных должностях, а именно: Шмыков Р.Р. – начальник управления РВСН, Колобынин А.Д.– зам. начальника службы РВСН, Хоменко И.Е. – зам. командующего ракетной армии по воспитательной работе.
Перед выездом в США с членами делегации были проведены инструктивные занятия по структуре стратегических сил наземного базирования США, определен перечень вопросов на которых нам необходимо сосредоточить основное внимание. К ним отнесли:
а) Расширение блока НАТО на Востоке:
– возможная передислокация ядерного оружия;
– необходимость правового регулирования;
– возможное перемещение ЯО по территории России в качестве адекватной меры.
При этом нужно было изучить и возможные вопросы в ходе встречи, как-то:
– как будет обеспечиваться ядерная безопасность (ЯБ) при перемещении ЯО в пределах новых стран, вошедших в НАТО;
– в рамках какой международной организации (НАТО и Россия, ОБСЕ ??) могут заключаться договора о контроле безопасности военных объектов с ЯО;
– как будет организовано правовое обеспечение факта нахождения ЯО США на территории Европы;
– как организовано взаимодействие с Англией и Францией по вопросам обеспечения ЯБ ЯО в Европе.
б) Проблема обеспечения ЯБ ЯО в ВС США. При этом разобраться в следующих вопросах:
– как организована служба обеспечения ЯБ ЯО в ВС США, штатная или нештатная и на каких уровнях, её связь с государственной системой;
– на каком уровне (федеральном, региональном) осуществляется взаимодействие по вопросам ЯБ;
– как распределяется ответственность за обеспечение ЯБ ЯО, находящегося в конкретном регионе;
– что преобладает в системе обеспечения ЯБ: технические или организационные решения;
– какие льготы персонала, работающего с ЯО;
– как взаимодействуют службы ЯБ и ликвидации последствий аварий с ЯО (штатные и нештатные);
– как организовано взаимодействие федеральных органов при ликвидации последствий аварий с ЯО.
Очевидно, аналогичные вопросы интересовали и американскую сторону. Комментировать работу всей делегации РВСН видимо нет необходимости. А поэтому я остановлюсь лишь на тех вопросах, которые интересовали меня, а это – безопасность ЯО. Каждому члену делегации было предложено вкратце изложить своё прохождение службы в РВСН. С разрешения руководства пришлось и мне доложить, что командовал ракетным полком, имеющим на вооружении ракетный комплекс «Сатана», командовал ракетной дивизией БЖРК. Это вызвало определенный интерес у американских специалистов. А при посещении Центрального командного пункта стратегического авиационного командования на мой вопрос, что вы знаете о Костроме, любезно доложили, что 8 девушек – военнослужащих постоянно следят за движением наших поездов.
На приёме, организованном генералом Юджин И. Хебиджером, по его просьбе состоялась и моя с ним беседа. Нужно отметить, что он хорошо осведомлен о нашей Костроме, где он был в составе аналогичной делегации, и не только о ней. Проблемы в РВСН аналогичны и для американской стороны, это и старение ядерных боеприпасов, ракетных комплексов, это и проблемы безопасности ЯО, это и хроническое недофинансирование.
При достаточно хорошей технической оснащенности они отдают должное нашей организационной работе по вопросам обеспечения ядерной безопасности. Некоторые вопросы охраны и обороны, подготовку личного состава, работу офицеров штаба они пытаются решить с учетом нашей работы.
Но нужно отметить и особенности. Так на транспортах для перевозки ядерных БГ, окрашенных в ярко белый цвет, три герба: штата, США и Канады. Это было в штате Монтана на авиабазе Мальмстром. Когда я спросил, а причем здесь Канада? Получил четкий ответ, мы охраняем и Канаду, а белый цвет свидетельствует, что идет транспорт «Гордость нации». Охрану транспорта осуществляет конвой, который независим от руководства авиабазы, хорошо экипирован и вооружен. Хорошо налажено взаимодействие с полицией штата, которая полностью (при транспортировке) выполняет команды начальника конвоя, и что примечательно, не задает вопроса, что нет бензина или личного состава (как у нас бывало!). Пусковые установки, командные пункты эскадрилий (у нас рп) в крыле МБР (у нас рд) в целом очень похожи на наши. Но пусковые установки находятся на землях фермеров, которые помимо функций собственника земли, ещё решают и вопросы контроля обстановки в районе ПУ. Охрана ПУ осуществляется техническими средствами, а при появлении угрозы несанкционированных действий – в течение короткого промежутка времени прилетает вертолет с противодиверсионной группой и уничтожает (ликвидирует) опасность. Оголовок шахты (ПУ) нельзя открыть менее чем за 30 минут, т.е. время для прилета ПДГ более чем достаточно.
При всех проводимых мероприятиях меня сопровождал полковник Шерман и переводчик Бэн. Они отвечали на любые вопросы, а сами очень интересовались какие взаимоотношения в семье и абсолютно не проявляли интереса к служебным вопросам. При посещении технической позиции я задал вопрос про отдельно расположенную и огороженную охранной сигнализацией территорию. Командир 341 крыла МБР – полковник Тим Мак Мейхон заметил, что это техническая зона хранения ядерных боеприпасов и посещение её не предусмотрено, а рядом стоящий генерал (кстати такой же как и я начальник управления) добавил, что в принципе это возможно, но больше двойки за год он не получит. Так что пришлось ограничиться фотографированием зоны на расстоянии.
При Президенте США есть Комитет с большими полномочиями, который конкретно занимается безопасностью ядерного оружия. Все структуры Объединенного стратегического командования регулярно по отдельному плану проверяются данным Комитетом. Этих проверок боятся и очень серьезно к ним готовятся, одним из вопросов – проверка морально-деловых качеств военнослужащих. Лишение допуска за малейшие нарушения – прерогатива командира крыла МБР и восстановление допуска – только лично командиром крыла.
* * *
|
