|
Главный маршал артиллерии и… медный вороток
Полигон Капустин Яр часто посещали министры и крупные военачальники…
При подготовке к пуску очередной ракеты Р-12 (индекс 8К63) стартовую площадку посетил министр радиопромышленности СССР В.Д.Калмыков. Он поинтересовался, как проводится прицеливание ракеты. Калмыкову представили меня. Добросовестно доложил ему технологию прицеливания, и по его просьбе показал операцию завершения прицеливания: вращение ракеты в плоскость стрельбы по команде наводчика, работающего с угломером. При вращении поворотной части стола, на которой установлена ракета, используется вороток (стержень длиной 30 миллиметров), вставляемый в отверстие винта привода микропередачи. Сержант Серёгин не нашёл штатного воротка (изготовленного из стали), и использовал медный стержень-выколотку из ЗИПа установщика. Ракета тяжёлая (примерно 30 тонн), заправлена, вороток – мягкий, медный в руках Серёгина согнулся, но, тем не менее, он довёл поворот до команды наводчика «Стоп! Закрепить поворотную часть стола на пуск!»…
Прошёл пуск, получена «квитанция» о попадании головной части ракеты в заданный квадрат. Оборудование приводится в исходное положение, установщик подошёл и пристыковался к пусковому столу, чтобы снять его со стартовой площадки. Стартовая команда собирается у автобуса, чтобы отправиться домой…
Вдруг – команда: «Всем оставаться на местах, к нам едет Главнокомандующий Ракетными войсками маршал Неделин». Первым на всем знакомой «Волге» к пусковому столу подъехал генерал В.И.Вознюк. «Кто прицеливал ракету»? Из строя вышел я. «Будете докладывать Главнокомандующему. Не забудьте, докладывая, обратиться к нему – Товарищ главный маршал артиллерии». «Главный» – он строго повторил несколько раз. (М.И.Неделину только-только было присвоено это звание). Подъехал чёрный ЗИЛ-111, появилась грузная фигура маршала, а за ним проворный Калмыков. Я представился. «Покажите, как прицеливали ракету». Кратко, упомянув вместо угломера знакомую всем артиллеристам панораму, доложил последовательность операций. «А теперь покажите, чем пользовались при повороте ракеты». Я растерялся, вспомнив проклятую согнутую медную выколотку, но, собравшись, заявил: «Механизм привода находится в данный момент под установщиком». «Ничего, я доберусь, показывайте»! – тяжело нагнувшись, маршал последовал за мною под установщик. Последнее, что я увидел, оглянувшись, это фуражка, слетевшая с головы маршала и подгоняемая ветром, покатившаяся по бетону стартовой площадки, и бегущую за ней грузную фигуру Василия Ивановича Вознюка. Маршал протиснулся к винту микроподачи поворотной части пускового стола, а я на корточках дрожащей рукой показываю привод. «Ну, поворачивайте»! И тут, как ангел с небес – Серёгин с новеньким, блестящим, медным воротком, который вставляет в отверстие винта микропривода, и вращает поворотную часть стола. Без ракеты она лёгкая, вороток не сгибается, даже сделанный из меди.
Голос Калмыкова, рядом: «Нет, нет, была не эта»! Но Серёгин невозмутимо вращает винт, я спокойно, молча вылезаю из-под установщика. За мной последовал маршал. Немая сцена. Все – по стойке «смирно», а взоры на маршала… Не помню, сказал ли он «спасибо», но проследовал к ЗИЛу, - пыль на бетоне, за ним зелёная «Волга» Василия Ивановича… Кто-то произнёс слова классика: «Нет ничего лучше, чем пыль за удаляющимся дилижансом начальства».
Не знаю, что за разговор произошёл между министром Калмыковым и нашим главкомом Неделиным на наблюдательном пункте кинотеодолитной станции (КТС), что стоит на развилке двух стартовых позиций: 4-левая и 4-правая. Василий Иванович нам об этом не рассказал. Возможно, Калмыков упрекнул нашего главкома в том, что такая сложная ракетная техника, а прицеливается таким примитивным способом, да ещё и согнутым воротком…
Министр В.Д.Калмыков был прав в том, что, если по точности прицеливания ракета соответствовала предъявляемым требованиям, то непосредственный поворот её с помощью «ломика» не согласуется с совершенной техникой. Но на это несоответствие полигон ответил позднее... Мы с Евгением Павловичем Малышевым, Шестаковым подали заявку на изобретение нового метода прицеливания непосредственно бортовой системой управления ракеты под шифром «Компас». Промышленность в новых образцах ракет освоила эту идею.
Во второй и последний раз я видел главного маршала артиллерии М.И.Неделина вблизи, совсем рядом 22 октября 1960 года. На площадке № 4-правой шла подготовка к пуску очередной ракеты 8К63. Работу проводила стартовая батарея Михаила Васильевича Терещенко, имевшая огромный опыт. Это была отлично слаженная команда: каждый номер боевого расчёта знал свои обязанности, хорошо представляя конечный результат, а также как избежать нештатных операций, не допустить неполадок и упредить неисправности.
Возле ракеты начинает реветь двигатель тяжёлого тягача (АТТ), закончена заправка бака изделия горючим – несимметричным диметилгидразином (сильнейший кровяной яд) – заправочная цистерна покидает стартовую площадку. Но рокот моторов не прекращается: на всю мощь работает подвижная компрессорная станция, закачивая сжатый воздух давлением 230 атмосфер в торовый баллон ракеты, грохочут АТТ, которые доставили на старт цистерны с окислителем – азотным тетраксидом, пары которого зловеще клубятся на воздухе, это тоже яд, он сжигает слизистые гортани и ткани лёгких. Подготовка ракеты к пуску идёт полным ходом, многое делается вручную, поэтому на всех рабочих местах нужен глаз да глаз. Испытатели нашего отдела Виталий Иванов – по двигательной установке ракеты, Анатолий Гончаров – по оборудованию электроогневого отделения, Дмитрий Горошников – по системе управления на борту ракеты, Анатолий Непомнящий – по заправочному оборудованию компонентами топлива ракеты, – все на своих участках – на пневмощитке стартовом (ПЩС), в люках ракеты, в хвостовой части её корпуса, у пультов заправки и наполнительных коммуникаций, короче – везде на стартовой позиции и на ракете - ведут контроль точного выполнения всех технологических операций, не допуская отклонения заданных параметров приборов, систем, агрегатов.
Я занимаюсь прицеливанием ракеты, не ограничиваясь ролью контролёра за действиями расчёта, непосредственно веду необходимые замеры, командую разворотом ракеты на пусковом столе. Основной прибор для наводки ракеты – теодолит, установлен в 18 метрах от ракеты, на том самом месте, где устанавливается коллиматор при прицеливании ракет Р-1 и Р-2.
Рядом с нашим теодолитом, в двух метрах, кто-то установил два стула для высокого начальства, предусмотрительно поставив их спинками к ракете, чтобы меньше смущали своим присутствием стартовую команду. На стульях разместились главный маршал артиллерии, Главнокомандующий Ракетными войсками стратегического назначения Митрофан Иванович Неделин и начальник полигона гвардии генерал-полковник артиллерии Василий Иванович Вознюк (гвардейским званием генерал очень дорожил). Естественно, близкое присутствие начальства сковывает мои действия: я избегаю без крайней нужды подойти к теодолиту, чтобы отгоризонтировать прибор, так как пузырьки уровней постоянно уходят от жары и прямых солнечных лучей, и измерить угол от геодезического направления (основного и контрольного) на вешки угломера, установленного на гиростабилизированной платформе на борту ракеты. В другом месте этих записок подробно рассказано, что из-за деформации корпуса ракеты во время её заправки, постоянно требуется её возвращать в плоскость стрельбы. Поэтому замеры идут почти до самого пуска ракеты постоянно, при необходимости поворотная часть пускового стола развёртывается в нужном направлении.
Заправка ракеты компонентами топлива и сжатыми газами заканчивается, начинаются заключительные операции по подготовке её к пуску. Тягачи, взревев пятисотсильными моторами, уводят опустевшие цистерны окислителя в укрытие, расчёт предварительно расстыковывает и укладывает тяжёлые металлические шланги. Но шум на старте не прекращается: на борту ракеты, идёт настройка воздушных редукторов, раскручиваются гироприборы системы управления, поют умформеры, питающие рулевые машинки, которые во время их проверки тоже издают определённые звуки. Всё это для нас, опытных ракетчиков знакомо и привычно. По отдельным моментам выполняемых операций, знакомым шумам все мы ощущаем и знаем, что подготовка к пуску идёт нормально, пока нормально... А вдруг? Неожиданностей в нашей практике было с избытком, вызывая у всех, особенно виновников происшедшего, те самые стрессы, которые укорачивают нашу жизнь. Например, однажды при запраке ракеты окислителем, фактически концентрированной азотной кислотой, на её борту отказали сигнализаторы уровня заполнения бака. Произошёл перелив бака ракеты, вертикально стоящей на пусковом столе, и по её корпусу вниз хлынул поток агрессивной жидкости, наводя страх своими оранжевыми клубами испаряющейся на воздухе.
Действительно, если взглянуть на биографии известных ракетчиков, то можно предположить, что бесчисленные стрессы при работе с ракетной техникой сократили их жизнь. Так, главный конструктор С.П.Королёв скончался в возрасте 59 лет. Хотя он умер по халатности и недосмотру врачей на операционной столе, но его сердце было изношено до последней степени.
Заместитель Королёва по пускам ракет Леонид Александрович Воскресенский умер, не дожив до 52 лет. Без сомнения, он, как первый «стреляющий» в Советском Союзе, столько пережил во время пусков ракет, в том числе при запуске первого искусственного спутника Земли, и в особенности во время полёта первого космонавта Ю.А.Гагарина, что этих экстремальных моментов с лихвой хватило бы на сто жизней рядовых людей.
Драматичной оказалась жизнь другого главного конструктора ракетно-космической техники М.К.Янгеля, человека сибирской закалки, но скончавшегося в 60 лет. Ему довелось пережить грандиозную катастрофу своей ракеты Р-16 с гибелью людей. Но он выстоял после пережитого ужаса, его первая межконтинентальная ракета
Р-16 была принята на вооружение меньше, чем через год.
Список этот можно было бы продолжить, тем более что достаточно много ракетчиков в расцвете сил погибло во время испытаний. Конечно, наши стрессы, в то время молодых, здоровых людей, не обременённых большой ответственностью, переносились сравнительно легко, однако с годами пережитое давало себя знать.
Боевой расчёт стартовой команды готов к любым неожиданностям. В тот раз в присутствии высокого начальства всё шло, как надо. Маршал и генерал сидят на стульях и о чём-то мирно беседуют. Им есть что вспомнить. Генерал Неделин с июля 1943 года и до конца Великой Отечественной войны командовал артиллерией ряда фронтов. Генерал Вознюк в августе 1944 года назначается заместителем командующего артиллерией 3-го Украинского фронта по гвардейским миномётным частям. В книге «Военачальники РВСН» (1997 г.) отмечено, что с этого времени «начинается многолетняя, скреплённая фронтовыми дорогами дружба двух военачальников – М.И.Неделина и В.И.Вознюка. Под руководством командующего артиллерией фронта генерал-полковника М.И.Неделина генерал Вознюк вырастает в крупного военачальника фронтового масштаба». Далее прямо указано: «В 1946 году по рекомендации М.И.Неделина генерал-лейтенант артиллерии В.И.Вознюк назначается начальником Государственного центрального полигона», в Капустином Яре. Так что моим соседям, примостившимся вблизи теодолита, было о чём поговорить и о текущих делах, и о будущем, и о боевом прошлом.
Между тем ракета подготовлена к пуску, номера расчёта покидают место старта, а наши старшие командиры? Ведь достаточно незначительного пролива на бетон ракетного горючего и самую малость к нему азотного тетроксида, – произойдёт самовоспламенение компонентов, пожар неминуем! Может случиться катастрофа. Эти соображения роились тогда в моей голове, когда я работал с теодолитом, а маршал и генерал были в двух шагах от меня... Может быть, в тот раз сработала интуиция?
Однако через день, то есть 24 октября 1960 года, на полигоне Байконур при подготовке к пуску ракеты Р-16 (8К64) главный маршал артиллерии М.И.Неделин трагически погиб на стартовой площадке. Официальная версия гласила, что Неделин погиб в авиационной катастрофе, но наши коллеги-ракетчики рассказывали нам потом подробности того ужасного происшествия со взрывом полностью заправленной ракеты, огненный вал при этом смёл всех, кто был вне укрытий вблизи пускового стола.
* * *
|
