|
Но главная проблема состояла в том, что выстрела без отдачи не бывает. И лазера это тоже касается. Слишком низкий у него КПД – после выстрела образуется огромное количество лишнего тепла, которое надо сбрасывать. В космосе это проблема.
Эдуард Тимофеевич Радченко |
– Мы прекрасно понимали, что после такого выхлопа аппарат просто закрутит, – продолжает Корнилов, – значит, ни о какой точности не может быть и речи. Надо было сделать безмоментный выхлоп на две стороны, чтобы две струи уравновесили друг друга. Разработку назвали «штаны» – по внешнему сходству с этим предметом одежды. Новое оружие надо было испытать в космосе. Значит, в экспериментальном «Скифе» в дополнение к системе наведения пришлось делать и комплекс для хранения и отстрела специальных надувных мишеней. Аппарат рос и тяжелел. В погоне за снижением веса совершили даже техническую революцию: впервые в истории корпус корабля сделали из углепластика, из-за чего он получил зловещий черный цвет. Однако первоначальное требование ограничить вес 20 тоннами, которые только и могла вывести на орбиту ракета «Протон», оказалось из области ненаучной фантастики – аппарат получался тяжелее вчетверо!
Юрий Петрович Корнилов |
– А ведь это был еще не корабль, а только целевой модуль, – комментирует Юрий Корнилов. – Нужен был еще блок с системами управления и двигателями. К счастью, у нас существовал задел по транспортным кораблям снабжения.
Пилотируемые транспортные корабли снабжения (ТКС), некогда созданные в КБ «Салют», были гораздо крупнее и комфортнее знаменитых «Союзов», но построено их было очень мало. Поднять их на орбиту мог только все тот же «Протон», летающий на крайне токсичном гептиле. Именно из-за ядовитого топлива ракеты сажать в эти корабли космонавтов так и не решились. ТКС иногда использовали в качестве автоматических грузовиков для орбитальных станций. Один из таких кораблей переименовали в ФСБ (функционально-служебный блок) и соединили с целевым модулем. Так родилась боевая лазерная платформа «Скиф-Д». «Д» означало «демонстрационный» – все же биться первому орбитальному лазеру предстояло не с реальным супостатом, а с собственными мишенями. Это был гигантский корабль длиной около 40 метров и весом под 90 тонн. Ничего подобного в мире еще не создавалось.
– Мы ориентировались на ракету «Энергия», которая тогда только создавалась головной фирмой. Ее делали под «Буран», но и нам она подошла, ведь как раз на такую нагрузку она и была рассчитана, – продолжает наш собеседник. – И где-то с мая 1985-го идеология корабля нам стала понятна. Мы начали делать чертежи, проводить первые испытания. По составленному графику мы уже через пять лет представили бы первый образец. Но времени нам не дали.
Из области фантастики
Первый старт ракеты «Энергия» был намечен на сентябрь 1986 года. Но строительство «Бурана» отставало от графика – требовалось еще года полтора-два. В итоге от министра общего машиностроения Олега Бакланова КБ «Салют» получило задачу: сделать габаритно-весовой макет («болванку») для «Энергии». Срок – один год. Для «болванки» было решено использовать корпус «Скифа», заполнив его водой или песком.
– Через неделю Бакланов сам приехал к нам и сказал: «Жалко тратить пуск столь бездарно. Сделайте аппарат с недельным сроком существования на орбите», – рассказывает Юрий Корнилов. – Тут мы почесали головы: сделать за год с нуля такую машину еще никому не удавалось. Это ведь полноценный корабль, который может управлять процессами, ориентироваться… Единственное, что пришло на ум – поскрести по нашим сусекам, найти какие-то запасные приборы. Нашли. Но у них уже кончались гарантийные сроки, надо проверять, продлевать… А еще через неделю Бакланов опять позвонил (приехать уже не рискнул): «Ребята, надо сделать аппарат, который на орбите жил бы месяц»… Что тут скажешь. Ведь если «недельная» машина могла прожить на аккумуляторах, то тут нужны солнечные батареи, полноценное энергоснабжение – и нам дали всего год!
Эдуард Тимофеевич Радченко |
По сути, от разработчиков требовали чуда. И в КБ «Салют» решили запускать «Скиф» – пусть и максимально упрощенный. Предстояло сделать не только целевой боевой модуль. Вдруг выяснилось: функционально-служебного блока – того самого ТКС – тоже нет…
– Все корабли ТКС были уже запущены, – вспоминает конструктор Эдуард Радченко, – последний превратился в модуль «Квант» для станции «Мир». Оставался только комплексный стенд, земной электрический аналог, на котором проверяли работу оборудования. Из него и решили сделать летное изделие.
Это был огромный риск, поскольку провести весь комплекс испытаний только на летном аппарате было невозможно. Приборы и системы «Скифа» создавались на 70 предприятиях во всех концах страны. Они приходили на Байконур и сразу монтировались на корабль.
Далеко не все поставщики укладывались в авральные сроки. К намеченному сроку – сентябрь 1986-го – не были готовы ни сам аппарат, ни ракета «Энергия», ни штатный стартовый комплекс. В итоге пуск было решено перенести на универсальный комплексный стенд-старт (УКСС), который тоже требовал доработки.
Тем не менее 11 февраля 1987 года комплекс «Энергия-Скиф» был установлен на пусковом устройстве. До середины мая заправленный топливом, газами, с заряженными бортовыми источниками энергопитания «Скиф» простоял на стартовом столе, пережив за три месяца самые экстремальные климатические нагрузки: температуры от –30 до +30º C, вьюги, дожди и пыльные бури. Но, как оказалось, главное предполетное испытание было впереди.
| |
– На следующий день после падения «Скифа» в океан нам с начальником проектного отдела велено было явиться в ЦУП для доклада министру, – вспоминает конструктор Юрий Корнилов. – Мы подготовились, прихватили все мыслимые и немыслимые плакаты, всю наглядную информацию. Ждем его по стойке смирно. Открывается дверь, появляется Бакланов и с порога очень эмоционально: «Ну что же вы! Я же вас просил! Я же вас предупреждал! А вы? Эх, вы…» Повернулся и ушел…
 |
По сложившейся практике, при подготовке функционально-служебного блока (ФСБ) к полету требовалось, чтобы существовало четыре его электрических аналога, или, иначе, комплексных стенда – в самом КБ «Салют», на заводе имени М. В. Хруничева, где блок производился, на космодроме Байконур, где шла окончательная сборка, и на заводе-изготовителе системы управления НПО «Электроприбор» в Харькове. Только это позволяло провести весь положенный комплекс испытаний систем ФСБ перед их установкой на летный аппарат. Однако к осени 1985-го, когда было решено отправлять «Скиф» на орбиту, таких аналогов оставалось всего два, и делать новые не было времени. Приказом министра общего машиностроения Олега Бакланова в качестве летного экземпляра ФСБ был взят его электрический аналог в КБ «Салют» и вся программа предполетных испытаний сильно сокращена. Полностью проверить можно было только систему управления, так как на харьковском «Электроприборе» остался единственный экземпляр аналога. Однако именно в этой системе и была допущена ошибка, которая привела к гибели «Скифа». Официального расследования причин случившегося не было. |
Как перестройка звездным войнам помешала
1987 год – время перестройки и «нового мышления». Михаил Горбачев использовал любую возможность, чтобы требовать сворачивания программы СОИ. Он говорил о советских мирных инициативах, что не столько производило впечатление на американцев, сколько вселяло тревогу в отечественный ВПК. Тогда у многих зародилось подозрение – не потому ли Олег Бакланов требовал запустить «Скиф» в столь сжатые сроки.
– На всех совещаниях Бакланов давил, что называется, по-черному, – рассказывает Юрий Корнилов, – не принимал никаких оправданий. Говорил одно: не хватает денег – я дам, не можете сделать – мы вас заменим. Вот и весь разговор.
Не исключено, что, будучи секретарем ЦК КПСС, а значит, видя перспективы политики Политбюро, министр стремился любой ценой провести испытания, пока программу не прикрыли. Это, конечно, были только предположения, но когда 11 мая 1987 года на Байконуре приземлился Ил-62 Генерального секретаря ЦК КПСС Горбачева, самые худшие опасения сразу подтвердились.
– Как рассказывал главный конструктор «Энергии» Губанов, Горбачев ему сразу заявил, что, мол, пуск мы вам не разрешим, – вспоминает Эдуард Радченко. – Тем не менее получить разрешение попытались и получили. Но на все эксперименты на «Скифе» был полный запрет.
На орбиту и так должен был отправиться отнюдь не боевой «Скиф-Д» – сделать его за предоставленный срок было нереально. К «Энергии» был пристыкован «Скиф-ДМ» – демонстрационно-макетный. На нем вообще не было лазера. Задачей было выпустить мишени, прицелиться и осуществить сброс газов через «штаны», проверяя тем самым систему стабилизации станции при работе лазерной установки. Чтобы в США не возникло подозрений, что испытывается будущая боевая система, все испытания были надежно залегендированы под эксперименты Академии наук, которая даже считалась заказчиком корабля.
Но запрет Москвы пересмотру не подлежал. Если таким образом Кремль стремился оградить себя от подозрений в милитаризации космоса, то едва ли это было грамотное решение.
– Мы понимали, что молчащий аппарат на орбите произведет очень странное впечатление, – рассказывает Юрий Корнилов. – Наверняка он вызовет множество вопросов за рубежом: зачем мы запустили эту грандиозную 80-тонную штуку, какой в этом смысл? Но поделать с этим мы ничего не могли.
Чтобы успокоить Вашингтон, могли запретить следующий старт «Энергии» – это было слишком хорошо видно по визиту Горбачева. А ведь второй старт – с «Бураном»…
Почему погиб «Скиф»
Итак, 15 мая 1987 года в 21:30 огромная ракета «Энергия» с космическим аппаратом «Скиф-ДМ» стартовала в космос.
Недавно ушедший из жизни генерал-майор Владимир Гудилин, который руководил пусками обеих «Энергий», вспоминал, как у конструкторов «Скифа» кто-то даже спрашивал – не была ли гибель их корабля заранее решена, чтобы спасти старт «Бурана». Отделившись от ракеты-носителя, космический аппарат вдруг устремился в воды Тихого океана, строго в район затопления второй ступени «Энергии», словно по заранее рассчитанной траектории. Тем самым он разом снял все возможные политические вопросы.
Однако причиной аварии была ошибка в программе системы управления, «поймать» которую на Байконуре было невозможно. Дело в том, что «Скиф» крепился к носителю весьма необычно – хвостом вперед, что было удобно по прочностным требованиям. После отделения от ракеты он отстреливал закрывавший корму обтекатель и должен был развернуться. Двигатели и система управления стояли на функционально-служебном блоке (ФСБ) – бывшем транспортном корабле ТКС. И оказалось, что в системе управления ФСБ остались участки старой программы полета именно для ТКС.
– Управление осуществлялось двигателями ориентации тягой 40 кг и 1,2 кг, – рассказывает Эдуард Радченко – У ТКС после выхода на орбиту идет этап открытия солнечных батарей. Чтобы не повредить их каким-нибудь рывком, пока они не встанут на замки, стоит запрет на работу двигателей 40-килограммовой тяги, могут работать только двигатели тягой 1,2.
По программе «Скифа» на 460-й секунде он должен развернуться. И разворот, и последующее торможение, когда аппарат ляжет носом на курс, осуществлялись именно 40-килограммовыми двигателями. Сработал первый раз двигатель – начался разворот. А торможения не произошло – оставшаяся от ТКС программа сочла, что открываются батареи, и поставила на работу двигателей запрет. Корабль закрутило, а тут включились двигатели коррекции тягой 1,2 – у них своя программа. Потеряв стабилизацию, «Скиф» нырнул в океан. Глупость, просто глупость…
Вы, кажется, что-то имели за Марс?
Официального расследования на высшем уровне, которое всегда начиналось при подобных космических происшествиях, не было. Такое наступило время. Осенью 1987-го, еще до старта «Бурана», тема «Скифа» была закрыта. Сегодня о нем мало кто помнит – остались только легенды о сверхсекретной орбитальной станции с мощной лазерной пушкой на борту. Поистине революционное наследие этого вроде бы не долетевшего до космоса корабля не оценено по заслугам до сих пор.
– Запуск был, отделение от носителя произошло, – говорит Юрий Корнилов. – Все манипуляции с поворотами прошли, обтекатель был сброшен. Оставалось одно – перевернуться и выйти на орбиту. Вот этого сделано не было по причине нелепой ошибки в программе, которая к аппарату, собственно, отношения-то не имеет. Но вся «корабельная логика» работала. Аппарат доказал, что он может летать.
«Скиф», он же «Полюс», он же «Мир-2» – это первый и по сию пору единственный в мире доказавший свою жизнеспособность космический корабль 100-тонного класса. Аналогов ему просто не существует. Возможно, если мыслить категориями сегодняшнего дня, не заглядывая в ближайшую перспективу, прямо сейчас для него задач нет. Но, как сказали бы в Одессе: «Вы, кажется, что-то имели за Марс?»
Вместо послесловия: фантастические рассказы о лазерном оружии становятся реальностью?
Не так давно заместитель министра обороны РФ Юрий Борисов, выступая в Сарове на торжественном мероприятии, посвященном 70-летию Российского федерального ядерного центра – Всероссийского научно-исследовательского института экспериментальной физики, сообщил, что Вооруженные силы России получили отдельные образцы лазерного оружия. Он отметил, что оружие на новых физических принципах является не экспериментальным, а уже стало реальностью.
|
