 |
|
 |
|
|
|
|
Ковригин Л.А.
Из воспоминаний
|
Ракеты испытывали... нас
Летом 1961 года мы несколько месяцев провели в Красноярске-26, где осваивали технику и премудрости испытаний. Город этот теперь известен как Железногорск, но он, как и прежде, остается закрытым. В те времена там было хорошее снабжение. В отличие от Красноярска, где даже картошку на рынке можно было купить только ранним утром и обязательно с «боями местного значения»: за квартал встречали подъезжающие к базару грузовики и брали их штурмом. А в магазинах кроме пшена и бараньего жира практически ничего не было. Но выехать из Красноярска-26 таким командированным, как мы, можно было только один-два раза в месяц по специальным разрешениям. И мы, конечно, когда выезжали, старались нагрузиться продуктами под завязку. Один раз мы с Альбертом Бураковым идем на посадку в автобус. У каждого чемодан по 20 кг, набитый консервами. На наших глазах автобус начинает двигаться. Мы бежим. Я не могу держать чемодан на бегу. Альберт выхватывает его у меня, и с двумя ношами догоняет автобус… Он был боксером, чемпионом Ленинграда. В Красноярске-26 нельзя было затеряться. Помню, жена написала мне письмо и на конверте указала только город, фамилию, имя и отчество. Меня отыскали… Здесь мы много работали: изучали схемы, инструкции и участвовали в испытаниях. Здесь я впервые увидел «живую» ракету, подстыкованную к испытательному стенду. Не получается что-то с ее проверкой. Я в схемах ориентировался хорошо, так что сразу нашел отказавший датчик. Но начальник отдела испытаний Ричард Максимович Нестеров командует: «Живо иди к ракете, найди место отказа, разъемы, которые надо отстыковать и замени отказавший прибор!» Пошел искать… Нашел, конечно, заменил. Тогда ставилась задача: своими руками уметь делать все, что должен делать и слесарь-испытатель. Эти навыки много раз пригодились впоследствии.
В те годы Красноярск-26 был райским уголком. Чистый ухоженный городок, отличные спортплощадки, замечательное озеро, парк, таежный воздух... Были у нас и развлечения. Окна комнаты в КБ, в которой мы работали со схемами, выходили во двор пожарной части, где несколько раз в неделю проходили соревнования пожарных. Мы устраивали «тотализатор»: кто угадает победителя в паре. Игорь Шевцов всегда угадывал. Сначала думали — везунчик, а потом выяснили, что он по конфигурации каски отличал офицеров от рядовых пожарных, а офицеры всегда выигрывали. В конце 1961 года была испытана первая серийная ракета 8К65У, изготовленная нашим заводом. А в 1962 году Красмаш сделал две первые серийные партии. Работы на контрольно-испытательных станциях выпускного цеха шли круглосуточно. Вопросов, с которыми надо было разбираться, возникало очень много, и много шишек мы набили себе пока осваивали технику. Так, на одном рабочем месте при проверке отказывает электрохимический интегратор. Мы его меняем — опять отказ, за неделю вышло из строя 10 приборов. Решили, что Харьковский завод делает брак. Вызываем представителя. Он приезжает и находит у нас плохо состыкованный разъем, из-за чего на прибор поступало напряжение другой полярности. И все приборы вышли из строя по нашей вине. Но «за одного битого двух небитых дают». Урок пошел на пользу..
Осенью 1962 года проводились пуски наших ракет из Забайкалья (Агинский полигон) по Новой Земле. На одной ракете отказал двигатель. Первый раз заводской бригаде пришлось участвовать в анализе полета по телеметрической информации. В декабре 1962 года я, Борис Кисельков (двигателист) и Новиков (испытатель) поехали в Капустин Яр в группу анализа испытаний. Внимательно изучили записи всех параметров — никаких аномалий, кроме самопроизвольной остановки двигателя не нашли. Для выяснения причины пришлось проводить много работ на стендах. Запомнился эпизод, который научил нас серьезно относиться к документам. При работе в группе анализа на полигоне все записи мы проводили на учтенной в первом отделе бумаге, которую руководитель группы капитан из местных офицеров получал утром и сдавал вечером. Однажды после работы, когда мы все документы сдали и собирались домой, нам позвонили из первого отдела и сообщили, что не хватает одного листа. Капитан закрыл дверь на ключ: пока не найдем лист, никто отсюда не выйдет. Перерыли все ящики в столах — ничего не нашли. В углу комнаты стояла большая урна, полная обрывков бумаги и разнообразного мусора. Застелили пол газетами и начали изучать каждый кусочек бумаги в надежде найти штамп с грифом «секретно»… Час спустя, когда мы уже перебрали почти все, что было в урне, вновь позвонили из первого отдела, извинились и сказали, что ошиблись в пересчете листов… |
|
|
|