 |
|
 |
|
|
|
|
Николай Юдин © Юдин Н.В., 2017 Мнение редакции об отдельных событиях и фактах истории Наш адрес: ruzhany@narod.ru |
Как решали национальные проблемы советские ракетчики |
|
Мы очень серьезно поговорили с ним, довели до него статьи Уголовного кодекса об ответственности за воинские преступления, в том числе и за неповиновение, перечень дисциплинарных взысканий. Старший сделал правильные выводы из нашей беседы. Моментально все чеченцы вдруг стали понимать русский язык и даже разговаривать на нем, к требованиям командиров уже относились, как к приказам. Сказать, что уж все стало хорошо – не скажу, иначе просто покривлю душой. Но то, что стало терпимо работать командирам – это точно.
Сержантами в те времена почти всегда были «хохлы» – украинцы. Для них, если ты из армии не пришел сержантом, было позором «на всю деревню». Это были истинные служаки и, прямо скажем, не очень плохие. И уровень образования призывников в Ракетные войска в те годы был достаточно высоким: примерно 30 процентов были со средним специальным образованием, что, безусловно, сокращало ввод их в строй, как специалистов.
Служили и беззлобные, всегда послушные и очень доверчивые эвенки, буряты и якуты. Не помню, точнее, не замечал, чтобы тогда в армии служили евреи. Из рядовых никогда не встречал ни одного еврея. Почему? Да все просто – их всего 1 процент от населения страны! Другой вопрос, почему их, евреев, так много на эстраде, телевидении, среди писателей и сценаристов и так далее? – Но это уже не мой вопрос.
За всю свою многолетнюю службу в армии мне довелось служить всего с одним евреем-офицером. Это был Александр Фридрихович Фрейман. В его судьбе я сыграл очень даже немаловажную роль, потому и помню его хорошо.
Когда я пришел командовать дивизией, кадровикам приказал подготовить мне справку по национальностям офицеров и прапорщиков. В основном, офицеры были русские и украинцы, а прапорщики – только местные украинцы. Еврей в дивизии оказался один – А.Ф. Фрейман, майор, заместитель по боевому управлению Червоноградского полка.
Спустя год, зная уже детально обстановку в дивизии, я приехал в Червоноградский полк для решения различных проблем и одновременно провел прием по личным вопросам. На прием среди прочих попросился и майор Фрейман. Вошел внешне очень симпатичный офицер, аккуратно пострижен, наглажен. Рассказал о себе, а в конце разговора заявил: «Товарищ полковник! Я уже четвертый год зам по БУ дивизиона, и перспективы по службе у меня никакой нет. Мне никогда не быть ни командиром дивизиона, а уж, тем более, командиром полка, потому что я еврей. Переведите меня на тыловую должность, согласен даже с понижением». Я его пытаюсь успокоить, говорю, что у него не все потеряно, впереди еще длинный офицерский путь, «станете вы и командиром дивизиона, и полка». На что он мне ответил, что существует директива – евреев, проходящих службу в Ракетных войсках на командные должности даже не рассматривать.
О такой директиве я не слышал, да и не уверен, что она вообще существовала. Такого просто не могло быть. Сколько я его ни убеждал, он мне не поверил. Тогда я спросил у начальника отделения кадров, есть ли возможность предоставить товарищу равнозначную по званию тыловую должность. Он ответил, что такой должности на сегодня нет. Но скоро освободится в ОИСБ (отдельный инженерно-саперный батальон). И одновременно добавил, что офицеров из боевых расчетов на эту тыловую должность никто даже рассматривать не будет. Я пообещал, что рассмотрю этот вопрос после того, как освободится должность зам по тылу ОИСБ.
Рассматривая позже кандидатуру Фреймана на эту тыловую майорскую должность, я очень внимательно изучил его личное дело. Фрейман А.Ф. отлично нес боевое дежурство, по специальной и боевой подготовке был подготовлен «отлично», член КПСС, хорошая дружная семья и т.д. Все, как говорится, при нем. Но тылового-то в нем и его личном деле ничего не было. Вызвал его в штаб дивизии, предложил ему эту должность и добавил: если не справится, будет снова возвращен в боевой расчет. Он согласился, заверил, что у него все будет в порядке и я еще не раз о нем вспомню.
Как в воду глядел! В то время как раз вышла директива Начальника тыла Вооруженных Сил СССР о развитии подсобных хозяйств в воинских частях. Было приказано обеспечить части полугодовым снабжением мясом за счет подсобных хозяйств.
|
Приняв должность, Фрейман стал настолько эффективно решать тыловые вопросы, что командир батальона нарадоваться не мог. Начальник тыла дивизии, удовлетворенный сделанным, даже провел сборы тыловых офицеров на базе ОИСБ. Приехал и я посмотреть, и был приятно удивлен проделанной всего-то за год пребывания его в этой должности работой. А через год мы снова встретились. Он был выдвинут на должность зам командира полка по тылу. Я, теперь уже нисколько не сомневаясь, представил документы о назначении его на эту должность, а это была уже должность подполковника. И там он успешно справился. Развил активность, изобретательность и порой даже такую «нахрапистость», что его пришлось даже притормаживать...
В полку с помощью инженерной техники был выкопан водоем, куда запустили карасей. По водной глади плавали гуси и утки. Разрослись свинарник и коровник, были построены курятник и крольчатник – все это шевелилось и мельтешило под ногами. По подсчетам зам по тылу дивизии, этот полк обеспечил себя мясом на целый год, то есть, план перевыполнил вдвое. За это Фрейман был неоднократно поощрен мною и даже командованием армии.
Пришло время расформирования полка. А.Ф. Фрейман был аттестован положительно, взял свое личное дело и поехал искать себе другую должность. И нашел - заместитель начальника Академии имени Дзержинского. Здесь он закончил службу уже полковником и с почетом ушел на пенсию. Уже на пенсии работал на различных должностях в компании АЛРОСА (Алмазы России), где показал себя толковым, грамотным работником, приспособленным к новым экономическим условиям, в которых уже жила наша страна. Вот такая история!
Иногда приезжаю в Москву и, если позвоню, он всегда встречает меня, всегда с благодарностью вспоминает ту первую нашу встречу в Червонограде и, естественно, хвалится тем, чего он достиг на гражданке.
Года три назад в «Одноклассниках» я познакомился еще с одним представителем еврейской нации – Яковом Фридманом. Он тоже всю свою жизнь прослужил в войсках ПВО на инженерных должностях. Стал заслуженным изобретателем и рационализатором СССР. Не увидев в новой России дальнейшей для себя перспективы, переехал в Германию. Длительное время жил там. Но сидеть без дела – не его стезя, опять начал изобретать и выдумывать что-то новое. Получил несколько патентов на изобретения в Германии и... вернулся в Россию их внедрять. И это, насколько мне известно, у него отлично получается. Талантливый человек, уважаю таких!
Когда мне присвоили воинское звание генерал-майор, сразу же встал вопрос: «А где обшивают генералов?». Оказалось, только в тех городах, где располагается штаб округа. В моем случае, во Львове. В дивизии на должности начальника вещевой службы в то время служил замечательный офицер подполковник Владимир Суликович Алборов. (До сих пор с ним общаюсь по Скайпу, хотя и живет он на Украине, где за эти последние годы у многих бывших офицеров-ракетчиков «крышу напрочь посносило»: слышать об общении со своим, хоть и бывшим, командиром не хотят). Естественно, я обратился к нему. А он уже все предварительно продумал. И даже оговорил все с закройщиком. Проблема была в том, что «обшиться» надо было к 1 мая, к демонстрации трудящихся. От Луцка до Львова добрых два часа езды, и приехав в ателье, мы без всякой очереди попали к закройщику.
Трудно удержаться, чтобы не описать закройщика – без этого дальнейший рассказ будет неинтересен. Итак. Это был старый еврей лет 80-ти, родился он еще до Октябрьской революции. Звали его Соломон Моисеевич. Глаза навыкате, нос крючковатый с большими ноздрями, волос почти нет – лысина. Ну, такой, знаете ли, согбенный старичок, но в здравом уме и крепкой памяти. Отец у него до революции имел свое ателье, где обшивал высших должностных лиц Львова и окрестностей – панов и пани. Обучил этому делу и маленького Соломона. К 1939 году Соломон сам стал классным закройщиком. В 39-м году в Львов пришли Советы, и Соломону с отцом пришлось обшивать уже советских офицеров и генералов. В 1941 году пришли немцы, с их еврейскими погромами и Львовским гетто. Но это их никаким образом не коснулось. Они стали обшивать теперь уже немецких офицеров и генералов, да так, что те делали им подарки. В 1944 году опять пришли Советы и «сладкую парочку» за сотрудничество с фашистами упрятали в кутузку. На первом же допросе они сказали, что сотрудничали с фашистами, чтобы как-то выжить, а помимо того назвали ряд фамилий советских генералов, которых обшивали, когда были Советы. После чего были немедленно выпущены и продолжили свою такую нужную всем режимам работу. Отец Соломона вскоре после войны умер. А он, уже в одиночку, продолжил дело отца.
И вот 26 апреля 1990 года перед этим человеком появляюсь я – новоиспеченный генерал. Быстро сняв мерку, он сказал, приезжать на примерку после 3 мая. Как?! Ведь мне надо обшиться к 1 мая! Алборов отводит Соломона в сторону и долго что-то шепчет ему на ухо. Соломон – с возгласом: «Так это же совсем другое дело! Что же вы раньше-то не сказали, кто это?!»
Мы с Алборовым вышли из военного ателье, и он мне доложил, почему мне первая примерка была назначена только на 3 число, и что он говорил Соломону. Как оказалось, в округе звание генерала присвоили еще семерым, таким же, как я. Таким же, да не совсем. Должности у них были покрупнее, один – заместитель Командующего округом, другой – Член Военного совета общевойсковой армии и другие. И они были у Соломона в приоритете. А я – какой-то командир дивизии Ракетных войск, да еще и из Луцка, с периферии.
Однако у Володи Алборова нашелся более весомый аргумент, сыгравший в мою пользу. А именно: он привез для Соломона различных круп – гречки, пшенки, риса и много еще чего – того, что во Львове в те времена (1990 год) нельзя было найти и днем с огнем. Другие мои коллеги-присвоенцы этого не сделали, и совершили большую ошибку.
Вторая и окончательная примерка у меня состоялась 28 числа, и концу дня я, как новый медный пятак, выскочил из ателье, не забыв при этом поблагодарить Соломона и его «золотошвеек» за прекрасно выполненную работу. Теперь к демонстрации 1 мая я был готов на все 100 процентов.
Вот такие истории у меня случились с евреями, и как вы заметили, все они закончились положительно...
|
|
|