Гуляев А.А.

ГЕРОИ И ЖЕРТВЫ
«ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ»

© Гуляев А.А.

Печатается с разрешения автора.

При перепечатке ссылка на источник обязательна.

Наш адрес: ruzhany@narod.ru

Опубликовано в "Военно-историческом журнале" № 12 (2014 г.)

Статья содержит обзор происшествий в Ракетных войсках стратегического назначения в первые десятилетия их становления и развития. Особое внимание уделено установлению причин происшествий, мерам по их устранению, показу героизма и самоотверженности ракетчиков.

This article contains an overview of accidents in the Strategic Missile Forces in the early decades of their establishment and development. Particular attention is paid to the causes of the accidents, measures to address them, showing of heroism and selflessness of missilemen.

В ряду самых сложных технических систем ракетно-ядерное вооружение Ракетных войск стратегического назначения (РВСН) выделяется исключительно высокой технической надёжностью. Это достигается целой системой выполнения конструкторских, производственных и эксплуатационных мероприятий. Успешные пуски межконтинентальных баллистических ракет — результат совместной работы творцов из оборонно-промышленного комплекса и личного состава РВСН.

О надёжности наших ракет наглядно свидетельствовал следующий факт, относящийся к концу 1980-х годов. По договору между СССР и США о ликвидации ракет средней и меньшей дальности процесс уничтожения 926 советских и 170 американских ракет предусматривал три способа: их можно было сжечь, взорвать или уничтожить методом пуска. Стороны договорились до 100 ракет ликвидировать методом пуска, заодно проверив их техническую готовность. В августе-декабре 1988 года со стартовых позиций 4-й Харбинской дивизии (позиционный район Дровяная в Читинской области) и 23-й гвардейской Орловско-Берлинской ордена Ленина, Краснознамённой дивизии (позиционный район Канск в Красноярском крае) были проведены учебно-боевые пуски 72 ракет РСД-10 «Пионер». Управление пусками осуществлялось с Центрального командного пункта РВСН под Москвой. Из всех пусков лишь в одном случае произошёл сбой, который не зависел от людей и качества техники: над позиционным районом бушевала гроза, и в одну из стартовавших ракет попала молния.

Один из американских офицеров-инспекторов высказался так: «Если бы наши «Першинги» могли летать так, как ваш «Пионер», никогда бы вам не видать этого договора. Мы бы скорее президента убрали, чем такое вооружение». Иначе обстояло дело с пусками ликвидировавшихся американских ракет «Першинг-2». Первые пять попыток пусков ракет американцами окончились неудачей, что выглядело конфузом. Поэтому в дальнейшем США перешли к такому методу уничтожения «Першингов», как их сжигание. Но и при этом методе у американцев были непредвиденные ситуации. Например, при ликвидации одной из ракет запуск пиропатрона и воспламенение твёрдого топлива сопровождались нештатным прожитом корпуса ракеты, и началась её «пляска». «Мы были наблюдателями, — писал очевидец, — и находились в безопасном месте, но психологический шок был у всех»¹.

Высокий технический уровень советских ракет был достигнут, конечно, не сразу, для этого потребовались многие годы совершенствования как самих ракет и ракетных комплексов, так и технической подготовки личного состава. К сожалению, не обошлось без происшествий, аварий и катастроф, нередко сопряжённых с самыми тяжёлыми и горькими потерями — человеческими жизнями. Сегодня есть возможность рассказать о некоторых подробностях этих неудач и потерь, используя сведения, ранее являвшиеся закрытыми (в 2005 г. приказы главнокомандующего РВСН «о наказании виновных», имевшие раньше гриф «совершенно секретно», были рассекречены)².

Н.И. Крылов, главнокомандующий РВСН в 1963-1972 гг.

Опережая хронологию событий, остановимся на двух происшествиях 1967 года, в своё время вызвавших большую обеспокоенность у высшего военного руководства СССР и имевших большой резонанс в среде ракетчиков.

8 июля 1967 года под Пермью в 52-й ракетной Тарнопольско-Берлинской орденов Богдана Хмельницкого 2-й степени и Красной Звезды дивизии (войсковая часть 54090) на пусковой установке при проведении технического обслуживания произошла авария. Заправленная компонентами топлива межконтинентальная баллистическая ракета УР-100 (8К84) взорвалась. Термоядерная головная часть не пострадала, так как была отстыкована накануне. В результате взрыва была разрушена боевая ракета, повреждена пусковая установка, выведены из строя три специальные технологические машины. Хотя человеческих жертв не было, происшествие было оценено как чрезвычайное и повлекло за собой серьёзное расследование.

В документах расследования были подробно проанализированы все обстоятельства случившегося. В своём приказе от 5 августа 1967 года главнокомандующий РВСН Маршал Советского Союза Н.И. Крылов сделал следующие выводы: «Основными причинами аварии явились: неудовлетворительная организация работ на пусковой установке в ходе регламента, низкая воинская дисциплина и неисполнительность личного состава, отсутствие руководства и контроля командования соединения за этими работами... Непосредственным виновником этого происшествия является командир отделения старший сержант Колесов В.Н., допустивший ошибку при подключении кабелей к плате П-1 в оголовке шахты. В гнездо, предназначенное для разъёма Ш201, Колесов подсоединил кабель с разъёмом Ш204, в результате чего оказалась запитанной линия подрыва пиропатрона запуска рулевого двигателя 2-й ступени ракеты»³.

В приказе главкома отмечалось, что старший сержант Колесов производил техническую операцию, которую он никогда ранее не выполнял, а необходимый контроль за его действиями отсутствовал. В вину ряду должностных лиц ставились самоустранение от непосредственного руководства и организации работ по проведению регламентов технического обслуживания, самовольное изменение очерёдности регламентных проверок стартовой аппаратуры пусковой установки. Досталось и политотделу соединения, политработникам технической ракетной базы, которые «партийно-политическую работу по проведению регламента технического обслуживания на ПУ № 31 не организовали, воспитанием личного состава в духе высокой ответственности, честности и правдивости по- настоящему не занимались».

Заместителя командира 52-й ракетной дивизии по ракетному вооружению инженер-полковника П.Т. Грицину и командира технической ракетной базы инженер-подполковника С.Л. Ивченкова от занимаемых должностей отстранили. Вопрос об ответственности командира дивизии полковника П.С. Паршина представили на решение министра обороны. Командиру ракетного корпуса генерал- лейтенанту С.Ф. Штанько, его заместителям по политической части и по ракетному вооружению было указано, что они «допустили недооценку регламента технического обслуживания и не организовали постоянного контроля за фактическим его выполнением».

Первая ступень межконтинентальной баллистической ракеты УР-100 (8К84)

Главком приказал командирам всех соединений и частей РВСН «потребовать от всего  личного состава точного выполнения приказов, указаний и положений по организации и проведению работ на пусковых установках... принять все меры для обеспечения строгого уставного порядка на боевых позициях, высокой исполнительности и личной ответственности офицеров и каждого номера боевого расчёта за точное выполнение требований эксплуатационно-технической документации, уставов и обязательную во всех случаях проверку фактического исполнения».

По несчастливому стечению обстоятельств в день, когда был издан выше процитированный приказ Н.И. Крылова, 5 августа 1967 года случилась ещё более страшная трагедия. В 36-й ракетной Венской Краснознамённой гвардейской дивизии, дислоцированной в Красноярском крае, произошёл точно такой же взрыв ракеты УР-100. Погибли 13 человек — 11 военнослужащих и два представителя промышленности. Была уничтожена боевая ракета, значительно повреждена пусковая установка, выведена из строя одна технологическая машина.

Незадолго до этого дивизией были проведены два учебных пуска ракет в сторону Камчатки. Пуски прошли отлично, поэтому время на регламент очередной ракеты было сокращено. Работали без распорядка дня, не зная выходных. Утром командир группы испытаний той самой ракеты инженер-капитан Д.Ф. Шалимов поставил перед подчинёнными задачу на проведение регламента технического обслуживания. Офицер спустился в оголовок пусковой установки, начальник расчёта доложил ему, что обслуживание комплекта проведено, параллельно ведутся работы на других аппаратах. В это время неожиданно прибыли три инженера, представители промышленности, чтобы провести свои срочные внеплановые работы по опрессовке оборудования. Дмитрий Феоктистович Шалимов, ныне полковник в отставке, вспоминает: «Я вынужден был из оголовка ракеты спуститься вслед за ними в шахту... Возможно, это меня и спасло. В шахте я услышал щелчок, напоминающий отдалённый выстрел. Смотрю, вдоль корпуса ракеты поднимаются голубые лучи, при этом слышен нарастающий гул. Конечно, я понял, что произошло что-то из ряда вон выходящее. И тут в лицо мне ударило пламя, я упал»⁴.

Взлетев по трапу, офицер рванулся к выходу, где его настигла огненная волна. Вспыхнули волосы, на теле задымилась одежда. Взрыв произошёл двумя-тремя секундами позже, когда Шалимов уже скатывался вниз по защитному брустверу пусковой установки. Взрыв УР-100 был такой силы, что газоотводящая решётка весом в три тонны поднялась в воздух выше деревьев. Потом произошёл ещё один взрыв... «Когда всё утихло, я поднялся на бруствер. Смотрю: шахта дымит, спецмашины горят, а гермодверь в оголовок ракеты закрыта. Ну, думаю, слава богу, расчёт жив. Уж если я из шахты смог выбраться, то уж те, кто в оголовке остался, обязательно спаслись». Но оказалось — не спаслись. В пермской 52-й дивизии при аналогичной аварии личный состав не пострадал потому, что тогда при взрыве УР-100 не произошло прорыва газа. В Красноярске же газ попал в оголовок и не оставил шансов никому, кто не успел его покинуть.

Юрий Степанович Морсаков (с 1973 г. — заместитель начальника Главного управления эксплуатации ракетного вооружения) в те дни 1967 года только- только прибыл в 36-ю дивизию на должность командира технической ракетной базы, принимал дела у предшественника. Узнав о взрыве ракеты, он срочно выехал к месту происшествия и присутствовал при первом обсуждении случившегося. «Регламент на пусковой установке, — вспоминал Юрий Степанович, — проводила наиболее опытная группа испытаний и регламента под руководством грамотного, знающего своё дело капитана Шалимова... За месяц до катастрофы в 36 рд произошёл взрыв ракеты во время регламента в 52 рд под Пермью. Здесь родилась версия о перепутанных разъёмах на плате П-1. В день катастрофы командир дивизии Г.Н. Малиновский предложил командиру корпуса Г.Г. Агееву спуститься в оголовок шахтной пусковой установки, где проводился регламент, и показал разъёмы 201 и 204, "перепут" которых, по выводам комиссии, привёл к взрыву ракеты... При этом в оголовке ПУ присутствовали и были свидетелями этого разговора офицеры, в том числе осуществлявшие пристыковку разъёмов к плате П-1. После объяснения Малиновский и Агеев вышли из оголовка и направились в караульное помещение. Примерно через 5 минут произошёл взрыв... К исходу следующего дня на самолёте Ту-134 прилетели все главные и генеральные конструкторы (В.Н. Челомей, Н.А. Пилюгин, В.И. Кузнецов), главнокомандующий РВСН Н.И. Крылов и другие члены правительственной комиссии. Начались заслушивание и разбирательство происшедшего»⁵.

Памятник ракетчикам 36-й Венской Краснознамённой дивизии, погибшим при взрыве ракеты УР-100 под Красноярском в 1967 г.

Обратим внимание на то, что Ю.С. Морсаков ставит под сомнение «версию о перепутанных разъёмах на плате П-1». Следует также обратиться к воспоминаниям командира дивизии генерал-майора Малиновского, касающимся тех минут, когда он с командиром корпуса Агеевым спустился в оголовок пусковой установки. «Все подстыкуемые кабели платы П-1 с разъёмами лежали на полу оголовка. Я приказал начальнику расчёта поднять два номерных разъёма, которые были перепутаны в пермской дивизии. Начальник расчёта показал на примере верхнего кабеля приём его стыковки, подчеркнув, что прежде он сличает номера. Присутствовавший здесь же его начальник отделения повторил сказанное и доложил, что он, подав команду на стыковку, не отходит от платы, пока не убедится в том, что все кабели пристыкованы по номерам. Только после этого он докладывает командиру группы, что можно подавать напряжение на борт ракеты. Пробыв ещё минут 10-15 в оголовке, мы зашли в караульное помещение. Через 5 минут произошёл взрыв ракеты в шахте...»⁶.

На следующий день, когда прибыла правительственная комиссия, Малиновский и представитель комиссии в изолирующих противогазах спустились в оголовок пусковой установки, специально интересуясь вопросом, как выглядят плата П-1 и её разъёмы. «По кабелям было видно, — подчёркивает Малиновский, — какие разъёмы при взрыве были на плате (обгоревшие со следами механического повреждения) и какие не были: они были как новые, и их ответные места на плате П-1 также не были повреждены. Причина взрыва оказалась не в “перепуте”». Трудно не поверить командиру дивизии, сделавшему такой вывод, учитывая, что именно на эту плату он обращал особое внимание подчинённых накануне регламентных работ.

Между тем технические обстоятельства происшествия изучали и другие члены правительственной комиссии, включая промышленников и учёных. У них сложилась точка зрения, отличная от оценки-вывода командира дивизии. Член комиссии представитель ЦК КПСС Б.А. Строганов доложил по ВЧ-связи в Москву куратору оборонной промышленности — секретарю ЦК КПСС по оборонным вопросам Д.Ф. Устинову, что причина катастрофы та же, что и в Перми, — «перепут» разъёмов. Состоялся тяжёлый разговор главкома Крылова с Устиновым. В ходе развернувшихся споров некоторые члены комиссии стали придерживаться той версии, что расчёт в ходе взрыва и пожара, увидев, что разъёмы перепутаны, попытался восстановить их правильное положение, но до конца проделать операцию не смог.  

Г.Н. Малиновский

«Самыми ярыми противниками заключения, что причина не в “перепуте", — отмечает в своих воспоминаниях Г.Н. Малиновский, — были прежде всего главные конструкторы Николай Алексеевич Пилюгин и Владимир Николаевич Челомей»⁷. В своих воспоминаниях Малиновский привёл и такой факт: «Аппаратуру, снятую с ПУ как вещественные доказательства, как только следствие должно было перейти в организацию Н.А. Пилюгина, срочно уничтожили». Можно предположить, что душевную боль у командира дивизии вызывала сама мысль о вине его подчинённых, которые отдавали службе почти всё своё время, по нескольку недель не видя семей.

Пока шло расследование, городок прощался с погибшими ракетчиками. По воспоминаниям бывшего председателя гарнизонного женсовета 36-й ракетной дивизии Е.А. Шахаловой, «в эти дни даже дети не капризничали и не плакали... Прибывают родственники и близкие погибших. Как раз был сдан новый жилой дом, но не заселён. Всех поселили в два подъезда. Слёзы, рыдания... Весь гарнизон, все женщины, несмотря на маленьких и грудных детей, окружили приезжих вниманием, заботой, врачебной помощью. Последнее было просто необходимо — ведь были и пустые гробы, не с кем было прощаться. Горе и страх были, растерянности — нет!»⁸.

Такт и заботу о пострадавших проявил министр обороны Маршал Советского Союза А. А. Гречко. Несмотря на проводившееся расследование, по его решению семьям всех погибших ракетчиков и гражданских лиц были выделены квартиры и единовременные денежные пособия.

Результаты разбирательства происшествия в 36-й ракетной дивизии были подведены в приказе главкома РВСН от 22 августа 1967 года⁹. В приказе отмечалось: «Непосредственной причиной взрыва ракеты 8К84 является несанкционированный запуск от электрического импульса рулевого двигателя второй ступени. Для выявления причин попадания электрического импульса на пиропатрон запуска рулевого двигателя 2-й ступени ракеты проводятся в большом объёме специальные исследования». Между тем в приказе главная вина в случившемся была возложена на расчёт группы испытаний и регламента как нарушивший порядок и правила проведения регламента технического обслуживания во время проверок цепей обогрева бортовых приборов ракеты УР-100.

Инженер-капитану Д.Ф. Шалимову вменялось в вину «преждевременное начало работ по проверке цепей обогрева ракеты, что привело к совмещению ряда операций по проведению РТО на пусковой установке и к нахождению на рабочих местах в оголовке, стволе шахты и контейнере ракеты личного состава других расчётов». Говорилось также о «фактах преступно-безответственного отношения со стороны ряда начальников к организации работ на пусковой установке... невыполнения требований директивных указаний и эксплуатационно-технической документации». В приказе главкома опять же фигурировала плата П-1, работа с которой «не была проконтролирована», несмотря на то, что было известно место ошибочных действий, допущенных в июле 1967 года в 52-й ракетной дивизии.

С учётом продолжения исследовательского выявления технических предпосылок аварии приказ главка не содержал суровых мер наказания. В частности, это относилось к заместителю командира технической ракетной базы по ракетному вооружению инженер-майору Б.И. Иванову: главнокомандующий РВСН своей рукой вычеркнул из проекта приказа вынесение этому офицеру предупреждения о неполном служебном соответствии, заменив его строгим выговором.

Материал расследования по действиям начальника группы инженер-капитана Д.Ф. Шалимова был передан следственным органам. При этом уголовное дело окончилось ничем. По воспоминаниям Г.Н. Малиновского, расследованием «руководил следователь по особо важным делам Феликс Михайлович Терехов, инженер по образованию и юрист с большим опытом работы. Работой группы, которая продолжалась почти год, полностью были сняты претензии к действиям боевого расчёта. Был сделан однозначный вывод, что причина взрыва — техническая, производственная или конструкторская... Результат следствия положили под сукно»¹⁰.

На стороне Г.Н. Малиновского стоял и Ю.С. Морсаков, который не забыл о таком факте, относящемся к работе правительственной комиссии и её результатам: «НИИАП-1001 предложил демонтировать стойку термостатирования (413-я стойка) и отправить её в Москву самолётом... Вскоре появилась доработка — кабельная вставка 413-й стойки (в войсках её называли "штаны"). Доработчики объясняли появление "штанов" тем, что в период регламентных работ в стойке появлялись паразитные токи, которые при проверке ПУМов (промежуточных усилителей мощности) попадали на пиропатроны двигателей 2-й ступени»¹¹.

Чтобы избежать однозначной трактовки причин происшествия в 36-й ракетной дивизии 5 августа 1967 года, приведём и их оценку генерал-полковником А.А. Ряжских (с 1984 по 1993 г. — начальник Главного управления ракетного вооружения (ГУРВО) — заместитель главнокомандующего РВСН по вооружению). В своей книге он рассказывает о результатах независимых исследований комиссии ГУРВО, проведённых под председательством генерал-майора А.А. Курушина. Исследовались все возможные ситуации, при которых на пиропатрон запуска двигателя 2-й ступени могло бы попасть напряжение. Проведённые испытания (о них в РВСН знали несколько человек) показали «правильность сделанных выводов по перепутыванию электросоединителей 201 и 204. Так что возможные претензии в адрес руководства РВСН и промышленности в том, что дефект (причины аварии) не был выявлен, — не подтвердились. А всё-таки виновата ли в авариях промышленность? Думаю, что виновата. Одна ошибка, неисправность не должна была привести к аварии». В итоге всей работы были «установлены тросики на токосоединители на плате П-1, что исключало возможность неправильного подключения. Была изменена окраска этих разъёмов. В чём прав Т.Н. Малиновский, так это в скрытности всех последующих исследований, как в промышленности, так и у военных»¹². Подобная скрытность, по мнению А.А. Ряжских, была излишней.

После происшествия 5 августа 1967 года 36-я ракетная дивизия, конечно, подтянулась во всех отношениях, вскоре выдвинувшись в число лучших в РВСН, но к этой теме мы вернёмся в конце статьи.

Обвинять конструкторов или производственников, создающих технику, которой до этого никогда не существовало, не совсем справедливо. Никто не может предусмотреть всего, двигаясь в область, доселе неизвестную. При освоении и эксплуатации сложной техники никогда не терял своего значения и «человеческий фактор» — промахи и ошибки, за которые ракетчики расплачивались дорогой ценой человеческих жизней. Возвращаясь в хронологические рамки изложения и не претендуя на полноту сведений, кратко назовём те несчастные случаи в истории ракетных войск, которые были сопряжены с гибелью людей.

Первый ракетчик погиб 13 сентября 1948 года при испытаниях ракеты Фау-2. Это была смертельная физическая травма капитана П.Е. Киселёва, офицера бригады особого назначения — первого в СССР ракетного соединения. На подвижном мостике, поднятом на высоту ракеты, он сорвался вниз, устанавливая 16-килограммовую батарею питания для приборного отсека. Его сослуживец вспоминал: «Немецкие специалисты боялись даже подняться на верхнюю площадку перед первым пуском Фау-2»¹³.

24 октября 1960 года при взрыве во время испытаний на полигоне Байконур ракеты Р-16 (8К64) погибли и умерли от ожогов 78 ракетчиков. В их числе — первый главнокомандующий РВСН Главный маршал артиллерии Митрофан Иванович Неделин. При пожаре в шахте на полигоне Байконур 23 октября 1963 года погибли восемь человек. При взрыве ракеты-носителя «Восток-2М» в Плесецке 18 марта 1980 года в пожаре погибли 44 человека, четверо скончались в госпитале и 43 человека получили ожоги различной степени тяжести. Об этих тяжелейших катастрофах уже много написано.

14 октября 1961 года на полигоне Байконур при заправке ракеты Р-9 (8К75) в результате утечки кислорода из бака окислителя на стартовой позиции часть паров окислителя сконцентрировалась в помещениях командного пункта и соседних с ним. Из-за бездумно зажжённой спички солдата-курильщика произошёл взрыв, в результате взрыва и полученных ожогов погибли ефрейторы Куренков и Улянскес14.

27 февраля 1962 года в г. Лебедин, в 665-м ракетном полку (рп) 43-й ракетной дивизии (рд), при закатывании в ангар учебно-боевой ракеты откинулась боковая площадка транспортировочной тележки. Ефрейтору А.Н. Ковальчуку, бросившемуся к тележке, удалось предотвратить поломку ракеты, но он был придавлен площадкой к воротам хранилища и погиб.

Следующий случай заслуживает описания с некоторыми подробностями. 26 июля 1963 года 3-й дивизион 429 рп 19 рд на полигоне Капустин Яр осуществлял подготовку к залповому пуску ракет Р-12У (8К63У). Из-за ошибочного срабатывания клапана на заправочном коллекторе произошёл выброс 150 кг окислителя (76-процентная азотная кислота) в две шахты, где находились 30 человек. Старшему лейтенанту И.А. Репетуеву окислитель хлынул прямо на голову, но, несмотря на это, он спас несколько человек и поднялся наверх подъёмником. До последнего дыхания спасал ракетчиков ефрейтор Алексей Андрющенко, который, уже надышавшись парами окислителя, продолжал поднимать лифтом людей из шахты и погиб сам. Аварийная команда и ракетчики спасали и себя, и других. Не смогли спасти семь человек. Старший лейтенант Репетуев перенёс множество операций на голове и лице; он был награждён орденом Красной Звезды. К сожалению, не удостоили посмертной награды Алексея Андрющенко. Похоронили ракетчиков на территории 19 рд в городе Хмельницкий. На каждой могиле — надпись: «Погиб на боевом посту, до конца выполнив долг перед Родиной»15.

В августе 1964 года в 681 рп (г. Кострома, войсковая часть 12413) при замене некачественно изготовленного заводом-поставщиком вентиля стационарной системы заправки ракеты окислителем произошёл выброс остатков окислителя через снятый фланец. Выполнявший демонтаж вентиля без противогаза младший сержант А. А. Бахтияров в результате поражения дыхательных путей скончался¹⁶.

Разъёмы в системе управления межконтинентальной баллистической ракеты Р-36М2 (фрагмент)

Очень неудачным для РВСН был 1965-й год, на который выпала целая серия аварий и происшествий. 25 марта 1965 года на 4-м Государственном центральном полигоне (ГЦП) Капустин Яр проводились испытания учебно-тренировочной ракеты 8К65УД с заправкой и сливом боевых компонентов. Из-за нарушений технологического цикла заправки и слива произошёл взрыв ракеты (непосредственной технической причиной явилась неснятая заглушка на патрубке дренажной магистрали бака горючего). Пострадало значительное количество личного состава, из которых двое умерли и 25 человек получили различной тяжести поражения. В приказе главкома РВСН отмечалось: «Аварийно-спасательная команда и непоражённый личный состав боевого расчёта действовали смело, организованно, быстро оказали помощь пострадавшим и эвакуировали технику». Наряду с поощрением отличившихся последовали и наказания, в том числе и с отстранением от занимаемых должностей. В приказе была и такая формулировка: «К капитану Щербине А.В., находящемуся в крайне тяжёлом состоянии, мер взысканий не применять», и добавлена запись от руки: «Умер 06.04.65 г.»¹⁷.

Байконур. Памятник ракетчикам, погибшим при испытании межконтинентальной баллистической ракеты

В этот же день главком подписал приказ ещё по одному происшествию, случившемуся в марте 1965 года в войсковой части 14372 (304 рп, г. Раквере; 23 рд, г. Валга). Здесь во время тактико-специального учения 1-го дивизиона из-за ошибки в работе на пневмощитке при сливе окислителя произошли смятие бака и падение головной части. В результате погибли два человека: шофёр-механик Б.Р. Хужамбердыев и старший механик-заправщик М.М. Турсунов¹⁸.

В июне 1965 года на Государственном центральном полигоне боевой расчёт 30-го ракетного полка (войсковая часть 89502, г. Алуксне) после заправки ракеты компонентами топлива обнаружил течь окислителя, а через 35 минут произошёл выброс пламени. Аварийная обстановка возникла в результате того, что руководитель пуска полковник Б.М. Спрысков при замене заправочно-сливного вентиля разрешил поставить вместо алюминиевой нештатную фторопластовую уплотнительную прокладку, которая сместилась, нарушив герметичность сочленения. Как отмечалось в приказе главкома РВСН, «только благодаря самоотверженным, решительным и умелым действиям аварийно-спасательной команды и личного состава боевого расчёта авария и возможная гибель людей были предотвращены»¹⁹.

29 июня 1965 года в войсковой части 44150 (43-я отдельная инженерно-испытательная часть, г. Байконур) при проведении выдавливания окислителя из сливной ёмкости в результате негерметичности клапанов произошёл выплеск окислителя в стакан шахты через заправочно-сливную магистраль 2-й ступени. Рядовые Якшин и Латыпов, находясь в фильтрующих противогазах МО-4у в условиях сильной загазованности парами окислителя, не сумев подняться на лифте, безуспешно пытались покинуть шахту по коробу лифта и погибли. В тот же день в войсковой части 14332 (39-я отдельная инженерная испытательная часть, г. Байконур) при проведении комплексных испытаний систем заправки ракеты Р-36 (8К67) во время отстыковки наполнительного соединения от 1-й ступени произошёл выплеск окислителя, приведший к гибели рядового В.А. Ширкина²⁰.

23 августа 1965 года на 4 ГЦП Капустин Яр в шахтной пусковой установке при переводе боевым расчётом войсковой части 14379 ракеты Р-12У (8К63У) в повышенную боевую готовность произошёл взрыв паров горючего от искрообразования в электрооборудовании лифта. Пары появились вследствие пролива горючего в шахту, главной причиной чего было отсутствие заглушки на штуцере коллектора закольцовки дренажа топлива. Пострадали лейтенанты З.А. Богатов и В.М. Корнилов. Несмотря на своевременно оказанную медицинскую помощь, Богатов через четыре дня скончался»²¹.

В сентябре 1965 года на Байконуре при подготовке ракеты Р-16У (8К64У) к пуску боевым расчётом 796 рп в момент отстыковки заправочных коммуникаций произошёл выброс горючего, возник пожар на боевой позиции, в результате чего погиб рядовой Ф.В. Вавилов и шесть человек получили различной степени ожоги, травмы и отравления, повреждены установщик и наземная кабельная сеть, выведена из строя ПУ. «Благодаря самоотверженным действиям личного состава аварийно-спасательной команды удалось предотвратить взрыв заправленной ракеты и распространение очага пожара на стационарные средства заправки»²².

26 февраля 1966 года в войсковой части 14332 (39-я отдельная инженерно-испытательная часть 5 НИИП, г. Байконур) при проведении профилактических работ на пусковой установке ракеты Р-36 (8К67) крановщик ефрейтор Н.Ф. Хлоповских не установил штатное клиновое крепление монтажной клети, перемещаемой краном. Конец каната выскользнул из зажимов, и клеть упала на опоры стакана шахты с высоты шесть метров. Находившиеся в клети рабочие монтажной организации п/я 819 В.С. Петров и В.К. Зенович погибли²³.

12 января 1968 года в 48-й ракетной бригаде(войсковая часть 33938) на комплексном занятии из-за разрыва сильфона учебно-боевой ракеты Р-14 (8К65) произошла течь ракетного топлива. Рядовые В.Ф. Воробьёв и Ю.И. Мурзаев погибли, отравившись парами горючего²⁴.

9 сентября 1972 года произошла катастрофа в г. Алейск, в 41 рд (войсковая часть 34159). Ракета Р-36 взорвалась в шахтной ПУ. В результате погиб младший сержант М.Л. Титов²⁵. Через четыре года, в 1976-м, в этом же соединении во время проведения ревизии зоны заправки произошёл пожар, получили тяжёлые ожоги и скончались рядовые Н.Н. Ибрагимов и А.П. Шариков²⁶.

30 марта 1975 года в г. Хмельницкий на унифицированном командном пункте 700 рп 19 рд после внеочередных статических и динамических испытаний подъёмника произошло падение кабины лифта. Погиб инженер по технике безопасности капитан технической службы В.К. Черевач²⁷. Другой офицер стал инвалидом. Причины: неисправность редуктора механизма подъёма и несрабатывание улавливателей.

4 августа 1976 года в г. Винница, в 60-м отдельном ракетном полку (войсковая часть 89505) 43-й ракетной армии, в ходе проведения тактико-специального учения произошли разрушение ракеты 8К63Д и воспламенение ракетного топлива. При этом погиб ефрейтор С.Ю. Калинин²⁸.

9 марта 1978 года в 35 рд (войсковая часть 34196) при проведении пассивации системы заправки перекисью водорода в ходе технической ревизии на стартовом комплексе произошли разрушение котла системы и выброс перекиси водорода. В результате химик-лаборант рядовой А.И. Пачалгин погиб от удушья²⁹.

19 апреля 1979 года в г. Карталы, в 496 рп (войсковая часть 29442) 59 рд, при устранении неисправности выездным расчётом дежурной технической смены соединения сработала система пожаротушения в отсеках контейнера унифицированного командного пункта. В результате воздействия паров фреона погиб начальник выездного расчёта старший лейтенант-инженер В.И. Чередниченко³⁰.

Не меньшее количество аварий и катастроф случилось и у американцев, и у англичан. Выражу твёрдое убеждение специалистов: надёжней оказывались наши офицеры и прапорщики, жертвовавшие собой для минимизации последствий аварий. Может быть, поэтому у нас не было ни одного случая разрушения ядерного боеприпаса. У американцев и англичан таких случаев было несколько. Приведём ряд примеров. 26 июля 1956 года в Великобритании, на авиабазе королевских ВВС Кембридж, бомбардировщик ВВС США В-47 врезался в ангар, где хранились три ядерные боеголовки МК-6. Пожар удалось потушить раньше, чем смогли загореться и сдетонировать взрывчатые вещества боеприпасов. Один из генералов американских ВВС США высказался по этому поводу так: «Если бы горящее самолётное топливо вызвало химический взрыв ядерных боеприпасов, часть территории на востоке Англии могла бы превратиться в пустыню».

21 января 1968 года на американском стратегическом бомбардировщике В-52 в полёте над территорией Гренландии вспыхнул пожар. Экипаж покинул самолёт, и он упал в 15 км от авиабазы США в городе Туле. Произошёл взрыв взрывчатых веществ в четырёх термоядерных бомбах, находившихся на борту. В результате делящимися ядерными материалами была загрязнена значительная поверхность. Экологическую очистку почвы проводили в течение восьми месяцев свыше 700 человек. Остатки радиоактивных веществ всё-таки попали в воды залива. Общая стоимость работ по экологической очистке — около 9,4 млн долларов.

Проведение комплексного занятия на ракете Р-12

Всего в ВВС США с 1950 по 1994 год произошло более 50 инцидентов с носителями ядерного оружия. Из них не менее 20 случаев были связаны с разрушением одного или нескольких ядерных боеприпасов самолётов стратегической авиации. 4 аварии на ракетной технике заканчивались разрушением головных частей. Так, 20 сентября 1980 года в городе Дамаск в США произошла авария на шахтной пусковой установке с МБР «Титан II». Техник во время регламентных работ уронил разводной гаечный ключ, который пробил топливный бак ракеты. Это привело к утечке компонентов топлива и к взрыву его паров. Ракету разнесло на куски, 740-тонная крышка ракетной шахты взрывом была сорвана, 9-мегатонная ядерная боеголовка подброшена на высоту 180 м и попала за пределы технологической площадки. Один человек погиб, 21 был ранен.

В данной статье ограничимся вышеприведёнными примерами, поскольку более подробный рассказ о происшествиях с ядерным оружием ведущих стран НАТО — тема для отдельного разговора.

Выше мы обещали вернуться к 36-й ракетной дивизии и рассказать о том, как она справилась с непростой ситуацией после происшествия 5 августа 1967 года. Скажем, что справилась вполне успешно благодаря сделанным выводам и энергичным мерам командования. Личный состав стал более собранным и внимательным, каждый стал лучше понимать свою ответственность за порученное дело. Когда необходимо было терпеть лютую стужу — терпели, если надо было принимать рискованные, но необходимые решения — принимали. Можно привести такой пример. О нём рассказал ветеран дивизии подполковник в отставке В.Г. Титов: «Заправка ракеты топливом началась ночью при наружной температуре минус 53° С. В таких условиях моторный подогреватель воздуха перестал справляться с подачей теплого воздуха. Даже керосин, на котором работал подогреватель, кристаллизовался, образуя ледовую кашицу, забивал фильтр и форсунку... Промучились заправщики всю ночь, но положительных результатов не добились». Прибывший командир дивизии Г.Н. Малиновский взял на себя ответственность, предложив разбавить керосин бензином, что было необычным и рискованным решением. Это и сделали, отогнав заправщик метров на сто, и сам комдив, дав указание всем отойти, запустил подогреватель, который после нескольких выхлопов чёрного дыма наконец заработал устойчиво. «Потом был звонок из Москвы, генерал объяснил причину задержки. На вопрос ЦКП: "Что, люди не терпят?", генерал Малиновский ответил: "Люди-то терпят, техника не терпит"»³¹.

Руководство Главного управления эксплуатации ракетного вооружения (ГУЭРВ) высоко оценивало организацию регламентных работ дивизии после лета 1967 года. Техническую ракетную базу посещали заместитель начальника ГУЭРВ генерал-майор С.А. Сергеев, начальник 1-го управления генерал-майор Н.Г. Ситцевой и другие офицеры. Техническая ракетная база 36 рд за высокие показатели в организации и проведении регламентных работ на БРК была признана лучшей и первой в Ракетных войсках стратегического назначения награждена переходящим Красным знаменем Военного совета РВСН в 1968 году³².

Командир дивизии Г.Н. Малиновский в январе 1969 года был назначен заместителем начальника ГУЭРВ, а в 1973 году — начальником этого главного управления — заместителем главнокомандующего РВСН. В 1979 году стал Героем Социалистического Труда, в 1984 году — генерал-полковником.

Незадолго до смерти Г.Н. Малиновский подготовил документы для реабилитации доброго имени ракетчиков, «провинившихся» в 1967 году, восстановления памяти о погибших. Об этом же просят и ветераны РВСН. Скажем об этом словами Ю.С. Морсакова: «Это будет не только реабилитация расчётов 52-й и 36-й дивизий, но и реабилитация эксплуатации ракетного вооружения РВСН»³³. В год 55-летия создания Ракетных войск стратегического назначения самое время вспомнить тех, кто, не жалея сил и самой жизни, обуздывал грозную ракетную технику, обеспечивал создание ракетного щита страны.

Полковник А.А. ГУЛЯЕВ

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Шнякин В. Простить и уничтожить // РБК-daily. 2013. 11 сентября.

² Гриф снят на основании акта вх. № 248-дсп от 15 сентября 2005 г.

³ Приказ главнокомандующего (ГК) РВСН от 5 июня 1967 г. «Об аварии на пусковой установке «ОС-84» в войсковой части 54090 и наказании виновных». Архив РВСН. Ф. I. Оп. 1с. Д. 2. Л. 57-64.

⁴ Цит. по: Селиванов Г. Дымилась, падая, ракета... // Звезда (г. Пермь). 2008. 6 декабря.

⁵ Морсаков Ю.С. Как это было в 1967 году (к 40-летию катастрофы в 36 рд) // Ветеран-ракетчик. 2007. Май—июнь. №3,4 (51,52).

⁶ Малиновский Г.Н. Записки ракетчика. М.: ЦИПК РВСН. 1999. С. 120, 121.

⁷ Там же. С. 121, 122.

⁸ Шахалова Е.А. Как это было... // Ветеран-ракетчик. 2007. Сентябрь- октябрь. № 7, 8.

⁹ Приказ ГК РВСН от 22 августа 1967 г. «О катастрофе на пусковой установке «ОС-84» в войсковой части 34139 и наказании виновных». Архив РВСН. Ф. 1. Оп. 1с. Д. 2. Л. 80-83.

¹⁰ Малиновский Г.Н. Указ. соч. С. 120— 122.

¹¹ Морсаков Ю.С. Указ. соч.

¹² Ряжских А.А. Оглянись назад и посмотри вперёд. Записки военного инженера. Книга первая. М.: «Герои Отечества», 2006. С. 306, 307.

¹³ Цит. по: Дядин Г. В., Филлиповых Д.Н.. Ивкин В.И. Памятные старты. М.: ЦИПК РВСН, 2001. С. 148.

¹⁴ Приказ ГК РВСН от 26 октября 1961 г. «О чрезвычайном происшествии в войсковой части 11284 и наказании виновных». Архив РВСН. Ф 1. Оп. 14036. Д. 5. Л. 244, 245.

¹⁵ См.: Жарченков Н.Т., Манжос А.Н., Черныш В.П., Шеняков В.С. 19-я ракетная стратегическая. Историко-биографический очерк. Хмельницкий, 2009. С. 227-231.

¹⁶ Приказ ГК РВСН от 28 сентября 1964 г. «О гибели младшего сержанта Бахтиярова А.А. в войсковой части 12413 при проведении автономных испытаний и наказании виновных». Архив РВСН. Ф. 1. Оп. 14036. Д. 16. Л. 99-101.

¹⁷ Приказ ГК РВСН от 3 апреля 1965 г. «О катастрофе в войсковой части 15644 при испытании учебно-тренировочной ракеты 8К65УД и наказании виновных». Архив РВСН. Ф. 1. Оп. 14036. Д. 19. Л. 223. 234.

¹⁸ Приказ ГК РВСН от 3 апреля 1965 г. «О неудовлетворительном проведении учения в войсковой части 14372 и наказании виновных». Архив РВСН. Ф. 1. Оп. 14036. Д. 19. Л. 235-289.

¹⁹ Приказ ГК РВСН от 2 июля 1965 г. «О нарушении требований эксплуатационно-технической документации при подготовке ракеты 8К63 к пуску». Архив РВСН. Ф. 1. Оп. 14036. Д. 19. Л. 466.

²⁰ Приказ ГК РВСН от 26 июля 1965 г. «О неудовлетворительном выполнении требований Боевого устава РВ, приказов и инструкций по мерам безопасности в 1 НИИП-5 МО и наказании виновных». Архив РВСН. Ф. 1. Оп. 14036. Д. 20. Л. 2-7.

²¹ Приказ ГК РВСН от 18 сентября 1965 г. «Об аварии в войсковой части 15644 на шахтной позиции 8П763 при подготовке ракеты 8К63У к пуску и наказании виновных». Архив РВСН. Ф. 1. Оп. 14036. Д. 20. Л. 61-69.

²² Приказ ГК РВСН от 13 октября 1965 года «О катастрофе в войсковой части 11284 при подготовке ракеты 8К64У к пуску и наказании виновных». Архив РВСН. Ф. 1. Оп. 14036. Д. 20. Л. 117-123.

²³ Приказ ГК РВСН от 11 апреля 1966 г. «О катастрофе в войсковой части 14332 и наказании виновных». Архив РВСН. Ф 1. Оп. 14036. Д. 22. Л. 131-134.

²⁴ Архив РВСН. Ф. 1. Оп. 2. Д. 6. Л. 70.

²⁵ Там же. Оп. 1. Д. 21. Л. 18.

²⁶ Там же. Д. 39. Л. 106.

²⁷ Там же. Оп. 2. Д. 32. Л. 191.

²⁸ Там же. Д. 39. Л. 105.

²⁹ Там же. Оп. 2650. Д. 1. Л. 358.

³⁰ Там же. Д. 6. Л. 172.

³¹ Омская гвардейская Бериславско- Хинганская дважды Краснознамённая ордена Суворова II степени ракетная армия / Сост. В.В. Ермолаев, В.В. Повар; под общ. ред. Г.Н. Привалова. Омск: ООО «Полиграфический центр КАН», 2009. С. 167.

³² См.: Морсаков Ю.С. Указ. соч.

³³ Там же.